он ускорял
свой бег как только мог и, наконец, очутился у широкой трещины, сквозь
которую неожиданно открылся вид на дно котловины.
Это было нечто вроде тектонического ущелья, столь древнего, что края
его осыпались, утратили угловатость, и оно стало похожим на расширенную
эрозией горную расщелину. Пиркс заколебался. Он не видел Сэтавра; впрочем,
наверное, и не мог бы отсюда его увидеть. Он углублялся в ущелье, держа
лазер наготове, хорошо понимая безумство своей затеи и, однако, не в силах
противиться тому, что толкало его туда. Он убеждал себя, что хочет лишь
увидеть Сэтавра, что остановится сразу же, как только сможет хорошо
рассмотреть нижний участок склона и весь лабиринт под ним, и, может быть,
сам верил в это, пока бежал, все еще пригнувшись, а камешки градинами
брызгали у него из-под башмаков. Впрочем, в эти секунды он не задумывался
ни над чем.
Он находился на Луне и весил здесь только пятнадцать килограммов, но
от нарастающей крутизны у него все же подгибались ноги. Он бежал теперь
восьмиметровыми скачками, стараясь уменьшить скорость. Почти на середине
склона расщелина перешла в неглубокий желоб; на солнце, в каких-нибудь ста
метрах под ним, лежали первые плиты лавового потока, черные с теневой и
искрящиеся с освещенной стороны.
"Попался", - подумал он; до лабиринта, где бродил Сэтавр, было рукой
подать. Пиркс быстро огляделся по сторонам - никого; хребет, оставшийся
высоко над ним, исполинской стеной простирался к черному небу; раньше он
мог заглядывать в коридорчики между камнями как бы с высоты птичьего
полета, теперь ближние обломки скал заслонили от него сеть междускальных
щелей. "Плохо дело, - подумал он, - надо бы вернуться". Однако, неизвестно
почему, он знал, что не сделает этого.
Стоять на месте было нельзя. Несколькими шагами ниже лежала
отделившаяся базальтовая глыба - скорее всего, конец того озера магмы,
которая некогда изливалась раскаленным потокам с огромных террас у
подножия Торричелли, и Пиркс по последнему участку коридора добрался до
этой впадины. За неимением лучшего она могла послужить укрытием. Он
добрался до нее одним прыжком, причем особенно неприятным было это
длительное лунное планирование, замедленный, как во сне, полет, к которому
он так никогда и не сумел привыкнуть. Притаившись за этой угловатой
скалой, Пиркс выглянул и увидел Сэтавра, который появился из-за двух
остроконечных пирамидок, обогнул третью, царапнув ее металлическим плечом,
и остановился. Пиркс видел его сбоку, освещенного лишь наполовину, -
правая рука Сэтавра отсвечивала темным жирным блеском, как хорошо
смазанная деталь машины, остальную часть корпуса покрывала тень. Пиркс уже
поднимал лазер, чтобы прицелиться, когда Сэтавр, словно охваченный
внезапным предчувствием, исчез, точно его сдуло ветром. Вероятно, он все
еще стоял там, только спрятался в тень...
Быть может, выстрелить в эту тень? Пиркс уже поймал ее в прицел, но
даже не положил пальца на спуск. Расслабил мышцы, ствол лазера опустился.
Ждал. Сэтавра не было. Завалы простирались внизу, подобно адскому
лабиринту, там можно было часами играть в прятки: остекленевшая лава
растекалась, образовав геометрически правильные и вместе с тем причудливые
фигуры. "Где же Сэтавр? - продолжал раздумывать Пиркс. - Если б хоть
что-то удалось услышать, но это проклятое безвоздушное захолустье, словно
в кошмаре каком-то... Если спуститься вниз, то, быть может, удастся
подстрелить Сэтавра. Нет, я не сделаю этого, я не сумасшедший... Но ведь
думать-то можно обо всем - обрыв не более двенадцати метров, все равно что
прыгнуть с двух метров на Земле; я оказался бы в тени под обрывом, был бы
невидим и мог бы продвигаться вдоль него, все время защищенный с тыла
скалой, а он рано или поздно вышел бы прямо на мушку..."
