Наконец пришел врач и начал мне все объяснять, причем молол полную чепуху. Уверена, что большую часть из этого не понял бы никто, и уж тем более я. Единственно до меня дошло, что ребенку уже НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО находиться в инкубаторе, однако они считают, что так будет "разумнее".
У меня была небольшая истерика по этому поводу. Думаю, что была более взволнованна, чем готова признать. Все кончилось одним из тех таинственных врачебных совещаний за дверями, и наконец Женщина в Белом сказала: "Ну, вообще-то мы могли бы... Может, так будет лучше".
Я кое-что слышала о том, каким образом здешние врачи и сестры убеждают себя в собственной непогрешимости и величии. Поверь, матерям здесь слова не дают.
Я пока еще очень слаба. Скоро напишу еще. Обнимаю,
Мэгги.
8 марта
Мой дорогой Хэнк!
Все-таки сестра не права, впрочем, она все равно идиотка. Это девочка, что гораздо проще определить в случае детей, нежели кошек. Кроме того, Я ЗНАЮ. Как ты насчет Генриетты?
Я снова дома и на оборотах больших, чем бетатрон. В больнице все делали сами, и мне пришлось научиться ее купать и вообще справляться со всем. Она с каждым днем красивее. Когда ты сможешь получить отпуск настоящий отпуск?
Целую,
Мэгги.
26 мая
Хэнк, любимый!
Ты должен ее увидеть - и конечно, увидишь. Посылаю тебе пленку цветного фильма. Моя мать прислала спальные мешочки с завязочками, я надела ей один, и теперь она похожа на белоснежный мешок из-под картофеля; на самом верху которого распустилась, как цветочек, прелестная мордашка. Неужели это все пишу я? Неужели это я мать, не замечающая ничего, кроме своего ребенка? Но подожди, пока ее увидишь!
10 июля
...Можешь верить или нет, но твоя дочь может говорить, и это вовсе не детский лепет. Это заметила Элис, ну, ты помнишь, она работает в армии как медсестра-стоматолог. Услышав, как ребенок издает звуки, которые были для меня непонятным лепетом, она сказала, что малышка говорит целые предложения, только не может их четко произнести, поскольку еще не имеет зубов. Хочу сходить с ней к специалисту.
13 сентября
...У нас действительно чудесный ребенок! Сейчас, когда у нее есть все передние зубы, ее речь совершенно отчетлива, и она может петь! В смысле напеть мелодию. И это в семь месяцев! Любимый, мне не хватает только одного - чтобы ты приехал домой.
19 ноября
...наконец-то. Маленькая хулиганка все это время училась ползать. Врач говорит, что в подобных случаях развитие всегда неровное...
СПЕЦИАЛЬНАЯ СЛУЖЕБНАЯ ТЕЛЕГРАММА
1 декабря 1953
08:47 ЛК59Ф
Отправитель: Лейт. Техн. Х.Марвелл
Х47-016 В.Г.Н.Дж.
Адресат: Миссис Х.Марвелл
Апт К-17
504 Е. 19 Ст.
Н.Й.Н.Й.
НЕДЕЛЬНЫЙ ОТПУСК НАЧАЛО ЗАВТРА ТОЧКА ПРИЛЕТ ДЕСЯТЬ НОЛЬ ПЯТЬ ТОЧКА ВСТРЕЧАТЬ НЕ НУЖНО ТОЧКА ЦЕЛУЮ ЦЕЛУЮ ЦЕЛУЮ ХЭНК
Маргарет дождалась, пока в ванне осталось всего несколько сантиметров воды, и только тогда перестала судорожно сжимать вывертывающегося ребенка.
- Я бы, пожалуй, предпочла, чтобы ты отставала в развитии, - сообщила она дочери. - Не можешь же ты ползать в ванне.
- А почему мне нельзя в большую ванну?
Маргарет уже привыкла к болтливости своего ребенка, но каждый раз это ее удивляло. Она завернула в полотенце розовое тельце и начала вытирать его.
- Потому что ты слишком маленькая и уловка твоя слабая, а ванны очень твердые.
- Ага. А когда мне можно будет в ванну?
