Шина все еще не отваживалась открыть глаза. Но теперь, впервые, она почувствовала, как вздымается ее грудь. Она чувствовала, как она поднимается и опускается от участившегося дыхания. Но она по-прежнему все еще не могла издать ни единого звука.
К ней кто-то приближался! Вот он дошел до кровати и остановился. Что он сейчас скажет? Спросит, что она здесь делает? Или задаст ей другой вопрос?
Шина лежала, испытывая такой панический страх, что, как ей показалось, не будь она парализована, ее бы всю трясло.
Наконец, будучи не в состоянии больше терпеть и потому что ей, ничего не оставалось, как принять неизбежное, девушка открыла глаза, готовая молить о милосердии если не губами, то душой.
Она медленно подняла глаза, и сердце едва не выскочило из ее груди, потому что перед ней стоял не король, а герцог де Сальвуар. Он смотрел на нее, но выражение его лица скрывала тень, отбрасываемая портьерами.
«Ты, наконец, пришел! Ты пришел! — хотела воскликнуть Шина. — Забери меня отсюда! Забери меня скорее!
Спрячь меня! О, слава Богу, ты наконец пришел!»
— Что вы здесь делаете? — раздался его голос, низкий и тихий, как будто доносившийся откуда-то издалека.
Шина изо всех сил пыталась ответить ему, но ее губы не шевелились.
— Я с трудом в это верю, — услышала она слова герцога. — Но ваша горничная сказала, что вы отправились к королеве и что она прислала вам белое платье. Что с вами произошло? Вас околдовали? Или вы оказались здесь добровольно, по собственному желанию?
Шина не могла пошевелиться. Она могла лишь смотреть на него широко раскрытыми глазами. Лицо ее было белым как полотно.
— Вы хотите, чтобы я забрал вас отсюда? — спросил он. — Ответьте мне, иначе я оставлю вас здесь одну, и тогда будь что будет. Отвечайте же!
Шина лишь чувствовала, как под шелковыми простынями поднималась и опускалась ее грудь.
— Что с вами? — продолжил герцог. — Почему вы не хотите мне ничего ответить? Они наложили на вас заклинание или вы просто уступили их желаниям?
Девушка с таким страданием посмотрела на него, надеясь, что он поймет.
— Полагаю, ваше молчание означает, что вы сами согласились на это, — сказал герцог и собрался уходить.
Шина понимала, что потеряла последнюю надежду и что сейчас он действительно уйдет. Уйдет навсегда. Охватившие ее ужас и отчаяние были невыносимы, и когда герцог отошел от кровати, она издала звук, сдавленный, как стон животного, испытывающего боль, но все равно это был звук.
Де Сальвуар обернулся. По ее щекам текли слезы. Он пристально посмотрел на нее.
— Возможно ли это? — пробормотал он еле слышно.
Он отбросил простыню, поднял ее руку и отпустил. Рука, словно мертвая плоть, упала на кровать.
— Господи всевышний! — произнес он сквозь сжатые зубы. Затем схватил простыню, завернул в нее Шину и взял ее на руки. Какое-то мгновение он смотрел на нее, и в тусклом свете свечей она заметила выражение его лица, какого никогда не видела раньше.
— Как они посмели сделать такое с вами? — произнес он. — Клянусь Богом, они поплатятся за это!
Его руки, казалось, еще крепче сжали ее.
— Любимая моя! Несчастная любовь моя!
Шине показалось, что он произнес именно эти слова, но не могла быть уверена в этом до конца, потому что знала — больше ей не придется страдать. Она погрузилась в покой нежного забытья, в котором не было места ни страху, ни злу.
Глава 12
Кто-то тряс Шину изо всех сил. В какой-то момент ее разум вспомнил, что такое уже случалось. Затем, с невероятным усилием, похожим скорее на физическую боль, девушка все-таки пришла в себя.
Ее трясла Мэгги. Служанка держала ее за плечи и повторяла тихим голосом:
— Очнитесь, очнитесь, девочка моя! У нас мало времени.