В каменном лабиринте ничто не менялось. На Земле за это время солнце
переместилось бы, а здесь был долгий лунный день, и оно словно застыло на
одном месте, пригасив ближайшие звезды. Его окружал черный ореол пустоты,
пронизанный оранжевой рваной дымкой... Пиркс высунулся по пояс из-за
своего камня. Пустота. Это начинало его раздражать. Почему вездеходов все
нет? Неужели до сих пор не установлена радиосвязь?.. Быть может, они
выгнали бы его наконец из этих развалин... Пиркс посмотрел на свои часы
под толстым гибким стеклом на запястье и поразился: после разговора с
Маккорком прошло всего тридцать минут.
Он уже готовился покинуть свою позицию, когда произошли два события,
одинаково неожиданные. В скальных воротах, между двумя стенами базальта,
которые закрывали котловину с востока, он увидел движущиеся один за другим
вездеходы. Они находились еще далеко, вероятно больше чем за километр, и
шли полным ходом, вытянув за собой длинный шлейф клубящейся пыли.
Одновременно две большие, словно человеческие, только одетые в перчатки
руки показались на самом краю утеса, а вслед за ними, так быстро, что
Пиркс не успел отступить, появился Сэтавр. Их разделяло не больше десяти
метров. Над могучими плечами Пиркс увидел заменяющий голову массивный
выступ, в котором мертвенно отсвечивали линзы оптических отверстий, как
два черных, широко расставленных глаза, а между ними под закрытым сейчас
веком находился третий - страшный зрачок лучемета. Пиркс и сам держал в
руке лазер, однако реакции автомата были несравненно быстрее его
собственных, поэтому он даже не сделал попытки прицелиться, а попросту
замер под ярким солнцем, на еще согнутых ногах, в том положении, в котором
застало его, когда он поднимался с земли, неожиданное появление этого
существа, и они смотрели друг на друга - изваяние человека и изваяние
машины, облаченные в металл. Вдруг страшный блеск разорвал пространство
перед Пирксом, и от теплового удара он рухнул навзничь.
Падая, он не потерял сознания и испытал в эту долю секунды только
удивление, ибо мог присягнуть, что поразил его не Сэтавр, поскольку до
последнего мгновения он видел его темное и слепое лазерное око.
Пиркс был невредим, потому что разряд прошел стороной, хотя целились,
безусловно, в него; в мгновение ока чудовищный блеск повторился и,
расплескивая капли жидкого минерала, превращавшиеся на лету в
ослепительную паутину, отколол часть каменной пирамидки, которая
прикрывала Пиркса, но теперь его спасло то, что целились на высоту роста,
а он лежал на земле, - это был первый вездеход, это из него били лазером.
Пиркс повернулся на бок и увидел спину Сэтавра, который, стоя неподвижно,
словно отлитый из бронзы, два раза брызнул лиловым солнцем. Даже с этого
расстояния было видно, как у переднего вездехода отвалилась целая гусеница
вместе с роликами и ведущим колесом: поднялось такое облако пыли и
светящихся газов, что второй вездеход, ослепленный, не мог уже стрелять.
Двухметровый гигант спокойно взглянул на лежащего человека, который
все еще сжимал свое оружие, повернулся и, слегка согнув ноги, хотел
прыгнуть назад - туда, откуда пришел, но Пиркс, лежа на боку, из
неудобного положения выстрелил, желая только подсечь Сэтавру ноги, однако,
когда он нажимал на спуск, его локоть дрогнул, огненный нож развалил
гиганта сверху донизу, и тот грудой раскаленного металла рухнул на дно
лабиринта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
свой бег как только мог и, наконец, очутился у широкой трещины, сквозь
которую неожиданно открылся вид на дно котловины.
