По мере того, как его слава и известность росли, он обнаружил, что обычный разговор о пустяках и любезности, составляющие неотъемлемую часть процесса ухаживания, ему абсолютно ни к чему. Женщины становились чрезвычайно доступны, и Арнольд выработал уникальный подход к ним, который в дальнейшем изумлял или шокировал каждого, кто соприкасался с Шварценеггером.
В марте 1966 года Арнольд завоевал свой второй крупный титул – «Мистер Германия». Тем не менее, его родители все еще не были убеждены, что ему следует заниматься культуризмом профессионально. Ведь, в конечном счете, культуристы не могли заработать себе на жизнь. По их мнению, Арнольду следовало обосноваться в Граце, устроиться на «нормальную» работу, может быть стать армейским офицером, и заниматься спортом в свободное время. Жизнь, которую Аурелия и Густав прочили Арнольду, была, вероятно, очень близка к классическому уделу жителя Таля. Многие тальцы становились фермерами или работали на карандашной фабрике в Граце, но Арнольд, уже овладевший профессией плотника, мог бы заработать больше в строительной фирме. Он мог бы жить в Тале (где даже в середине шестидесятых годов не было кинотеатра и парикмахерской), не получая никаких развлечений, кроме вечерней выпивки в местных пивных, садиться на рассвете на автобус до Граца, днем работать и в сумерках возвращаться назад в Таль. Но в то время Аурелия и Густав еще по-настоящему не понимали натуры супермена, которого они породили. Люди, в целом, делятся на тех, кто держится за прочное и обыденное, не принимая никаких перемен и приключений, и тех, перед которыми открываются безграничные горизонты, кто не боится рисковать, очутившись перед лицом опасностей неизведанного. Первые не покидают свой дом на протяжении всей жизни, цепляясь за спокойный и неизменный быт, и еще в большей степени за соседей и друзей. Вторые принадлежат к числу тех, кто рвет устоявшиеся связи, покидает дом, ловит удачу и раскидывает свои шатры далеко от семьи, родных и знакомых. На месте Арнольда кто-нибудь другой мог остаться в Тале, год за годом завоевывая незначительные спортивные титулы и наслаждаясь краткими минутами славы. Возможно, уделяемое при этом внимание и было бы достаточным для человека уравновешенного, удовлетворило бы его тщеславие и привело к его ногам красивых девушек, получил бы он и известную долю одобрения родителей и старших. Но этот путь был не для Арнольда.
Он никогда не играл наверняка, никогда не выбирал легких дорог, не шел по известной или накатанной колее. Не чуждый риска, он всеми силами сопротивлялся соблазну стать самоуверенной рыбой в маленьком пруду – Граце. Вместо того, чтобы сделать выбор в пользу безопасного прозябания на якорях, стать в Граце на вечную стоянку и основать там маленькую империю из людей, про которых он знал, что покорит их и будет управлять ими, Арнольд направил свои паруса в открытое море, будучи уверенным, что нет акулы смертельнее, чем опасность обречь себя на застой и заурядное существование. Арнольд хорошо усвоил кредо отца – сила приносит радость, скрестил его с фанатизмом своих знакомых австрийских культуристов, обрамил кружевом опьяняющей эйфории победы и, наконец, дополнил мировоззрением, выработанным пятью годами раньше, когда он, тринадцатилетний подросток, сидя в одиночестве в темном кинотеатре Граца, смотрел, как Рэг Парк завоевывает мир. Он должен ехать в Мюнхен, работать в гимнастическом зале Путцигера, оставив за спиной обыденную жизнь в своей семье и стране. Но вместо шляпы, палки и обезьянки Арнольд взял с собой свое мировоззрение, которое вложил в его душу отец. На этом месте было бы уместно ознакомиться с убеждениями Арнольда Шварценеггера.
«Я презираю беспомощных людей, которые проводят всю жизнь в беспочвенном ожидании. Мне нравятся люди, полагающие, что жизнь не ограничивается приемом пищи или походом в туалет».
«Еще когда я был ребенком, то сказал себе: „Жизнь не ограничивается тем, что я вижу вокруг“. И я обнаружил, что не хочу походить на всех. Я хотел быть другим. Я хотел попасть в то крошечное число людей, которые ведут за собой, а не следуют за толпой. Я же видел, что вожаки реализуют на сто процентов свой потенциал. Я всегда восхищался теми, кто управляет другими людьми».
«Сила – не результат победы. Сила – результат борьбы. Когда ты преодолеваешь трудности и принимаешь решение не сдаваться – вот тогда ты обладаешь силой... Ты должен постоянно стремиться к тому, чтобы стать над людьми».
"В детстве я всегда обожествлял атлетов-победителей. Но одно дело – обожествлять героев. И совсем другое – видеть себя на их месте. Когда я видел выдающихся людей, я говорил себе: «Я могу быть на их месте».