— В чем дело, Мэгги? Что случилось?
Шина хотела произнести эти слова вяло, но слышала, как они резко слетели с ее губ, в то время как Мэгги продолжала трясти ее.
— Хвала Всевышнему, что вы очнулись, слава Богу, что к вам вернулся разум, — обрадованно воскликнула Мэгги.
— Что же случилось? — удивленно спросила Шина.
Ее голову по-прежнему окутывал туман беспамятства.
Кроме того, ее не отпускало ощущение огромной усталости, .
Теперь, когда Шина открыла глаза, она увидела зажженные свечи и Мэгги с капором на голове и в накинутой на плечи шали. Шина с трудом села в постели.
— Который нынче час? — спросила она. — И почему ты так одета?
— Потому что мы уезжаем, — коротко ответила Мэгги.
Шина провела пальцами по лбу и волосам, а затем, совсем по-детски, потерла руками глаза.
— Я еще не совсем проснулась, Мэгги, и не вполне понимаю тебя.
— Просыпайтесь поскорее! — почти прошептала Мэгги. — Нам надо уезжать.
Шина убрала руки от лица и изумленно посмотрела на Мэгги. В следующее мгновение она все вспомнила. События разворачивались перед ней медленно, словно кто-то неторопливо перелистывал книгу страница за страницей. Вино, которое она выпила в покоях королевы; выражение лица маркиза де Мопре; пробуждение; песнопения и колдовские заклинания тех, кто вызывал дьявола.
Шина вздрогнула при мысли о случившемся и обхватила руками шею. Так вот что они делали — вызывали дьявола на Черной Мессе над ее обнаженным телом, а затем отнесли ее, неспособную пошевелить даже пальцем, в постель короля.
В неожиданном изумлении Шина вытянула руки. Какое счастье! Она снова может двигаться! Ее ноги — она их чувствует! Девушка отвернула одеяло и опустила ноги на пол.
Какое-то мгновение она покачивалась, потому что голова была в странном состоянии и потому что ноги ее не слушались.
— Я могу двигаться! Какое счастье! Мэгги, я снова могу двигаться!
Ее радость была похожа на победную песнь благодарности, но Мэгги не слушала. Она повернулась к стулу и подала хозяйке платье.
— Одевайтесь, госпожа. Ради всего святого, поторапливайтесь! Нельзя терять ни минуты.
— Я спасена! Я спасена!
Шина хотела выкрикнуть эти слова снова, вспомнив о том, кто спас ее, и радость овладела ею, освобождая разум и тело от вялости и сонливости.
— Торопитесь! Торопитесь!
Голос Мэгги прервал воспоминания Шины, и ей пришлось переключиться.
— В чем дело, Мэгги? — спросила она. — Наверняка еще не пришло время вставать.
Не дожидаясь ответа, она подошла к окну и отдернула портьеры. Снаружи ее взгляду предстали лишь траурно-черное небо и слабо мерцающие звезды.
— Еще ночь! — воскликнула Шина.
— Мы должны ехать, — ответила Мэгги. — Господь милостив к нам, но как мне вложить в вашу прекрасную головку, что мы в опасности? «Смертельной опасности», как сказали их милость герцог.
— Их милость? Герцог де Сальвуар? — резко переспросила Шина.
Мэгги кивнула.
— Его светлость принес вас сюда, скорее мертвую, чем живую, — ответила она. — Он отдал мне распоряжения, и раз уж я знаю, что он говорил правду, то намерена выполнить их. Одевайтесь же поскорее, у нас нет времени для разговоров.
Опасность! Только сейчас Шина по-настоящему осознала смысл этого слова. Она быстро надела одежду, которую ей подала Мэгги, умыла лицо и руки холодной водой и взяла капор из протянутых рук служанки.
Лишь теперь Шина заметила, что дорожные сундуки стояли перевязанные ремнями в центре комнаты.
— Ты уже собрала вещи! — радостно воскликнула она.
— Сложено кое-как, — ответила Мэгги, — но я ничего не забыла.
— И куда же мы едем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49