Мы запаковались и уже собирались было уезжать, как вдруг к магазину подкатил автомобиль с номерным знаком штата Миссисипи.
— Это вы колете собак? — осведомился водитель.
— Да, вакцинацию произвожу я.
— Как насчет попользовать вот этого, в машине. Боюсь, если я открою дверцу, он сбежит.
— С удовольствием, — кивнул я. С тех пор, как мы прибыли в Исней, все шло как по маслу, так что я и думать забыл о том, что в мире существуют кусачие собаки. Я быстро открыл заднюю дверцу старенького «Де Сото», уселся в машину, захлопнул дверь — и сей же миг на меня бросилась свирепая тварь, — с виду наполовину бульдог, наполовину чау, — скверный характер коего, как я узнал впоследствии, в здешних краях стал притчей во языцех. Не успел я отпрянуть, как все четыре острых резца впились мне в предплечье, причем намертво, — предки собаки не зря славились крепостью челюстей. Для того, чтобы не поддаться первому порыву вырваться, требуется изрядная сила воли, а также и страх, — ведь это чревато серьезной травмой. Так что я в панике попытался сделать прививку левой рукой. Уверен, наблюдатели извне пришли в ужас, слыша доносящиеся из машины вопли и рычание. Окна испещрили отпечатки лап и ладоней, автомобиль раскачивался во все стороны. Яростная схватка между человеком и зверем переместилась с заднего сиденья на переднее, а затем и на пол. Грязные окна местами затуманились от тяжелого дыхания; обе стороны в выражениях не церемонились, — окрестности оглашали громкий, хриплый рык и такие же восклицания.
Наконец мне удалось-таки вонзить шприц в неуживчивого пса, используя «внутрисобачный» метод введения. Когда тот разжал челюсти, чтобы залаять, я, не дожидаясь приглашения, извлек покусанную руку из его пасти и поспешно выскользнул за дверь, — хохочущий владелец собаки в нужный момент дернул за ручку. Спустя секунду после того, как мой «тыл» оказался снаружи, сзади щелкнули зубы, но боли я не почувствовал: пес промахнулся. Я попытался испепелить взглядом придурка-хозяина, мы обменялись «любезностями», но когда дело уже почти дошло до кулаков, вмешались сторонние наблюдатели. Этот тип явно считал, что травить ветеринара собакой — отменнейшее развлечение, зато изрядно огорчился тому, что я залил кровью обитые тканью сиденья его развалюхи.
Поскольку докторов поблизости не случилось, я отыскал сосочковую канюлю и полил мои раны бычьим пенициллином. В конце концов, формула та же, что применяют в окружном госпитале западной Алабамы, вот только бутылочка пообъемнее. Предплечье благополучно зажило, но боевые шрамы и по сей день напоминают мне о заслуженном уроке.
Передвижные станции борьбы с бешенством некогда являлись важной составляющей ветеринарной практики и сельской жизни; а в некоторых областях они в ходу и по сей день. Возможно, вакцинация собак перед сельмагом на виду у огромной толпы не то, что походит на сценарий, описанный в учебниках, и не каждого ветеринара такая перспектива порадует, в силу понятных причин: тут и затраты времени, и вопросы гигиены, и невозможность должным образом осмотреть каждого пациента. Зато между владельцами собак и ветеринаром словно протягивается некая ниточка, — ведь врач приезжает в одно и то же место и в одно и то же время каждый год.
Кажется, один раз побывать на передвижной прививочной станции, это все равно как переболеть малярией или другим возвратным заболеванием. Привычка словно закрепляется в организме и дает о себе знать в периоды теплой погоды. Даже сейчас каждое лето я ощущаю некую внутреннюю потребность, что властно влечет меня к сельским магазинчикам, старым церквям и огромным придорожным дубам с зарубками на стволе. Пробуждается во мне и неодолимое стремление позвонить в ветеринарные фармакопические фирмы и заказать несколько тысяч доз вакцины против бешенства и такое же количество красных или серебряных жетончиков в форме гидрантов, сердечек или косточек.
Всем студентам ветеринарных колледжей полезно было бы поучаствовать в столь напряженной двухнедельной окружной кампании по борьбе с бешенством. Это — редкая возможность больше узнать о психологии людей и животных, соприкоснуться с целым рядом медицинских проблем, равно как и изучить сельские проселочные дороги как свои пять пальцев. Иного способа получить опыт настолько уникальный, и притом так быстро, просто не существует. Да Бог с ними, со студентами! Я считаю, что абсолютно каждый должен в обязательном порядке хоть раз, да поработать на передвижной прививочной станции. Может, тогда к ветеринарам станут относиться чуть иначе?
3
Это произошло спустя семь дней после нашего двухнедельного тура (рабочий день — с девяти до трех), совмещающего в себе работу передвижной станции по борьбе с бешенством плюс параллельное обучение. Мы не только вакцинировали тысячи и тысячи собак юго-западной Алабамы; на каждой остановке мы узнавали новые, любопытные «сведения» о профилактике заболеваний и о неслыханных доселе терапевтических мерах из области собачьей медицины. А нынче утром я вел машину на запад, спеша по необычному вызову. А именно — в кабак мистера Дики, расположенный на границе штата Миссисипи.
Мистер Дики держал отменную псарню, обитателей которой, собственно говоря, и хотел бы «попользовать», — то есть произвести вакцинацию, дегельминтизацию и полный ветеринарный осмотр. Но звонить он не стал, а вместо этого послал весточку с одним из своих «завсегдатаев».
А надо заметить, что в графстве Чокто был принят сухой закон. Это означало, что в его пределах невозможно было ни купить, ни продать законным образом марочное виски, равно как и любые другие алкогольные напитки. Разумеется, у контрабандистов и бутлегеров при необходимости всегда можно было приобрести контрабандный спирт.
Ближайшая легальная пивная находилась за границей штата, в Миссисипи. Там-то, вдоль самой границы, выстроилось несколько придорожных таверн, основными клиентами которых числились жители графства Чокто. Легковушки и грузовики Чокто в изобилии парковались у их дверей и на пути туда, и на пути обратно, особенно в выходные дни. Впридачу к ним попадались и другие машины, с номерными знаками Алабамы, — эти парковались за домом, подальше от зорких глаз проповедников и прочих трезвенников, проезжающих по проселочной дороге.
Если приграничному пиву недоставало крепости, то в государственном магазине «зеленого фронта», — в городе Йорке графства Самтер, чуть севернее Чокто, — можно было на законном основании приобрести дозволенное к употреблению «красное» виски, — , однако давние приверженцы более крепких, разливных местных разновидностей с презрением его отвергали. Многие жаловались, что магазинному товару недостает привычной забористости и сокрушительной, сбивающей с ног силы. Меня изрядно забавлял тот факт, что «красное» виски покупалось в «зеленом» пограничном магазине, зато самодельное «белое» виски — на так называемом «черном рынке». Впрочем, какого из них не хлебни — все равно утром проснешься зеленым с похмелья…
Ходили упорные слухи про тайный сговор между проповедниками и бутлегерами: дескать, все они втихаря спелись между собою, дабы всеми силами поддерживать в графстве сухой закон. Кое-кто уверял, что и владельцы кабаков рады поддержать «статус кво», хотя их союз со священством представляется несколько напряженным…
Одна из проблем, связанных с ситуацией сухого и «мокрого» закона состоит в том, что некоторые люди, в особенности «сухозаконники», судят каждого жителя общины согласно его питейным привычкам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77