- Когда твоя головка снаружи разовьется так же хорошо, как и внутри, маленькая умница. - Она потянулась за чистым бельем. - Не могу понять, почему такой разумный ребенок, как ты, не может научиться лежать на пеленке, как другие дети. Их используют много лет, и, скажу тебе, они отлично сдают экзамен.
Девочка не ответила, она слышала это слишком часто. Она терпеливо ждала, пока ее уложат в детскую кроватку, чистую и сладко пахнущую. Потом одарила мать улыбкой, отчем та подумала о первом золотистом луче солнца, пронзающем рассветные сумерки. Она вспомнила реакцию Хэнка на цветные снимки их дочурки и вдруг поняла, что уже очень поздно.
- Спи, котик. Когда проснешься, твой папа будет здесь.
- А почему? - спросил четырехлетний разум, ведя заранее проигранное сражение, чтобы не дать заснуть десятимесячному телу.
Маргарет вошла в небольшую кухню и настроила таймер на жаркое. Окинула внимательным взглядом стол, потом вынула из шкафчика одежду: новое платье, новые туфли, новую сорочку, все новое, купленное неделю назад и хранимое до дня прихода телеграммы от Хэнка. Вытащив газету из копировалки, она вошла в ванную и осторожно погрузилась в парящую воду, чтобы насладиться душистым купанием.
Довольно рассеянно она просматривала газету. По крайней мере сегодня не нужно читать сообщения по стране. Зато была статья, написанная генетиком, тем самым. Он утверждал, что мутации множатся несообразно вызывающим их событиям. Для вторичных мутаций было еще рано: даже первые мутанты, рожденные в 1946 и 1947 годах в районе Хиросимы и Нагасаки, были еще слишком молоды, чтобы размножаться. Но мой ребенок нормален. Разумеется, имелось некоторое слабое излучение от ядерных взрывов, вызывающее изменения, но мой ребенок нормален. Не по возрасту развит, но нормален. Если бы обратили больше внимания на первых японских мутантов, стало бы...
Весной 1947 года, когда Хэнк выезжал из Оак Ридж, была такая маленькая заметка в газете: "Всего два или три процента виновных в детоубийстве японцев арестованы и наказаны..." Но МОЙ РЕБЕНОК нормален.
Когда зазвонил звонок, она была одета и причесана, оставалось только осторожно провести по губам помадой. Она бегом бросилась к двери и, прежде чем звонок полностью умолк, впервые за восемнадцать месяцев услышала почти забытый звук открываемого замка.
- Хэнк!
- Мэгги!
А потом слова стали лишними. Столько дней и месяцев, в течение которых копились мелкие дела, столько всего, что она хотела ему рассказать. А теперь просто стояла, вглядываясь в мундир цвета хаки и бледное лицо вошедшею.
Постепенно, по памяти, воссоздавала она его черты. Тот же большой нос, широко расставленные глаза, великолепные кустистые брови, та же длинная челюсть, линия волос еще больше передвинулась со лба назад, те же губы.
А какой бледный... Впрочем, это понятно, ведь он все время был под землей. И какой-то странный из-за потери близости, более чужой, чем кто бы то ни было.
У нее было достаточно времени, чтобы подумать об этом, прежде чем он вытянул руку и коснулся ее, уничтожив пропасть восемнадцати месяцев. И вновь им нечего было себе сказать. Они были вместе, и пока этою хватало.
- Где ребенок?
- Спит, но скоро проснется.
Спешить было некуда. Их слова звучали банально, как в ежедневном разговоре, словно не было войны и разлуки. Маргарет подняла пальто, которое он бросил на стул у дверей, и старательно повесила в шкаф в прихожей. Затем пошла проверить жаркое, оставив мужа одного, чтобы походил по квартире, вспоминая. Когда вернулась, он стоял у детской кроватки.
Лица его она не видела, да это и не требовалось.
- Думаю, что один раз мы можем ее разбудить. - Маргарет убрала одеяло и подняла с постели белый сверток. Заспанные глаза с трудом открылись.
- Привет! - сказал на пробу Хэнк.
- Привет! - отозвался ребенок громко и уверенно.
