Парадоксы Ближнего Востока:
Жизнь и смерть - две стороны листа.
Жизнь - изобретательно жестока,
Ну а смерть - жестоко непроста.
Не понять мне проповедь арабов,
Не понять, к чему они зовут.
Может молят от евреев-гадов
Их избавить в несколько минут?
А когда Аллах услышит просьбу,
И падет на землю смерти мгла,
Не спасет меня от этой мести
Толщина оконного стекла.
Может мне начать молиться Богу
И искать спасенье в чудесах?
Пусть он разбирается с Аллахом,
Но не на земле, а в небесах.
ЛЕОНИД РЕЗНИК
* * *
Не отпускаются грехи
За розовый дурман букета,
И за слова, вкусней конфеты,
Не отпускаются грехи.
Я заточил мольбу в стихи,
Придал им правильность сонета,
Но, к сожаленью, и за это
Не отпускаются грехи.
Не каждый грешник виноват,
А каждый виноватый - грешен.
Путь оправданий - безуспешен,
Я обвинением распят.
Но жизнь в грехе не так плоха,
Как уверяют нас святоши.
Я слишком долго был хорошим,
Так дайте мне вкусить греха!
Ты не смогла меня простить,
А мне теперь уже не надо.
Твое прощенье - не награда,
Теперь мне нравится грешить.
ЛЕОНИД РЕЗНИК
О СТИХОТВОРЧЕСТВЕ
I
Как же я сочиняю стихи?
Это как столкновенье стихий
Огня и ветра, рождающих дым,
Попробуйте, уследите за ним.
Разума игры необъяснимы,
Непостижимы, как струйка дыма
Непредсказуема, неуловима.
Как толкование жеста мима:
Вроде - ясно, а вроде - мимо.
Слово - это бесценный дар.
Слово - это всему основа.
Но безжалостен смысла жандарм,
Злая псина на страже слова.
II
Строки выкручивая как руки,
Провожу болевой прием,
И, из строк извлекая стон,
Загоняю в аккорды звуки.
Я тасую в уме слова
И, по шулерски передергивая,
Ухитряюсь едва-едва
Не давать им сливаться в оргии.
Словобуквенной карты расклад
Бьется козырем ритма и рифмы,
Но слова вступают в разлад:
Смысл не выверишь логарифмом.
Разрывает орнамент стиха,
Нарушает мелодии танец
Чушь, бессмыслица, чепуха,
Дураку показаный палец.
Созидательный выбор жесток,
Над бумагой неясность повисла:
То ли чувства горячий поток,
То ли скучная правильность смысла.


1 2