Мне кажется, мы перескочили и через многое другое. Так вот "трусливость" означает "чрезмерно крепкие узы души", ведь приблизительно такой смысл заложен в слове "чрезмерно", выражающем некую "мощь". Так что трусливость, вероятно, и есть величайшая, чрезмерная скованность души, как, скажем, и затруднение, недоумевание есть ало, а также, видимо, все, что метает идти вперед и передвигаться. Так что ясно: "порочно двигаться" выражает сдерживаемое и затрудненное передвижение, и, когда это происходит с душой, та преисполняется порчи. Если же всем этим вещам будет имя "порочность", то противоположное ему, видимо, будет "добродетель". "Добродетель" означает прежде всего а легкое передвижение, а затем и вечно свободное течение, полет доброй души, так что, видимо, "добродетель" получила имя от вечного, неудержимого и беспрепятственного течения и полета. Правильно поэтому было бы называть ее "вечная добродетель", а может быть, "избранная" как наиболее желанное состояние, сокращенно же она зовется "добродетель". Может быть, ты опять скажешь, что все это я сочинил. Но я утверждаю: если сказанное прежде об имени "порочность" правильно, то и это имя - "добродетель" - правильно.
Гермоген. А что такое "зло", которое ты много раз упоминал в связи с прежним? В чем значение этого имени?
Сократ. Клянусь Зевсом, это имя мне кажется странным, и разгадать его трудно. Все же и к нему я применю свое ухищрение.
Гермоген. Какое?
Сократ. Да скажу, что и в этом имени есть что-то варварское.
Гермоген. И похоже, что ты правильно говоришь. Но раз ты так считаешь, мы это оставим и давай попробуем бросить взгляд на "прекрасное" и "постыдное" - насколько разумно установлены эти имена?
Сократ. Итак, "постыдное" как раз представляется мне вполне ясным, ведь то, что здесь подразумевается, согласуется с прежде сказанным. Учредитель имен, мне думается, порицал то, что препятствует потоку вещей и его сдерживает, и вот тому, что постоянно останавливает этот поток , он определил имя "постоостыдное" ; теперь же сокращенное его название - "постыдное".
Гермоген. А как обстоит дело с "прекрасным" ?
Сократ. О, это уразуметь труднее всего. Хотя говорят, что оно отклонилось только в своем звучании и по долготе звука.
Гермоген. Как это?
Сократ. Видимо, это слово есть какое-то наименование мысли.
Гермоген. Что ты имеешь в виду?
Сократ. Скажи, что, по-твоему, служит причиной наименования каждой вещи? Разве не то, что устанавливает имена?
Гермоген. Судя по всему, именно это.
Сократ. Разве нельзя сказать, что это - мысль богов, либо людей, либо и тех и других?
Гермоген. Да.
Сократ. Так, значит, то, что именует вещи, и прекрасное - это одно и то же, то есть мысль?
Гермоген. Очевидно.
Сократ. А ведь то, что создают ум и мысль, похвально, прекрасно, то же, что исходит не от них, постыдно?
Гермоген. Разумеется.
Сократ. Так вот, врачебное искусство создает врачебное дело, плотницкое искусство - плотницкое? Или как ты скажешь?
Гермоген. Я скажу так же.
Сократ. Значит, прекрасная речь создает прекрасное?
Гермоген. Должно быть, так.
Сократ. И то же самое, говорили мы, делает разум?
Гермоген. Верно.
Сократ. Значит, верно, что "прекрасное" - это имя разума, так как именно он делает такие вещи, которые мы с радостью так называем.
Гермоген. Очевидно.
Сократ. В таком случае что еще у нас осталось?
Гермоген. Имена, связанные с "добрым" и "прекрасным ": "подходящее", "целесообразное", "полезное", "прибыльное", и то, что им противоположно.
Во всяком случае, имя "подходящее" ты уже и сам сможешь определить исходя из рассмотренного ранее. Ибо оно - как бы брат познания. Ведь оно выражает не что иное, как хождение души подле вещей, и результат этого хождения и называется "подходящим", или "удачей". А вот "корыстное" названо от корысти. Если же ты заменишь дельту в этом слове на ню, станет ясно, что оно значит, поскольку оно другим способом называет доброе и прекрасное. Ведь оно, кроме того, проникает все вещи, смешиваясь с ними, и установивший это имя подчеркнул эту его способность. Когда же вместо ню вставили дельту, это имя стали произносить как теперь - "кердос" .
Гермоген. А что ты скажешь о "целесообразном"?
