Сердце Серова билось горячей благодарностью к Родине, так высоко оценившей его подвиг.
- Хочу только одного, - признавался он нам, - отдать жизнь за народ, за нашу страну.
Герой-летчик не жил одними воспоминаниями. Он извлекал из прошлого уроки, те важные моменты, какие могли сыграть большую роль в развитии боевой авиации. Как настоящий новатор-революционер он должен был всю сумму опыта передать широким массам, поставить на службу нашей армии.
- Я бы с удовольствием пошел инструктором в летную школу, лишь бы осуществить это дело, - говорил он со своей обычной непосредственностью и скромностью.
Но Серов получил работу гораздо более крупных масштабов. Его назначили начальником летной инспекции. В то время Военно-Воздушными Силами командовал дважды Герой Советского Союза Яков Владимирович Смушкевич - бывший его командующий на испанском фронте.
Серов привлек к работе в инспекции Михаила Якушина, Бориса Смирнова, Евгения Антонова и других своих друзей по Испании, имевших опыт современного воздушного боя.
- Не только проверять учебно-боевую подготовку летных кадров, но и добиваться ее развития на основе использования новейшей техники, новейших методов воздушного боя, переучивать и толкать вперед, - говорил он товарищам. - Эту задачу поставила перед нами партия.
В инспекции повеяло новым духом.
Серов внушал командирам:
- Опыт пилотажа и воздушного боя растет, техника материальной части непрерывно развивается. Мы не можем учить людей по старым канонам. Летчики обязаны идти вперед, наш долг - ускорить это движение.
Все новое, что создавалось в области боевого самолетостроения, становилось на вооружение авиации, вступало по требованию Серова в распоряжение не только строевых частей, но и летных школ.
При посещении подведомственных учебных заведений и авиачастей инспекторы теперь пользовались главным образом быстроходными боевыми машинами. Они прибывали в строевые части, собирали летчиков и вели с ними беседы об их практике, особое внимание уделяли полетам.
В одной из строевых частей, Анатолий Константинович решил проверить индивидуальную технику пилотирования на боевых самолетах. Однако полеты задерживались. Наконец Серову сказали, что сложный пилотаж здесь не проводится, так как машины изношены. Серов осмотрел все машины, выбрал ту, которая считалась здесь самой ненадежной, взлетел на ней и проделал в воздухе ряд фигур высшего пилотажа. Таким же образом он проверил в воздухе все самолеты. Затем собрал летчиков, немного смущенных и обиженных. Они говорили:
- Вы сами видите - машины потрепанные. Разок слетать, конечно, можно. Но пора бы дать нам новую технику.
- Новую материальную часть вам скоро пришлют. Но до тех пор просто грешно не использовать того, что имеешь. На этих машинах можно работать. Конечно, когда не хватает уверенности в себе, - лукаво усмехнулся Анатолий, - то и на новеньком самолете сломаешь себе шею. Посмотрели бы вы, на чем летали ребята в Испании! Да еще против целой тучи фашистских "фиатов" и "мессеров". Машина вся продырявлена, черт ее знает, как она еще не падает... А они управляли ею, лупили фашистов, сбивали их! Потом садились на своем решете... чтобы через час-другой опять лететь в бой на том же "чатос"... Да у вас по сравнению с ними целое богатство. Право же, вы богачи, ребята!
Летчики улыбались. Они начали полеты. Серов увидел, что имеет дело с мастерами летного искусства. Он дружески простился с истребителями и вскоре добился отправки в этот полк новых самолетов.
Серов несколько раз побывал в этом полку.
- Каждое его посещение, - рассказывали летчики, - обогащало нас опытом, знаниями. Спросите у любого из наших лучших летчиков, откуда у него такой смелый и чистый стиль пилотирования, он скажет: "Серов показал, Серов научил".
Вокруг него все кипело. Стоило кому-нибудь из его помощников заявить, что не хватает средств, техники, людей, как Анатолий тотчас же принимал меры, и недостающее находилось. Не было случая, чтобы дверь перед ним осталась закрытой. Все уже знали, что бесполезно отсылать Серова от стола к столу.
Входил в комнату быстро, широко распахивая дверь, словно ветер врывался в кабинеты начальников и специалистов. Он просто и доверительно объяснял суть дела и прямо спрашивал:
- Это можно сделать? Так давайте сейчас же и сделаем.
Друзья прозвали его "минхерц" (искаженное немецкое "мое сердце") за горячее сердце, отзывчивость, чуткость. Он заботился не. только о летчиках, но и о всех работниках инспекции, об их детях и женах, бывал часто у друзей, и они - у него.
Женитьба истребителя
3 мая 1938 года Анатолий был в гостях у Героя Советского Союза А. В. Ляпидевского. На вечеринке было весело, шумно и, как всегда, больше всех шумел и веселился Анатолий. Пел, танцеdал, шутил, и вокруг него то и дело раздавался смех, говор, словно люди собрались погреться у яркого костра.
Но вот на какое-то мгновение он притих... Потом снова вдруг был словно подхвачен волной радостного веселья, так и сыпал шутками, тормошил друзей, которые очень любили его и тут поняли, что с ним произошло что-то значительное.
Скоро заметили, что он танцует все больше с одной девушкой. Анатолий танцевал с ней, задавал ей тысячу вопросов, рассказывал о себе, стараясь всячески вызвать ее интерес, симпатию, ее любовь, наконец!
В этот памятный вечер он твердо решил про себя, что эта девушка, которую он тут же прозвал причудливым прозвищем "Лапарузка", станет его женой.
Это была молодая актриса театра имени Ленинского комсомола, Валентина Васильевна Половикова, дочь заслуженной артистки республики Клавдии Михайловны Половиковой. Валентина Васильевна родилась в 1916 году и, с детских лет полюбив театр, рано ушла на сцену. Комсомолка, активная общественница, она отличалась сценическими данными и нередко играла ведущие роли.
На следующий день после знакомства Серов примчался к Ляпидевскому. Тот встретил его удивленным взглядом. Серов возмутился:
- Ты что, забыл? Нас же пригласили в театр. Она играет!
- Ах, она... кто это?
- Как, ты не помнишь? Она - Валя! Одевайся!
Он повел машину на максимальной скорости. Смотрели "Бедность - не порок" А. Островского, в которой Валя играла роль Любови. Трогательная драма молодой девушки разволновала Анатолия так, точно все это случилось не с Любовью, а с самой Валентиной, и он рвался к ней на помощь! По окончании спектакля он долго ходил по опустевшему вестибюлю, пока она не вышла, одетая в свой голубенький костюм, который он страшно полюбил, как и все, что было при ней в первый день знакомства.
Два дня он буквально не отходил от девушки, не давал никому помешать их сближению, возил ее в театр, в клуб писателей, где уже завел себе хороших друзей, а на третий день, сидя с ней у нее дома, вдруг придвинул к себе ее кресло и сказал:
- Все шутки да развлечения, Валюша... Но я хочу серьезно просить тебя, чтобы ты разделила со мной мою жизнь. Будь моей женой.
Открытый и чистосердечный взгляд Серова убедил Валю в серьезности его слов. Но она немножко растерялась.
- Давайте подождем немного. У меня в Ленинграде мать - мой единственный большой друг. Поеду к ней, посоветуюсь...
Видя, как он нахмурился, она взяла его за руку.
- Ведь это очень серьезный шаг, Толя.
Неясной тревогой пронеслось в ее душе что-то вроде предчувствия его трагической судьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64