..". От основной дороги он отстоял метров на сто, но, несмотря на вчерашний снегопад, сверток, ведущий к одинокому строению, был тщательно вычищен бульдозером. Уважаемое, видно, лицо эта самая баба Лиза. И, судя по свежим следам протектора, кто-то сегодня уже успел ее посетить.
- Оленька, вы прошлый раз где машину-то ставили?
- Виктор Никифорович сначала договорился с ней, а потом загнал вовнутрь.
- Ну вот и отлично, мы сделаем так же. Ты сиди и двери никому не открывай.
Подкатив вплотную к крепким березовым воротам, стянутым для прочности полосовым железом, я остановился, но выходить не спешил, с садистским удовольствием слушая, как исходит злобой и силой невидимый мне барбос. Только минут через пять в воротах приоткрылась маленькая дверца, и из нее показалось сварливое старушечье личико, завернутое в серый пуховый платок. Оценив обстановку и решив, что, кроме нас, ей никто более не угрожает, она осмелела и кинулась в атаку:
- Чего кобеля дразните, делать вам боле нечего, скаженные, чего приехали-то?
- Извините, баба Лиза, - выходя из машины, повинился я. - Просто не знали, как к вам лучше достучаться.
- Подошли бы к воротам, тогда мне из оконца видно. Чего надо-то?
- Дык в баньке хотим попариться, оттого и приехали.
- Это в какой такой баньке? Ступай-ка ты, мил человек, отсюдова подобру-поздорову, пока я на тебя Шайтана не спустила.
- Баба Лиза, неужто не пустишь? А я с такой голубкой к тебе приехал. Черт знает откуда перся, очень хотелось самогоночки твоей отведать да пирожка с капусткой откушать.
Напирая на бабку плечом, я старался заглянуть во двор, но пока мне это не удавалось. Отступая, она успела накинуть на дверцу цепочку и теперь, находясь в относительной безопасности, повела себя более уверенно и даже вызывающе.
- Иди отсюда, черт ненормальный, пусть тебя теща пирогами потчувает, нашел притон! К одинокой старухе ломится. Это куда ж годится? Да еще мокрохвостку какую-то с собой притащил, креста на тебе нет.
- Баба Лиза, да неужели же не узнаешь - месяца три тому назад ты нам сама баню топила. Я тогда лично тебе башлял, совсем, что ли, из ума выжила? Как Лилька-то поживает? Все в порядке?
- Что-то не припомню я тебя, касатик, небось лапшу мне на уши вешаешь. Ну-ка, скажи мне, сердешный, с кем ты тогда был и сколько мне заплатил.
- Да с Коляном, кентом моим, вспомнила теперь? - пошел я ва-банк, заранее чувствуя, что делаю глупость. - Ну, с нами еще две телки были.
- Не знаю я никаких Колянов, - подумав, ответила старуха. - А сколько ты мне заплатил? Ну, денег сколько дал.
- Три месяца назад я дал тебе сто рублей, - ткнул я пальцем в небо, но, почувствовав, что не попал, тут же исправился: - А потом ты у меня еще полтинник вытребовала. Ты не сомневайся, я тебе его отдал. Ну что, вспомнила, наконец?
- Не знаю даже... - нерешительно затопталась бабка, - вроде были такие, а может, ты врешь все, кто тебя знает.
- Да пошла бы ты, старая, в свою баню, найду другую, подешевле да почище. У тебя, я вижу, клиентов девать некуда. Привет, грей кости.
Повернувшись спиной, я подошел к машине, собираясь открыть дверцу, как манны небесной ожидая ее окрика, потому что все это банно-прачечное дело мне начинало не нравиться и попасть в гости к этой бабусе было просто необходимо.
- Погоди, - долгожданно окликнула она, - скорый больно, откудова мне знать, что ты не вор какой, не грабитель. А баньку-то можно, только не сегодня, сегодня у меня генеральная уборка, а на завтра уже есть клиент. Ежели послезавтра, тридцатого, пожелаешь, то приезжай, только попозже, а то появился! Еще обеда-то нет, а он тут как тут. Только ведь я теперь аванс беру, а то вдруг не приедешь - у меня простой и плакали мои денежки. Приедешь, что ли?