Сократ. Видимо, Гермоген, "целесообразное" имеет не тот смысл, какой вкладывают в него торговцы, когда хотят возместить расходы, но тот, что оно быстрее с всех вещей и не позволяет им стоять на месте. Порыв не прекращается в своем движении и не задерживается именно потому, что целесообразное отвращает от него все то, что может привести его к завершению, и делает его нескончаемым, бессмертным: вот поэтому, мне кажется, и нарекли доброе "целесообразным",- ведь так называется то, что сообразует порыв с целью, ее отдаляя. А "полезное" - это имя чужое. Есть слово "офелейн", которым часто пользовался Гомер, оно значит "приумножать". Так что "полезное" - это наименование увеличения и созидания.
Гермоген. А что же у нас будет противоположно этому?
Сократ. Имена, содержащие отрицание чего-либо, мне кажется, нет нужды рассматривать.
Гермоген. Что именно?
Сократ. "Неподходящее", "бесполезное", "нецелесообразное" и "неприбыльное".
Гермоген. Это правда.
Сократ. Однако нужно рассмотреть "вредное" и "пагубное" .
Гермоген. Да.
Сократ. Так вот, "вредное" означает в то, что вредит несущемуся потоку. А "вредить" означает "желающее схватить", или, что то же самое, "обвить веревкой", что во всех отношениях вредит. Так что, видно, наиболее точно было бы назвать то, что связывает поток, "вередное", а "вредным", мне представляется, это зовут красоты ради.
Гермоген. Затейливые имена выходят у тебя, Сократ . Мне сейчас кажется, будто ты выводишь на свирели вступление к священной песне Афины, когда ты выговариваешь это слово "вередное".
Сократ. Так ведь это не я виноват, Гермоген, а те кто установил эти имена.
Гермоген. Это правда. Однако что же такое "пагубное"?
Сократ. Что бы такое могло быть "пагубное"? Смотри, Гермоген, насколько я прав, когда говорю, что добавленные и отнятые буквы сильно изменили смысл имен, так что чуть перевернешь слово, и ему можно придать прямо противоположное значение. Так, например, обстоит со словом "должное", оно пришло мне в голову, и я вспомнил в связи с ним, что собирался тебе сказать. Наше великолепное новое наречие перевернуло вверх ногами значение слов "обязанность" и "пагуба", затемнив их смысл, старое же позволяет видеть, что они оба значат.
Гермоген. Как это?
Сократ. Сейчас скажу. Ты знаешь, наши предки довольно часто пользовались йотой и дельтой, да и сейчас женщины ими пользуются не меньше, а ведь они лучше других сохраняют старую речь. А потом вместо йоты начали вставлять эпсилон или эту, а вместо дельты - дзету, будто бы ради торжественности.
Гермоген. Как это?
Сократ. Например, древние называли день "гимера", или другие - "гемера" , а теперь его зовут "гэмера" .
Гермоген. Да, это так.
Сократ. А знаешь ли ты, что лишь старое имя выражает замысел учредителя? Ибо на радость и усладу людям возникал свет из тьмы, поэтому его и назвали "сладень" .
Гермоген. Очевидно.
Сократ. Теперь же у этих трагедийных певцов и не сообразишь, что значит слово "день". Впрочем, некоторые думают, что он так назван от слова "кроткий", потому что своей мягкостью укрощает все живое.
Гермоген. Мне это нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Гермоген. А что такое "зло", которое ты много раз упоминал в связи с прежним? В чем значение этого имени?
Сократ. Клянусь Зевсом, это имя мне кажется странным, и разгадать его трудно. Все же и к нему я применю свое ухищрение.
Гермоген. Какое?
Сократ. Да скажу, что и в этом имени есть что-то варварское.
Гермоген. И похоже, что ты правильно говоришь. Но раз ты так считаешь, мы это оставим и давай попробуем бросить взгляд на "прекрасное" и "постыдное" - насколько разумно установлены эти имена?
Сократ. Итак, "постыдное" как раз представляется мне вполне ясным, ведь то, что здесь подразумевается, согласуется с прежде сказанным. Учредитель имен, мне думается, порицал то, что препятствует потоку вещей и его сдерживает, и вот тому, что постоянно останавливает этот поток , он определил имя "постоостыдное" ; теперь же сокращенное его название - "постыдное".
Гермоген. А как обстоит дело с "прекрасным" ?
Сократ. О, это уразуметь труднее всего. Хотя говорят, что оно отклонилось только в своем звучании и по долготе звука.
Гермоген. Как это?
Сократ. Видимо, это слово есть какое-то наименование мысли.
Гермоген. Что ты имеешь в виду?
Сократ. Скажи, что, по-твоему, служит причиной наименования каждой вещи? Разве не то, что устанавливает имена?
Гермоген. Судя по всему, именно это.
Сократ. Разве нельзя сказать, что это - мысль богов, либо людей, либо и тех и других?
Гермоген. Да.
Сократ. Так, значит, то, что именует вещи, и прекрасное - это одно и то же, то есть мысль?
Гермоген. Очевидно.
Сократ. А ведь то, что создают ум и мысль, похвально, прекрасно, то же, что исходит не от них, постыдно?
