Ибо я твердо убежден, что данный феномен имеет огромное значение не только для теоретической и практической областей исследований, особенно для психологии, психиатрии, медицины, философии, богословия и пастырства, но так же и для нашего повседневного образа жизни.
Я позволю себе в начале сказать, то чему обстоятельные причины будут даны много позже, а именно, – я не стремлюсь «показать» что есть жизнь после смерти. И я вообще не думаю, что такое «доказательство» действительно возможно. Отчасти поэтому я избегал в приводимых рассказах идентифицирующих деталей, оставляя в то же время их содержание неизменным. Это было необходимо как для избежания огласки того, что касается отдельных лиц, так и для получения разрешения на публикацию рассказа о пережитом.
Думаю, что многие читатели найдут утверждения, которые даются в этой книге, невероятными, и первая реакция таких людей будет выкинуть все это из головы. Я не имею намерения кого-либо порицать за это. Несколько лет назад у меня должно быть была бы точно такая же реакция. Я не прошу о том, чтобы кто-либо поверил всему тому, что написано в этой книге и принял бы мою точку зрения из простого доверия ко мне как к автору. Действительно, как невозможности или неспособности возразить авторитетному мнению, я особенно прошу не делать этого. Единственное, о чем я прошу тех, кто не поверит тому, что прочтет здесь, это просто немного оглядеться вокруг. Я уже не раз обращался к своим оппонентам с этим призывом. И среди тех, кто принимал его, было много людей, которые будучи вначале скептиками, со временем начинали вместе со мной всерьез задумываться над подобными событиями.
С другой стороны, я не сомневаюсь, что среди моих читателей будет много таких, которые, прочтя эту книгу получат большое облегчение, так как обнаружат, что они не одиноки в том, что им пришлось пережить. Для таких людей – особенно для тех, которые, как это и бывает в большинстве случаев, не рассказывали о пережитом никому, за исключением нескольких доверенных лиц, – я могу сказать одно: я надеюсь, что моя книга придаст вам смелости рассказать об этом несколько свободнее, т. к. это прольет больше света на наиболее загадочную сторону жизни человеческой души.
ФЕНОМЕН СМЕРТИ
На что похожа смерть? Этот вопрос человечество задает себе с момента своего возникновения. За последнии несколько лет я имел возможность ставить этот вопрос перед значительным числом слушателей. Среди них были студенты психологических, философских и социологических факультетов, верующие, телезрители, члены гражданских клубов и профессиональные медики. В итоге, с некоторой долей осторожности, я могу сказать, что эта тема вызывает пожалуй наиболее серьезное отношение у всех людей независимо от их эмоционального типа или принадлежности к той или иной социальным группам.
Однако, несмотря на этот интерес, несомненно и то, что для большинства из нас очень трудно говорить о смерти. Это объясняется по крайней мере двумя причинами. Одна из них в основном психологического или культурного характера. Сама тема о смерти – табу. Мы чувствуем, по крайней мере подсознательно, что сталкиваясь со смертью в какой-либо форме, даже косвенно, мы неизбежно встаем перед перспективой нашей собственной смерти, картина нашей смерти как бы приближается к нам и делается более реальной и мыслимой. Например, многие студенты-медики, в том числе и я сам, помнят, что даже такая встреча со смертью, которую переживает каждый, кто в первый раз пересекает порог анатомической лаборатории медицинского факультета, вызывает весьма тревожное ощущение. Причина моих собственных неприяных переживаний мне теперь представляется совершенно очевидной. Как мне теперь вспоминается, мои переживания почти не относились к тем людям, останки которых я там видел, хотя, конечно, в какой-то мере я думал и о них тоже. Но то, что я видел на столе, было для меня главным образом символом моей собственной смерти. Так или иначе, возможно полусознательно, я должно быть подумал: «Это случится со мной».
Таким образом и разговор о смерти с психологической точки зрения может рассматриваться как косвенное приближение к смерти, только на другом уровне. Несомненно, что многие люди воспринимают любые разговоры о смерти как нечто такое, что в их сознании вызывает настолько реальный образ смерти, что они начинают ощущать близость собственной кончины. Чтобы уберечь себя от такой психологической травмы, они решают просто избегать таких разговоров, насколько это возможно.
Другая причина, из-за которой трудно разговаривать о смерти, несколько сложнее, поскольку коренится в самой природе нашего языка. В основном, слова, составляющие человеческий язык, относятся к вещям, знание о которых мы получаем благодаря нашим физическим ощущениям, в то время как смерть есть нечто такое, что лежит за пределами нашего сознательного опыта, потому что большинство из нас никогда не переживали ее.