Это было нечто вроде тектонического ущелья, столь древнего, что края
его осыпались, утратили угловатость, и оно стало похожим на расширенную
эрозией горную расщелину. Пиркс заколебался. Он не видел Сэтавра; впрочем,
наверное, и не мог бы отсюда его увидеть. Он углублялся в ущелье, держа
лазер наготове, хорошо понимая безумство своей затеи и, однако, не в силах
противиться тому, что толкало его туда. Он убеждал себя, что хочет лишь
увидеть Сэтавра, что остановится сразу же, как только сможет хорошо
рассмотреть нижний участок склона и весь лабиринт под ним, и, может быть,
сам верил в это, пока бежал, все еще пригнувшись, а камешки градинами
брызгали у него из-под башмаков. Впрочем, в эти секунды он не задумывался
ни над чем.
Он находился на Луне и весил здесь только пятнадцать килограммов, но
от нарастающей крутизны у него все же подгибались ноги. Он бежал теперь
восьмиметровыми скачками, стараясь уменьшить скорость. Почти на середине
склона расщелина перешла в неглубокий желоб; на солнце, в каких-нибудь ста
метрах под ним, лежали первые плиты лавового потока, черные с теневой и
искрящиеся с освещенной стороны.
"Попался", - подумал он; до лабиринта, где бродил Сэтавр, было рукой
подать. Пиркс быстро огляделся по сторонам - никого; хребет, оставшийся
высоко над ним, исполинской стеной простирался к черному небу; раньше он
мог заглядывать в коридорчики между камнями как бы с высоты птичьего
полета, теперь ближние обломки скал заслонили от него сеть междускальных
щелей. "Плохо дело, - подумал он, - надо бы вернуться". Однако, неизвестно
почему, он знал, что не сделает этого.
Стоять на месте было нельзя. Несколькими шагами ниже лежала
отделившаяся базальтовая глыба - скорее всего, конец того озера магмы,
которая некогда изливалась раскаленным потокам с огромных террас у
подножия Торричелли, и Пиркс по последнему участку коридора добрался до
этой впадины. За неимением лучшего она могла послужить укрытием. Он
добрался до нее одним прыжком, причем особенно неприятным было это
длительное лунное планирование, замедленный, как во сне, полет, к которому
он так никогда и не сумел привыкнуть. Притаившись за этой угловатой
скалой, Пиркс выглянул и увидел Сэтавра, который появился из-за двух
остроконечных пирамидок, обогнул третью, царапнув ее металлическим плечом,
и остановился. Пиркс видел его сбоку, освещенного лишь наполовину, -
правая рука Сэтавра отсвечивала темным жирным блеском, как хорошо
смазанная деталь машины, остальную часть корпуса покрывала тень. Пиркс уже
поднимал лазер, чтобы прицелиться, когда Сэтавр, словно охваченный
внезапным предчувствием, исчез, точно его сдуло ветром. Вероятно, он все
еще стоял там, только спрятался в тень...
Быть может, выстрелить в эту тень? Пиркс уже поймал ее в прицел, но
даже не положил пальца на спуск. Расслабил мышцы, ствол лазера опустился.
Ждал. Сэтавра не было. Завалы простирались внизу, подобно адскому
лабиринту, там можно было часами играть в прятки: остекленевшая лава
растекалась, образовав геометрически правильные и вместе с тем причудливые
фигуры. "Где же Сэтавр? - продолжал раздумывать Пиркс. - Если б хоть
что-то удалось услышать, но это проклятое безвоздушное захолустье, словно
в кошмаре каком-то... Если спуститься вниз, то, быть может, удастся
подстрелить Сэтавра. Нет, я не сделаю этого, я не сумасшедший... Но ведь
думать-то можно обо всем - обрыв не более двенадцати метров, все равно что
прыгнуть с двух метров на Земле; я оказался бы в тени под обрывом, был бы
невидим и мог бы продвигаться вдоль него, все время защищенный с тыла
скалой, а он рано или поздно вышел бы прямо на мушку..."