Конечно, он уже знал об этом, но услышать самому совсем другое дело.
- Она правда умеет?..
1 2 3
У меня была небольшая истерика по этому поводу. Думаю, что была более взволнованна, чем готова признать. Все кончилось одним из тех таинственных врачебных совещаний за дверями, и наконец Женщина в Белом сказала: "Ну, вообще-то мы могли бы... Может, так будет лучше".
Я кое-что слышала о том, каким образом здешние врачи и сестры убеждают себя в собственной непогрешимости и величии. Поверь, матерям здесь слова не дают.
Я пока еще очень слаба. Скоро напишу еще. Обнимаю,
Мэгги.
8 марта
Мой дорогой Хэнк!
Все-таки сестра не права, впрочем, она все равно идиотка. Это девочка, что гораздо проще определить в случае детей, нежели кошек. Кроме того, Я ЗНАЮ. Как ты насчет Генриетты?
Я снова дома и на оборотах больших, чем бетатрон. В больнице все делали сами, и мне пришлось научиться ее купать и вообще справляться со всем. Она с каждым днем красивее. Когда ты сможешь получить отпуск настоящий отпуск?
Целую,
Мэгги.
26 мая
Хэнк, любимый!
Ты должен ее увидеть - и конечно, увидишь. Посылаю тебе пленку цветного фильма. Моя мать прислала спальные мешочки с завязочками, я надела ей один, и теперь она похожа на белоснежный мешок из-под картофеля; на самом верху которого распустилась, как цветочек, прелестная мордашка. Неужели это все пишу я? Неужели это я мать, не замечающая ничего, кроме своего ребенка? Но подожди, пока ее увидишь!
10 июля
...Можешь верить или нет, но твоя дочь может говорить, и это вовсе не детский лепет. Это заметила Элис, ну, ты помнишь, она работает в армии как медсестра-стоматолог. Услышав, как ребенок издает звуки, которые были для меня непонятным лепетом, она сказала, что малышка говорит целые предложения, только не может их четко произнести, поскольку еще не имеет зубов. Хочу сходить с ней к специалисту.
13 сентября
...У нас действительно чудесный ребенок! Сейчас, когда у нее есть все передние зубы, ее речь совершенно отчетлива, и она может петь! В смысле напеть мелодию. И это в семь месяцев! Любимый, мне не хватает только одного - чтобы ты приехал домой.
19 ноября
...наконец-то. Маленькая хулиганка все это время училась ползать. Врач говорит, что в подобных случаях развитие всегда неровное...
СПЕЦИАЛЬНАЯ СЛУЖЕБНАЯ ТЕЛЕГРАММА
1 декабря 1953
08:47 ЛК59Ф
Отправитель: Лейт. Техн. Х.Марвелл
Х47-016 В.Г.Н.Дж.
Адресат: Миссис Х.Марвелл
Апт К-17
504 Е. 19 Ст.
Н.Й.Н.Й.
НЕДЕЛЬНЫЙ ОТПУСК НАЧАЛО ЗАВТРА ТОЧКА ПРИЛЕТ ДЕСЯТЬ НОЛЬ ПЯТЬ ТОЧКА ВСТРЕЧАТЬ НЕ НУЖНО ТОЧКА ЦЕЛУЮ ЦЕЛУЮ ЦЕЛУЮ ХЭНК
Маргарет дождалась, пока в ванне осталось всего несколько сантиметров воды, и только тогда перестала судорожно сжимать вывертывающегося ребенка.
- Я бы, пожалуй, предпочла, чтобы ты отставала в развитии, - сообщила она дочери. - Не можешь же ты ползать в ванне.
- А почему мне нельзя в большую ванну?
Маргарет уже привыкла к болтливости своего ребенка, но каждый раз это ее удивляло. Она завернула в полотенце розовое тельце и начала вытирать его.
- Потому что ты слишком маленькая и уловка твоя слабая, а ванны очень твердые.
- Ага. А когда мне можно будет в ванну?