Таким образом, если мы говорим о смерти вообще мы должны избегать как социального табу, так и языковой дилеммы, которая имеет основание в нашем подсознательном опыте. В конце концов мы приходим к эвфемистическим аналогиям. Мы сравниваем смерть или умирание с вещами, с которыми мы знакомы из нашего повседневного опыта и которые представляются нам весьма приемлемыми.
Вероятно, одна из аналогий такого типа – сравнение смерти со сном. Умирание, говорим мы себе, подобно засыпанию. Такого рода выражения имеют место и в нашем повседневном языке и мышлении, а также и в литературе многих веков и культур. Очевидно, такие выражения были обычны и в Древней Греции. Например, в Иллиаде Гомер называет сон «братом смерти», а Платон в своем диалоге «Апология» вкладывает в уста своего учителя Сократа, приговоренного Афинским судом к смерти следующие слова: «И если смерть есть отсутствие всякого ощущения, –что-то вроде сна, когда спящий не видит далее никаких снов, то она была бы удивительно выгодной. В самом деле, я думаю, если бы кто должен был выбирать такую ночь, в которую он так спал, что даже снов не видел и, сопоставив с этой ночью все остальные ночи и дни своей жизни, сообразил бы, сколько дней и ночей он прожил лучше и приятнее в сравнении со всеми остальными ночами и днями пересчитать легко.
Итак, если смерть такова, то я, по крайней мере, считаю ее выгодной, потому что все последующее время (с момента смерти) оказывается ничем не больше одной ночи». (Перевод взят из «Собрания Творений Платона». Петербург, Академия» 1823 г., т. 1, стр. 81).
Та же аналогия используется и в нашем современном языке. Я имею в виду выражение «усыпить». Если вы приносите к ветеренару собаку с просьбой усыпить ее, вы обычно имеете в виду нечто совсем иное, чем когда вы просите анестезиолога усыпить вашу жену или вашего мужа. Другие люди предпочитают другую, но сходную аналогию. Умирание, говорят они, похоже на забывание. Когда человек умирает, он забывает все свои горести, исчезают все мучительные и неприятные воспоминания.
Как бы ни были стары и широко распространены эти аналогии, как с «засыпанием», так и с «забыванием», их все же нельзя признать вполне удовлетворительными. Каждая из них дает по-своему одно и то же утверждение. Хотя они и говорят это в несколько более приятной форме, тем не менее обе они утверждают, что смерть фактически есть просто исчезновение нашего сознания навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Я позволю себе в начале сказать, то чему обстоятельные причины будут даны много позже, а именно, – я не стремлюсь «показать» что есть жизнь после смерти. И я вообще не думаю, что такое «доказательство» действительно возможно. Отчасти поэтому я избегал в приводимых рассказах идентифицирующих деталей, оставляя в то же время их содержание неизменным. Это было необходимо как для избежания огласки того, что касается отдельных лиц, так и для получения разрешения на публикацию рассказа о пережитом.
Думаю, что многие читатели найдут утверждения, которые даются в этой книге, невероятными, и первая реакция таких людей будет выкинуть все это из головы. Я не имею намерения кого-либо порицать за это. Несколько лет назад у меня должно быть была бы точно такая же реакция. Я не прошу о том, чтобы кто-либо поверил всему тому, что написано в этой книге и принял бы мою точку зрения из простого доверия ко мне как к автору. Действительно, как невозможности или неспособности возразить авторитетному мнению, я особенно прошу не делать этого. Единственное, о чем я прошу тех, кто не поверит тому, что прочтет здесь, это просто немного оглядеться вокруг. Я уже не раз обращался к своим оппонентам с этим призывом. И среди тех, кто принимал его, было много людей, которые будучи вначале скептиками, со временем начинали вместе со мной всерьез задумываться над подобными событиями.
С другой стороны, я не сомневаюсь, что среди моих читателей будет много таких, которые, прочтя эту книгу получат большое облегчение, так как обнаружат, что они не одиноки в том, что им пришлось пережить. Для таких людей – особенно для тех, которые, как это и бывает в большинстве случаев, не рассказывали о пережитом никому, за исключением нескольких доверенных лиц, – я могу сказать одно: я надеюсь, что моя книга придаст вам смелости рассказать об этом несколько свободнее, т. к. это прольет больше света на наиболее загадочную сторону жизни человеческой души.
ФЕНОМЕН СМЕРТИ
На что похожа смерть? Этот вопрос человечество задает себе с момента своего возникновения. За последнии несколько лет я имел возможность ставить этот вопрос перед значительным числом слушателей. Среди них были студенты психологических, философских и социологических факультетов, верующие, телезрители, члены гражданских клубов и профессиональные медики. В итоге, с некоторой долей осторожности, я могу сказать, что эта тема вызывает пожалуй наиболее серьезное отношение у всех людей независимо от их эмоционального типа или принадлежности к той или иной социальным группам.
