Только в этом случае сработает перевертыш.
Винт вышел до отказа и под беспорядочные пистолетные хлопки пол ухнул вниз. Моментом я выдернул засов и рванул дверь. Тусклая лампочка высветила глубоко внизу три распростертых тела. Над одним из них, кажется Геной, усердно трудился Ступин, охаживая его по черепу рукоятью револьвера.
- Ладно, хорош! - крикнул я. - Лия, где вход в подвал?
- Через кухню. - Женщина с неохотой оторвалась от Головина. Мне показалось, что она приводила его в чувство, заботливо растирая щеки и лоб.
- А третий-то как?
- А он... С ним проблем не будет. Берегись! - вдруг заорал Ступин, глядя на меня распахнутыми ужасом глазами.
Как подкошенный я рухнул на порог, а споткнувшийся об меня Кузя несколько секунд спустя уже корчился в каменном мешке. Строго между лопатками, с наклоном к голове, из его тела торчал длинный арматурный прут. При тусклом свете лампочки прут отливал багрянцем.
Парень жутко орал, судорожно дергаясь.
Когда я наконец нашел дверь западни и открыл засовы, он уж агонизировал. Сдерживая тошноту, отвернувшись, в углу стоял Ступин. Лия, приподняв голову умирающего, казалось, старалась поймать последний его взгляд. По телу Кузи бежала последняя судорога, и он вытянулся на полу, уже остекленевшими глазами разглядывая женщину, ждущую его смерти.
Я с трудом оттащил Лию в другой угол.
- Успокойся, - уговаривал я рвущуюся из рук женщину. - Совсем ведь озверела.
- А он, он не зверел? - Слезы душили ее, мешая говорить. - Что он со мной творил, мамочка-мамочка...
Она зашлась в протяжном вое, а я спросил Ступина, как все случилось...
- Вы стояли на пороге, лицом к нам. Вдруг я увидел, что кто-то занес над вами прут - и все во мне занемело... хорошо, что успел закричать. Остальное знаете. Падал он прямо на свою арматурину. Что теперь делать-то?
- А эти живы? - кивнув на Гену и Головина, спросил я.
- Живые, сейчас очухаются.
- Где наручники?
Ступин протянул руку с болтающимися на ней браслетами. Я выругался и стал искать ключ в Кутиной куртке. Подтащив мычавших Гену и Головина к быку-опоре, я сковал их "в хороводе", найдя вторую пару наручников у Гены в кармане.
Теперь можно было закурить.
Ситуация возникла аховая. Бросить все и удрать? Невозможно. И я, и Ступин слишком уж засветились в этом городишке.
- А что делать с ними? - вслух размышлял я.
- Грузик к ногам - и в колодец, - предложил Ступин.
Ни Лия, ни я его не поддержали.
- Нельзя их туда. Они преступники, да! И только они могут подтвердить нашу невиновность, иначе отвечать придется нам. А трупов многовато. Только в Эйске три... - Я тут же заткнулся, сообразив, что проговорился. С беспокойством глянул на Лию.
Она казалась спокойной, только костяшки грязных окровавленных пальцев побелели и взгляд бритвой резанул затылок стонущего Головина. Лия впилась в меня глазами.
- Я знаю, - прохрипела она голосом алкоголички. - Я слышала. До суда с ним ничего не случится. Но может быть, обойдемся без суда?
- Нет, не обойдемся, - ответил я. Взглянув на Ступина, добавил: Володя, отгоните машины на задний двор, чтоб не маячили. Да не вздумайте смыться. Тогда кранты для всех. И для вас тоже.
Он молча кивнул и вышел.
- Пойдемте отсюда тоже, - сказала Лия.
Я кивнул и поплелся следом за ней, предварительно задвинув дверной засов.
В одной из комнат левого крыла мы обнаружили работающий холодильник с кое-какими припасами, то ли еще от Максимыча, то ли уже от Головина.