Гермоген. Разумеется.
Сократ. Так вот, врачебное искусство создает врачебное дело, плотницкое искусство - плотницкое? Или как ты скажешь?
Гермоген. Я скажу так же.
Сократ. Значит, прекрасная речь создает прекрасное?
Гермоген. Должно быть, так.
Сократ. И то же самое, говорили мы, делает разум?
Гермоген. Верно.
Сократ. Значит, верно, что "прекрасное" - это имя разума, так как именно он делает такие вещи, которые мы с радостью так называем.
Гермоген. Очевидно.
Сократ. В таком случае что еще у нас осталось?
Гермоген. Имена, связанные с "добрым" и "прекрасным ": "подходящее", "целесообразное", "полезное", "прибыльное", и то, что им противоположно.
Во всяком случае, имя "подходящее" ты уже и сам сможешь определить исходя из рассмотренного ранее. Ибо оно - как бы брат познания. Ведь оно выражает не что иное, как хождение души подле вещей, и результат этого хождения и называется "подходящим", или "удачей". А вот "корыстное" названо от корысти. Если же ты заменишь дельту в этом слове на ню, станет ясно, что оно значит, поскольку оно другим способом называет доброе и прекрасное. Ведь оно, кроме того, проникает все вещи, смешиваясь с ними, и установивший это имя подчеркнул эту его способность. Когда же вместо ню вставили дельту, это имя стали произносить как теперь - "кердос" .
Гермоген. А что ты скажешь о "целесообразном"?
Сократ. Видимо, Гермоген, "целесообразное" имеет не тот смысл, какой вкладывают в него торговцы, когда хотят возместить расходы, но тот, что оно быстрее с всех вещей и не позволяет им стоять на месте. Порыв не прекращается в своем движении и не задерживается именно потому, что целесообразное отвращает от него все то, что может привести его к завершению, и делает его нескончаемым, бессмертным: вот поэтому, мне кажется, и нарекли доброе "целесообразным",- ведь так называется то, что сообразует порыв с целью, ее отдаляя. А "полезное" - это имя чужое. Есть слово "офелейн", которым часто пользовался Гомер, оно значит "приумножать". Так что "полезное" - это наименование увеличения и созидания.
Гермоген. А что же у нас будет противоположно этому?
Сократ. Имена, содержащие отрицание чего-либо, мне кажется, нет нужды рассматривать.
Гермоген. Что именно?
Сократ. "Неподходящее", "бесполезное", "нецелесообразное" и "неприбыльное".
Гермоген. Это правда.
Сократ. Однако нужно рассмотреть "вредное" и "пагубное" .
Гермоген. Да.
Сократ. Так вот, "вредное" означает в то, что вредит несущемуся потоку. А "вредить" означает "желающее схватить", или, что то же самое, "обвить веревкой", что во всех отношениях вредит. Так что, видно, наиболее точно было бы назвать то, что связывает поток, "вередное", а "вредным", мне представляется, это зовут красоты ради.
Гермоген. Затейливые имена выходят у тебя, Сократ . Мне сейчас кажется, будто ты выводишь на свирели вступление к священной песне Афины, когда ты выговариваешь это слово "вередное".
Сократ. Так ведь это не я виноват, Гермоген, а те кто установил эти имена.
Гермоген. Это правда. Однако что же такое "пагубное"?
Сократ. Что бы такое могло быть "пагубное"? Смотри, Гермоген, насколько я прав, когда говорю, что добавленные и отнятые буквы сильно изменили смысл имен, так что чуть перевернешь слово, и ему можно придать прямо противоположное значение. Так, например, обстоит со словом "должное", оно пришло мне в голову, и я вспомнил в связи с ним, что собирался тебе сказать. Наше великолепное новое наречие перевернуло вверх ногами значение слов "обязанность" и "пагуба", затемнив их смысл, старое же позволяет видеть, что они оба значат.
Гермоген. Как это?
Сократ. Сейчас скажу. Ты знаешь, наши предки довольно часто пользовались йотой и дельтой, да и сейчас женщины ими пользуются не меньше, а ведь они лучше других сохраняют старую речь. А потом вместо йоты начали вставлять эпсилон или эту, а вместо дельты - дзету, будто бы ради торжественности.
Гермоген. Как это?
Сократ. Например, древние называли день "гимера", или другие - "гемера" , а теперь его зовут "гэмера" .
Гермоген. Да, это так.
Сократ. А знаешь ли ты, что лишь старое имя выражает замысел учредителя? Ибо на радость и усладу людям возникал свет из тьмы, поэтому его и назвали "сладень" .
Гермоген. Очевидно.
Сократ. Теперь же у этих трагедийных певцов и не сообразишь, что значит слово "день". Впрочем, некоторые думают, что он так назван от слова "кроткий", потому что своей мягкостью укрощает все живое.
Гермоген. Мне это нравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19