Однако, несмотря на этот интерес, несомненно и то, что для большинства из нас очень трудно говорить о смерти. Это объясняется по крайней мере двумя причинами. Одна из них в основном психологического или культурного характера. Сама тема о смерти – табу. Мы чувствуем, по крайней мере подсознательно, что сталкиваясь со смертью в какой-либо форме, даже косвенно, мы неизбежно встаем перед перспективой нашей собственной смерти, картина нашей смерти как бы приближается к нам и делается более реальной и мыслимой. Например, многие студенты-медики, в том числе и я сам, помнят, что даже такая встреча со смертью, которую переживает каждый, кто в первый раз пересекает порог анатомической лаборатории медицинского факультета, вызывает весьма тревожное ощущение. Причина моих собственных неприяных переживаний мне теперь представляется совершенно очевидной. Как мне теперь вспоминается, мои переживания почти не относились к тем людям, останки которых я там видел, хотя, конечно, в какой-то мере я думал и о них тоже. Но то, что я видел на столе, было для меня главным образом символом моей собственной смерти. Так или иначе, возможно полусознательно, я должно быть подумал: «Это случится со мной».
Таким образом и разговор о смерти с психологической точки зрения может рассматриваться как косвенное приближение к смерти, только на другом уровне. Несомненно, что многие люди воспринимают любые разговоры о смерти как нечто такое, что в их сознании вызывает настолько реальный образ смерти, что они начинают ощущать близость собственной кончины. Чтобы уберечь себя от такой психологической травмы, они решают просто избегать таких разговоров, насколько это возможно.
Другая причина, из-за которой трудно разговаривать о смерти, несколько сложнее, поскольку коренится в самой природе нашего языка. В основном, слова, составляющие человеческий язык, относятся к вещям, знание о которых мы получаем благодаря нашим физическим ощущениям, в то время как смерть есть нечто такое, что лежит за пределами нашего сознательного опыта, потому что большинство из нас никогда не переживали ее.
Таким образом, если мы говорим о смерти вообще мы должны избегать как социального табу, так и языковой дилеммы, которая имеет основание в нашем подсознательном опыте. В конце концов мы приходим к эвфемистическим аналогиям. Мы сравниваем смерть или умирание с вещами, с которыми мы знакомы из нашего повседневного опыта и которые представляются нам весьма приемлемыми.
Вероятно, одна из аналогий такого типа – сравнение смерти со сном. Умирание, говорим мы себе, подобно засыпанию. Такого рода выражения имеют место и в нашем повседневном языке и мышлении, а также и в литературе многих веков и культур. Очевидно, такие выражения были обычны и в Древней Греции. Например, в Иллиаде Гомер называет сон «братом смерти», а Платон в своем диалоге «Апология» вкладывает в уста своего учителя Сократа, приговоренного Афинским судом к смерти следующие слова: «И если смерть есть отсутствие всякого ощущения, –что-то вроде сна, когда спящий не видит далее никаких снов, то она была бы удивительно выгодной. В самом деле, я думаю, если бы кто должен был выбирать такую ночь, в которую он так спал, что даже снов не видел и, сопоставив с этой ночью все остальные ночи и дни своей жизни, сообразил бы, сколько дней и ночей он прожил лучше и приятнее в сравнении со всеми остальными ночами и днями пересчитать легко.
Итак, если смерть такова, то я, по крайней мере, считаю ее выгодной, потому что все последующее время (с момента смерти) оказывается ничем не больше одной ночи». (Перевод взят из «Собрания Творений Платона». Петербург, Академия» 1823 г., т. 1, стр. 81).
Та же аналогия используется и в нашем современном языке. Я имею в виду выражение «усыпить». Если вы приносите к ветеренару собаку с просьбой усыпить ее, вы обычно имеете в виду нечто совсем иное, чем когда вы просите анестезиолога усыпить вашу жену или вашего мужа. Другие люди предпочитают другую, но сходную аналогию. Умирание, говорят они, похоже на забывание. Когда человек умирает, он забывает все свои горести, исчезают все мучительные и неприятные воспоминания.
Как бы ни были стары и широко распространены эти аналогии, как с «засыпанием», так и с «забыванием», их все же нельзя признать вполне удовлетворительными. Каждая из них дает по-своему одно и то же утверждение. Хотя они и говорят это в несколько более приятной форме, тем не менее обе они утверждают, что смерть фактически есть просто исчезновение нашего сознания навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34