- Когда твоя головка снаружи разовьется так же хорошо, как и внутри, маленькая умница. - Она потянулась за чистым бельем. - Не могу понять, почему такой разумный ребенок, как ты, не может научиться лежать на пеленке, как другие дети. Их используют много лет, и, скажу тебе, они отлично сдают экзамен.
Девочка не ответила, она слышала это слишком часто. Она терпеливо ждала, пока ее уложат в детскую кроватку, чистую и сладко пахнущую. Потом одарила мать улыбкой, отчем та подумала о первом золотистом луче солнца, пронзающем рассветные сумерки. Она вспомнила реакцию Хэнка на цветные снимки их дочурки и вдруг поняла, что уже очень поздно.
- Спи, котик. Когда проснешься, твой папа будет здесь.
- А почему? - спросил четырехлетний разум, ведя заранее проигранное сражение, чтобы не дать заснуть десятимесячному телу.
Маргарет вошла в небольшую кухню и настроила таймер на жаркое. Окинула внимательным взглядом стол, потом вынула из шкафчика одежду: новое платье, новые туфли, новую сорочку, все новое, купленное неделю назад и хранимое до дня прихода телеграммы от Хэнка. Вытащив газету из копировалки, она вошла в ванную и осторожно погрузилась в парящую воду, чтобы насладиться душистым купанием.
Довольно рассеянно она просматривала газету. По крайней мере сегодня не нужно читать сообщения по стране. Зато была статья, написанная генетиком, тем самым. Он утверждал, что мутации множатся несообразно вызывающим их событиям. Для вторичных мутаций было еще рано: даже первые мутанты, рожденные в 1946 и 1947 годах в районе Хиросимы и Нагасаки, были еще слишком молоды, чтобы размножаться. Но мой ребенок нормален. Разумеется, имелось некоторое слабое излучение от ядерных взрывов, вызывающее изменения, но мой ребенок нормален. Не по возрасту развит, но нормален. Если бы обратили больше внимания на первых японских мутантов, стало бы...
Весной 1947 года, когда Хэнк выезжал из Оак Ридж, была такая маленькая заметка в газете: "Всего два или три процента виновных в детоубийстве японцев арестованы и наказаны..." Но МОЙ РЕБЕНОК нормален.
Когда зазвонил звонок, она была одета и причесана, оставалось только осторожно провести по губам помадой. Она бегом бросилась к двери и, прежде чем звонок полностью умолк, впервые за восемнадцать месяцев услышала почти забытый звук открываемого замка.
- Хэнк!
- Мэгги!
А потом слова стали лишними. Столько дней и месяцев, в течение которых копились мелкие дела, столько всего, что она хотела ему рассказать. А теперь просто стояла, вглядываясь в мундир цвета хаки и бледное лицо вошедшею.
Постепенно, по памяти, воссоздавала она его черты. Тот же большой нос, широко расставленные глаза, великолепные кустистые брови, та же длинная челюсть, линия волос еще больше передвинулась со лба назад, те же губы.
А какой бледный... Впрочем, это понятно, ведь он все время был под землей. И какой-то странный из-за потери близости, более чужой, чем кто бы то ни было.
У нее было достаточно времени, чтобы подумать об этом, прежде чем он вытянул руку и коснулся ее, уничтожив пропасть восемнадцати месяцев. И вновь им нечего было себе сказать. Они были вместе, и пока этою хватало.
- Где ребенок?
- Спит, но скоро проснется.
Спешить было некуда. Их слова звучали банально, как в ежедневном разговоре, словно не было войны и разлуки. Маргарет подняла пальто, которое он бросил на стул у дверей, и старательно повесила в шкаф в прихожей. Затем пошла проверить жаркое, оставив мужа одного, чтобы походил по квартире, вспоминая. Когда вернулась, он стоял у детской кроватки.
Лица его она не видела, да это и не требовалось.
- Думаю, что один раз мы можем ее разбудить. - Маргарет убрала одеяло и подняла с постели белый сверток. Заспанные глаза с трудом открылись.
- Привет! - сказал на пробу Хэнк.
- Привет! - отозвался ребенок громко и уверенно.
Конечно, он уже знал об этом, но услышать самому совсем другое дело.
- Она правда умеет?..
1 2 3