«У всех нас есть великая внутренняя сила. Эта сила – вера в себя. К победе ведет соответствующий настрой. Ты должен увидеть себя победителем, прежде чем победишь. Это сравнимо с чувством голода. Ты должен стать завоевателем».
«Хорошее не приходит случайно... Каждая мечта таит в себе опасность, особенно риск поражения, Но опасность не может остановить меня. Предположим, кто-то рискует и терпит неудачу. Тогда он должен предпринять новую попытку. Ты не можешь терпеть поражение вечно. Если ты предпримешь десять попыток, у тебя есть больше шансов достичь своего при одиннадцатой, чем если бы ты не предпринял ни одной».
«Что мне нравится больше всего, так это то, что я могу безошибочно взять на прицел перспективу. Я вижу себя в будущем столь отчетливо, словно грежу наяву, и оно становится почти реальностью. А затем мне становится легко, и не надо сжиматься в пружину, чтобы попасть в будущее, ибо я ощущаю, что я уже там и все остальное – лишь вопрос времени».
Арнольд приступил к тренировкам в гимнастическом зале Путцигера на Шиллер-штрассе, 36 в Мюнхене первого августа 1966 года. Этот день примечателен не только потому, что он открыл новый этап в жизни Арнольда, но и потому, что в этот день его отцу исполнилось пятьдесят девять лет, а его брат Мейнард впервые повстречал большую и единственную любовь в своей жизни. Жизнь Мейнарда Шварценеггера отнюдь не протекала безмятежно. Любимый сын Густава, он тоже страдал от сурового воспитания отца. Талантливая художественная натура, Мейнард ни во что не ставил свою физическую стать и спортивные способности, унаследованные от отца. По иронии судьбы, именно Арнольд, отвергнутый, нелюбимый сын, последовал в спорте по стопам своего отца, в то время как его любимчик полностью отверг пример Густава. Когда Мейнард бывал дома, он ожесточенно спорил с Густавом о политике и не только о ней. Мейнард, который когда-то приложил все усилия, чтобы надуть пожилую пару на пятьсот шиллингов, теперь хотел ухватить куда более крупную рыбку, Используя положение отца и растущую славу брата. Мейнард ухитрился взять в долг около тридцати тысяч шиллингов (что в 1965 году равнялось 1070 долларам) у небольшого числа людей, включая, по слухам, и г-на К. Это не замедлило отразиться на репутации Густава. В результате, пытаясь спасти свою карьеру, которой и так был нанесен ущерб его увлечением алкоголем, Густав был вынужден расплатиться со всеми долгами Мейнарда. Мейнард переходил с места на место, не думая о заработке и постоянно завидуя успеху младшего брата на поприще культуризма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
В марте 1966 года Арнольд завоевал свой второй крупный титул – «Мистер Германия». Тем не менее, его родители все еще не были убеждены, что ему следует заниматься культуризмом профессионально. Ведь, в конечном счете, культуристы не могли заработать себе на жизнь. По их мнению, Арнольду следовало обосноваться в Граце, устроиться на «нормальную» работу, может быть стать армейским офицером, и заниматься спортом в свободное время. Жизнь, которую Аурелия и Густав прочили Арнольду, была, вероятно, очень близка к классическому уделу жителя Таля. Многие тальцы становились фермерами или работали на карандашной фабрике в Граце, но Арнольд, уже овладевший профессией плотника, мог бы заработать больше в строительной фирме. Он мог бы жить в Тале (где даже в середине шестидесятых годов не было кинотеатра и парикмахерской), не получая никаких развлечений, кроме вечерней выпивки в местных пивных, садиться на рассвете на автобус до Граца, днем работать и в сумерках возвращаться назад в Таль. Но в то время Аурелия и Густав еще по-настоящему не понимали натуры супермена, которого они породили. Люди, в целом, делятся на тех, кто держится за прочное и обыденное, не принимая никаких перемен и приключений, и тех, перед которыми открываются безграничные горизонты, кто не боится рисковать, очутившись перед лицом опасностей неизведанного. Первые не покидают свой дом на протяжении всей жизни, цепляясь за спокойный и неизменный быт, и еще в большей степени за соседей и друзей. Вторые принадлежат к числу тех, кто рвет устоявшиеся связи, покидает дом, ловит удачу и раскидывает свои шатры далеко от семьи, родных и знакомых. На месте Арнольда кто-нибудь другой мог остаться в Тале, год за годом завоевывая незначительные спортивные титулы и наслаждаясь краткими минутами славы. Возможно, уделяемое при этом внимание и было бы достаточным для человека уравновешенного, удовлетворило бы его тщеславие и привело к его ногам красивых девушек, получил бы он и известную долю одобрения родителей и старших. Но этот путь был не для Арнольда.