Я разрешил Лие только сырое яйцо и несколько граммов коньяку. Немного придя в себя, она разговорилась:
- Когда я родилась, еще была жива бабушка Ольга. Историю этого странного дома она поведала перед смертью. Мне тогда исполнилось пятнадцать. Прабабки давно уже не было в живых, а сам дом занимали продовольственно-промышленные склады ОРСа. Бабушка рассказывала, что еще девчонкой она однажды, то ли во сне, то ли наяву, видела, как мать спускается в подвал. После долгого отсутствия мать вернулась с полной пригоршней красивых блестящих украшений. В доме после этого долго-долго было много еды.
И вот с этого момента, где бы я ни находилась, дом, как магнитом, меня притягивал. Идея эта - вернуть прадедовское "фамильное" добро - не отпускала ни на секунду. Но как вернуть?
Я часто бродила вокруг, заглядывая в зарешеченные окна, но конечно же ничего рассмотреть мне не удавалось. Наверху все завалено товарами, а что в подвалах - вообще загадка. Тогда я свела дружбу с грузчиками и сторожами, совала нос куда только возможно. Стараясь стать им нужной и даже необходимой, исполняла любые их просьбы, вплоть до того, что в пятнадцать лет в одной из комнат впервые познала любовь. Это был старый человек, но зато в его дежурства я теперь могла свободно шнырять по всему дому в поисках заветного. Вскоре я спустилась и в подвал, там было овощехранилище. Как назло, в тот день явился проверяющий вневедомственной охраны, орал и грозил отдать нас под суд.
Я метр за метром обследовала подвал и пришла к выводу: несмотря на многочисленные деревянные перегородки, подвал занят только по периферии, как бы круговой галереей. Центральная же его часть скрыта, и о ее существовании можно было только догадываться. Я промеряла длину стен комнат, сопоставляла площади. Проецировала один план на другой, пока не поняла, что скрытая часть подвала находится как раз под той комнатой с падающим полом. Что он падающий, я тогда не знала. В ней находился склад посуды.
Вот и все, что мне удалось выяснить. Но знать - мало. Нужно было каким-то образом заполучить прадедовский дом.
Девять лет я посвятила этому. Боясь довериться первому встречному, я проверяла и проверяла все возможные варианты. Дайте закурить. - Она глубоко затянулась и продолжала: - Наконец прошлым летом мне выпал случай, как тогда казалось, счастливый. Там, в вашем городе, я встретила своего бывшего отчима Анатолия Ивановича Головина, коммерческого директора преуспевающей фирмы. Его я не любила всегда, но тут, доверившись, открылась. Он рассмеялся, сказав, что байку об этом золотишке слышал давно и нисколько не верит в подобные сказочки. Как бы там ни было, он, познакомив со Ступиным и Князевым, устроил меня на работу.
Первое время я встречалась с Володей. Но в тайну мою поверил только Князев, и уже к Новому году я стала его невестой. Удивительно, что именно Степан, этот битый волк, поверил мне почти сразу. Ну а когда во время свадебного путешествия мама показала ему кое-какие оставшиеся побрякушки, сомнений у него никаких не осталось. Повальная приватизация упрощала дело, и Степан тут же предварительно договаривается о покупке склада - бывшего прадедовского дома.
- А какую роль в этой истории играла Чио-сан?
- Света Ким? Она моя подруга и сокурсница. Устроилась в фирму по моей протекции в конце января. Готовя себе замену, я около месяца стажировала ее, а когда полностью ввела в курс дела, оставила работу. Негоже все-таки жене президента стучать на машинке. Вскоре она стала любовницей Головина и слегка забурела. Впрочем, это не мешало нам оставаться подругами.
- Она спасла вас. Продолжайте.
- Как?
- Сообщила адрес, потому я здесь. Вероятно, поэтому ее и удавили.
- Как? Кто? Не верю...
- Как хотите!
Она судорожно сглотнула, и опять костяшки пальцев побелели на сжатых кулачках.
- Мы вернулись из Эйска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23