Раз уж так вышло, что читатель (или читательница, что мне особенно
приятно) - набрел на этот небольшой рассказ, раз уж он решил на несколько
минут довериться тексту и впустить в свою душу некое незнакомое изделие,
мы просим его как следует запомнить словосочетание "Зеленая Коробочка" и
попросить прощения за то, что ниже будут встречаться ссылки на словари и
размышления о предметах, на первый взгляд не относящихся прямо к теме; все
это получит свое объяснение. Да и потом, что значит - относящийся к теме,
не относящийся к теме? Ведь связь, невидимая рассудку, может существовать
на ассоциативном уровне, где происходят самые тонкие духовные процессы. На
память приходит случай, описанный в недавно изданных во Франции
воспоминаниях доктора Чазова: как-то, прогуливаясь с ним по пустой
Третьяковской галерее, Брежнев с испугом спросил, что это за мужчина в
сером костюме так странно глядит на него сквозь предсмертный туман. Чазов
осторожно ответил, что впереди зеркало. "А, знаю. Тарковского," -
пробормотал Брежнев, и их разговор перешел на ленинскую теорию отражения,
которая, по словам Брежнева, любившего иногда приоткрывать своим
приближенным мрачные тайны марксизма, была на самом деле секретной военной
доктриной, посвященной одновременному ведению боевых действий на суше,
море и в воздухе. Мы видим, как странно преломляется в инфернальной
коммунистической психике термин, не допускающий, казалось бы, никакой
двоякости в своем толковании; удивительно так же, что важная смысловая
линия (зеркало) неожиданно появляется в нашем рассказе в связи с
Брежневым, который не имеет к Зеленой Коробочке вообще никакого отношения.
Впрочем, мы слишком увлеклись примером, призванным всего лишь
показать, что возникающие в нашем сознании смысловые связи часто неуловимы
для нас самих, хоть все и лежит, если вдуматься, на поверхности. Вернемся
к нашей зеленой коробочке. Полагаем, что после приведенного выше примера
читатель не удивится, если перед разговором о собственно Зеленой Коробочке
речь пойдет о лучах - тем более, что причина такого скачка скоро станет
ясна.
"Лучи, 2. мн. ч. (лучи, -ей). Физ. Направленный поток каких-л. частиц
или энергии электромагнитных колебаний, а так же линия, определяющая
направление потока."
Таково одно из определений, даваемых 4-х томным словарем русского
языка, выпущенным Академией наук СССР. Интересно, что даже в небольшом
объеме процитированного текста намечено много смысловых ветвлений. Лучом
может быть поток частиц, электромагнитные колебания и чистая абстракция:
линия. В числе прочего из этого определения можно выудить и такую
концепцию: лучи - это направленный поток энергии.
Складывается интересная ситуация. Дав определение одному слову, мы
оказываемся перед необходимостью определять составляющие первое
определение термины. Подобно тому, как свет, проходя сквозь прозрачный
объект, имеющий специальную конфигурацию (призма), расслаивается и
разделяется, заключенное в одном слове значение оказывается размазанным в
нескольких словах, и для выделения интересующего нас смыслового спектра
оказывается необходимой обратная операция, эквивалентная действию, которое
оказал бы на расщепленный свет другой оптический объект (обратная призма).
Попробуем все же разобраться с употребленными в определении выражениями.
Что такое энергия? Упоминавшийся выше словарь предлагает такое
объяснение: "Энергия - способность какого-л. тела, вещества и т.п.
производить какую-л. работу или быть источником той силы, которая может
производить работу." Приводится пример: "Он долго носился с мыслью
использовать энергию одного бурного таежного потока, чтоб получить дешевый
бурый уголь." Шишков, Угрюм-река.
Надо сказать, что мы носимся с несколько иной мыслью - и, собственно,
не носимся, а сидим, как и рекомендовано, в темном и прохладном месте, и
думаем, думаем... Нас посещают самые разные идеи; позднее мы поделимся
некоторыми из них. А пока вернемся к обсуждению понятия "энергия", от
которого нас отвлекла наша глупая привычка говорить сразу обо всем на
свете. Легко видеть, что под приведенное определение попадает самый
широкий круг феноменов; присутствие сокращения "и т.п." показывает, что
энергией могут обладать не только тела и вещества, но и все, способное
воздействовать - в том числе события, совпадения, идеи, искусство - стоит
ли продолжать это перечисление? А сама энергия и есть способность
воздействовать, измеряемая, когда воздействие произведено.
Мы уже почти приблизились к Зеленой Коробочке и просим еще немного
терпения у читателя, уже, вероятно, до смерти уставшего от нашей болтовни.
Устать до смерти... Как все же странна наша идиоматика - бытовое
состояние переплетено в ней с самым страшным, что ждет человека. Как
примирить наш дух с неизбежностью смерти? Этим вопросом традиционно
озабочены лучшие умы человечества, что легко подтвердить хотя бы фактом
нашего обращения к данной теме. Раскроем еще раз цитированный словарь:
"Смерть... 2. Прекращение существования человека, животного."
Первого определения мы не приводим, потому что там встречается одно
пугающее нас слово (гибель). Как заметил албанский юморист Гайдар
Джемалия, даже существо, победившее смерть, оказывается совершенно
беззащитным перед гибелью. Здесь, кстати, возникает интересная проблема -
откуда берется страх? Возникает ли он в наших душах? Или, наоборот, душа -
всего лишь опосредствующее образование (своеобразный отражатель),
перенаправляющий объективно существующий в мире ужас, поворачиваясь к нему
под таким углом, что его адское мерцание, отразившись от чего-то в нас,
проникает в самые глубокие слои психики? Как знать. Особенно угнетает то,
что мы можем не распознать этих моментов и понести в себе незаметные но
незаживающие и смертельные раны; бывает ведь так, что вдруг портится
настроение, и человека охватывает депрессия, хотя поводов к тому, казалось
бы, никаких; так же - и со смертью, настигающей изнутри.
Да, смерть - это прекращение существования человека. Но вот вопрос -
где проходит реальная граница между жизнью и смертью? В какой временной
точке ее искать? Тогда ли, когда в бессознательном теле останавливается
сердце? Тогда ли, когда исчезает сознание? Ведь личности после этого уже
не существует. Тогда ли, когда, пропитываясь окружающим нас ядом,
трансформируется душа, и на месте одного человека постепенно вызревает
другой? Ведь при этом исчезает прежняя личность. Тогда ли, когда ребенок
становится юношей? Юноша - взрослым? Взрослый - стариком? Старик - трупом?
Не является ли слово "смерть" обозначением того, что непрерывно происходит
с нами в жизни? Не является ли жизнь умиранием, а смерть - его концом? И
вот еще - нельзя ли сказать, что событие, в сущности, происходит тогда,
когда становится необратимым?
В свое время по всем этим поводам великолепно высказался Мишель де
Монтень; высокая энергия мысли и изящество удивительным образом
переплетаются в его словах.
1 2