- Какой аванс? - деловито спросил я.
- Вас сколь душ-то будет?
- Ну, если на послезавтра, то я с кентом привалю, а значит, пару телок мы возьмем прицепом, смекаешь?
- Смекаю, вас будет четверо, значит, аванс сто пятьдесят рублей и столько же отдадите, когда будете уезжать.
- Нет вопросов. - Я протянул ей требуемую сумму и спросил: - А до утра-то у тебя зависнуть можно?
- До утра можно, но не больше.
- Лады, пироги и грибочки за твой счет.
- Это уж как положено. Но самогонка пойдет за отдельную плату.
- Как это "за отдельную"! Как это "за отдельную"! - негодующе возмутился я. - Прошлый раз самогонка входила в общую стоимость. Совсем оборзела.
- Так то было прошлый раз, а то нынче.
- А может быть, я и пить-то ее не буду, с собой привезу.
- Ты можешь ее и не пить, а за литр уплатить должен.
- Уговорила, старая, - вовремя прикусил я язык, понимая, что такое нововведение уже узаконено и не подлежит обсуждению.
- Ну, тогда милости просим.
Хлопнув дверцей, я развернулся так, чтобы она не заметила сидящую в машине знакомую ей девицу, потому как если старуха причастна к исчезновению Виктора, то лишние воспоминания ей ни к чему.
- Ну, что там? Где Виктор Никифорович? - набросилась на меня журналистка.
- Там его нет. По крайней мере, белой "девятки" я во дворе не заметил.
- А где же он? - удивилась девица. - Что она говорит? Когда он от нее уехал?
- Погоди, Оленька, дай я немного сосредоточусь.
Что мы имеем? Во-первых, исчезновение Виктора вместе с его любовницей. Во-вторых, бабку, которая мне не понравилась. Почему? Да я и сам толком пока не знал. Но часто бывает так, что разговариваешь с совершенно незнакомым человеком и уже через пять минут понимаешь, что он жулик и пройдоха, или наоборот: ведешь беседу с опустившимся человеком, бомжем, но знаешь, что последней черты он не переступил и в ближайшем будущем переступать ее не собирается.
Наверное, по этой причине я не задал ей прямого и естественного вопроса: а где сейчас находится ее клиент, который зарулил к ней еще в пятницу? Наверняка она бы мне правды не сказала и вообще начала бы отрицать сам факт его посещения.
И здесь я совершил первую пока глупость. Мне нужно было выслать вперед себя разведку в лице какого-нибудь деревенского алкаша, который бы наивно у нее поинтересовался: дескать, баба Лиза, а куда девалась белая машина, что зарулила к тебе в пятницу? Нет! Так было бы еще хуже, бабка бы сразу все заподозрила. А что она могла заподозрить? Что за ней наблюдают. Допустим, что с того? А если она и впрямь не знает, где наш преподобный Виктор Никифорович? А может быть, он в самом деле у нее не был? А если был, а потом уехал в неизвестном направлении? Час от часу не легче, и самое печальное то, что, заранее не веря ей, я не мог задавать ей вопросы открыто. Почему? Потому что очень боюсь. Чего? Отстань, сам знаешь... А если это так, то действовать нужно наверняка, а то позора потом не оберешься. Жаль, что мне не довелось увидеть ее внучку Лилю, тогда бы я мог строить свою страшную гипотезу на более твердой платформе.
- Оленька, - неожиданно прерывая молчание, обратился я назад, - опиши мне поподробнее, как выглядит бабкина внучка.
- Деревенская девка, что тут еще скажешь. А почему вы вдруг о ней вспомнили?
- Нужно. А что деревенская, то это не показатель, ты опиши ее подробнее.
- Здоровая бабища лет двадцати, ростом с вас будет, такая точно коня на скаку остановит, подлезет и задницей приподнимет. Она даже пьяного шефа спокойно на руках в комнату занесла. В общем, она мне не понравилась. Куда мы теперь едем?
- Отвезу тебя в редакцию, а там по делам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32