В каменном лабиринте ничто не менялось. На Земле за это время солнце
переместилось бы, а здесь был долгий лунный день, и оно словно застыло на
одном месте, пригасив ближайшие звезды. Его окружал черный ореол пустоты,
пронизанный оранжевой рваной дымкой... Пиркс высунулся по пояс из-за
своего камня. Пустота. Это начинало его раздражать. Почему вездеходов все
нет? Неужели до сих пор не установлена радиосвязь?.. Быть может, они
выгнали бы его наконец из этих развалин... Пиркс посмотрел на свои часы
под толстым гибким стеклом на запястье и поразился: после разговора с
Маккорком прошло всего тридцать минут.
Он уже готовился покинуть свою позицию, когда произошли два события,
одинаково неожиданные. В скальных воротах, между двумя стенами базальта,
которые закрывали котловину с востока, он увидел движущиеся один за другим
вездеходы. Они находились еще далеко, вероятно больше чем за километр, и
шли полным ходом, вытянув за собой длинный шлейф клубящейся пыли.
Одновременно две большие, словно человеческие, только одетые в перчатки
руки показались на самом краю утеса, а вслед за ними, так быстро, что
Пиркс не успел отступить, появился Сэтавр. Их разделяло не больше десяти
метров. Над могучими плечами Пиркс увидел заменяющий голову массивный
выступ, в котором мертвенно отсвечивали линзы оптических отверстий, как
два черных, широко расставленных глаза, а между ними под закрытым сейчас
веком находился третий - страшный зрачок лучемета. Пиркс и сам держал в
руке лазер, однако реакции автомата были несравненно быстрее его
собственных, поэтому он даже не сделал попытки прицелиться, а попросту
замер под ярким солнцем, на еще согнутых ногах, в том положении, в котором
застало его, когда он поднимался с земли, неожиданное появление этого
существа, и они смотрели друг на друга - изваяние человека и изваяние
машины, облаченные в металл. Вдруг страшный блеск разорвал пространство
перед Пирксом, и от теплового удара он рухнул навзничь.
Падая, он не потерял сознания и испытал в эту долю секунды только
удивление, ибо мог присягнуть, что поразил его не Сэтавр, поскольку до
последнего мгновения он видел его темное и слепое лазерное око.
Пиркс был невредим, потому что разряд прошел стороной, хотя целились,
безусловно, в него; в мгновение ока чудовищный блеск повторился и,
расплескивая капли жидкого минерала, превращавшиеся на лету в
ослепительную паутину, отколол часть каменной пирамидки, которая
прикрывала Пиркса, но теперь его спасло то, что целились на высоту роста,
а он лежал на земле, - это был первый вездеход, это из него били лазером.
Пиркс повернулся на бок и увидел спину Сэтавра, который, стоя неподвижно,
словно отлитый из бронзы, два раза брызнул лиловым солнцем. Даже с этого
расстояния было видно, как у переднего вездехода отвалилась целая гусеница
вместе с роликами и ведущим колесом: поднялось такое облако пыли и
светящихся газов, что второй вездеход, ослепленный, не мог уже стрелять.
Двухметровый гигант спокойно взглянул на лежащего человека, который
все еще сжимал свое оружие, повернулся и, слегка согнув ноги, хотел
прыгнуть назад - туда, откуда пришел, но Пиркс, лежа на боку, из
неудобного положения выстрелил, желая только подсечь Сэтавру ноги, однако,
когда он нажимал на спуск, его локоть дрогнул, огненный нож развалил
гиганта сверху донизу, и тот грудой раскаленного металла рухнул на дно
лабиринта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11