Он никогда не играл наверняка, никогда не выбирал легких дорог, не шел по известной или накатанной колее. Не чуждый риска, он всеми силами сопротивлялся соблазну стать самоуверенной рыбой в маленьком пруду – Граце. Вместо того, чтобы сделать выбор в пользу безопасного прозябания на якорях, стать в Граце на вечную стоянку и основать там маленькую империю из людей, про которых он знал, что покорит их и будет управлять ими, Арнольд направил свои паруса в открытое море, будучи уверенным, что нет акулы смертельнее, чем опасность обречь себя на застой и заурядное существование. Арнольд хорошо усвоил кредо отца – сила приносит радость, скрестил его с фанатизмом своих знакомых австрийских культуристов, обрамил кружевом опьяняющей эйфории победы и, наконец, дополнил мировоззрением, выработанным пятью годами раньше, когда он, тринадцатилетний подросток, сидя в одиночестве в темном кинотеатре Граца, смотрел, как Рэг Парк завоевывает мир. Он должен ехать в Мюнхен, работать в гимнастическом зале Путцигера, оставив за спиной обыденную жизнь в своей семье и стране. Но вместо шляпы, палки и обезьянки Арнольд взял с собой свое мировоззрение, которое вложил в его душу отец. На этом месте было бы уместно ознакомиться с убеждениями Арнольда Шварценеггера.
«Я презираю беспомощных людей, которые проводят всю жизнь в беспочвенном ожидании. Мне нравятся люди, полагающие, что жизнь не ограничивается приемом пищи или походом в туалет».
«Еще когда я был ребенком, то сказал себе: „Жизнь не ограничивается тем, что я вижу вокруг“. И я обнаружил, что не хочу походить на всех. Я хотел быть другим. Я хотел попасть в то крошечное число людей, которые ведут за собой, а не следуют за толпой. Я же видел, что вожаки реализуют на сто процентов свой потенциал. Я всегда восхищался теми, кто управляет другими людьми».
«Сила – не результат победы. Сила – результат борьбы. Когда ты преодолеваешь трудности и принимаешь решение не сдаваться – вот тогда ты обладаешь силой... Ты должен постоянно стремиться к тому, чтобы стать над людьми».
"В детстве я всегда обожествлял атлетов-победителей. Но одно дело – обожествлять героев. И совсем другое – видеть себя на их месте. Когда я видел выдающихся людей, я говорил себе: «Я могу быть на их месте».
«У всех нас есть великая внутренняя сила. Эта сила – вера в себя. К победе ведет соответствующий настрой. Ты должен увидеть себя победителем, прежде чем победишь. Это сравнимо с чувством голода. Ты должен стать завоевателем».
«Хорошее не приходит случайно... Каждая мечта таит в себе опасность, особенно риск поражения, Но опасность не может остановить меня. Предположим, кто-то рискует и терпит неудачу. Тогда он должен предпринять новую попытку. Ты не можешь терпеть поражение вечно. Если ты предпримешь десять попыток, у тебя есть больше шансов достичь своего при одиннадцатой, чем если бы ты не предпринял ни одной».
«Что мне нравится больше всего, так это то, что я могу безошибочно взять на прицел перспективу. Я вижу себя в будущем столь отчетливо, словно грежу наяву, и оно становится почти реальностью. А затем мне становится легко, и не надо сжиматься в пружину, чтобы попасть в будущее, ибо я ощущаю, что я уже там и все остальное – лишь вопрос времени».
Арнольд приступил к тренировкам в гимнастическом зале Путцигера на Шиллер-штрассе, 36 в Мюнхене первого августа 1966 года. Этот день примечателен не только потому, что он открыл новый этап в жизни Арнольда, но и потому, что в этот день его отцу исполнилось пятьдесят девять лет, а его брат Мейнард впервые повстречал большую и единственную любовь в своей жизни. Жизнь Мейнарда Шварценеггера отнюдь не протекала безмятежно. Любимый сын Густава, он тоже страдал от сурового воспитания отца. Талантливая художественная натура, Мейнард ни во что не ставил свою физическую стать и спортивные способности, унаследованные от отца. По иронии судьбы, именно Арнольд, отвергнутый, нелюбимый сын, последовал в спорте по стопам своего отца, в то время как его любимчик полностью отверг пример Густава. Когда Мейнард бывал дома, он ожесточенно спорил с Густавом о политике и не только о ней. Мейнард, который когда-то приложил все усилия, чтобы надуть пожилую пару на пятьсот шиллингов, теперь хотел ухватить куда более крупную рыбку, Используя положение отца и растущую славу брата. Мейнард ухитрился взять в долг около тридцати тысяч шиллингов (что в 1965 году равнялось 1070 долларам) у небольшого числа людей, включая, по слухам, и г-на К. Это не замедлило отразиться на репутации Густава. В результате, пытаясь спасти свою карьеру, которой и так был нанесен ущерб его увлечением алкоголем, Густав был вынужден расплатиться со всеми долгами Мейнарда. Мейнард переходил с места на место, не думая о заработке и постоянно завидуя успеху младшего брата на поприще культуризма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65