День был студеный, с моря дул порывистый ветер.
Всю ночь шел дождь, и мостовая была скользка от грязи; лошади медленно двинулись в сторону гавани.
Конрад думал о том, что через несколько минут он впер» вые увидит паруса «Непобедимого», наполненные ветром, в глубине души надеясь, что «эта проклятая женщина», как он про себя называл леди Делору, не опоздает, и не нарушит его планы отчалить во время утреннего отлива.
Он решил, что на всякий случай надо будет отвести корабль подальше от берега.
Он был удивлен увидев, что, несмотря на холодный ветер и довольно раннее время, наблюдать за отплытием собралось немало людей.
Конрад все еще никак не мог привыкнуть к своей славе — столько лет он был простым офицером, прибытия и отплытия которого обычно ни для кого не представляли интереса.
Когда карета подкатила к причалу, люди в толпе зашевелились; многие из них провожали в плавание своих родственников, мужей и возлюбленных.
Хотя корабль был подведен как можно ближе к берегу, между ним и пристанью оставалась довольно широкая полоса воды. Капитана уже ждала шлюпка, готовая доставить его на борт.
Как только нога его коснулась палубы, боцман просигналил об этом на своей дудке — как это предписывалось Адмиралтейством.
Его сопровождали гвардейцы, которые помогли ему подняться на борт, дудка не умолкала ни на секунду, стоящие на юте офицеры по очереди пожали ему руку.
Это было официальной процедурой, сложившейся из вековых традиций королевского флота.
По обычаю ожидалось, что теперь капитан должен вступить во владение кораблем — обойти его с осмотром, словно видя впервые в жизни.
Конрад уже знал имена многих из команды, и еще до выхода в открытый океан собирался познакомиться с остальными.
Он обладал отличной памятью и полагал, что за время, необходимое для пересечения Атлантики, он узнает всех своих подчиненных, сколько детей у каждого члена экипажа, кто ожидает прибавления в семье и кто из матросов уже неплохо проявил себя в деле.
Закончив традиционный обход, капитан пригласил первого помощника — Диккена, служившего с ним еще на «Тигре» — в свою каюту.
Его личный стюард, Барнетт уже стоял наготове с графином, собираясь разлить по стаканам мадеру; Конрад снял свою окантованную золотом шляпу и уселся в одно из кресел, в то время как помощник занял второе.
— Я все еще не могу поверить в это, сэр, — сказал Диккен — за последние две недели он произносил эту фразу сотню раз.
Диккен на секунду замолчал и, заметив, что капитан не отвечает, продолжил:
— Я, конечно, думал, что вам дадут достойный корабль, но и представить не мог, что вам достанется самая большая слива из пирога — двухпалубный корабль!
— Да, нам повезло, но и теперь нам предстоит не мирная прогулка. Жаль только, что до начала активных действий нам нужно доставить нашу гостью на Антигуа.
Он увидел на лице Диккена удивление, и добавил:
— Мы вряд ли можем позволить себе вступать в битву с женщиной на борту!
— Конечно, вы правы, сэр, — ответил Диккен, — но, насколько мне известно, в этой части океана еще встречаются французские суда и, если мы наткнемся на один из них, нам вряд ли удастся уйти без боя.
В глазах Конрада, словно в предвкушении схватки, промелькнул восторг.
— Это маловероятно! Но, будем надеяться, ее светлость не очень сильно боится шума выстрелов!
Диккен рассмеялся и, зная что на уме у капитана то же, что и у него, поднял стакан:
— За «Тигра Хорна»! И да поможет вам Бог доказать, что вы так же непобедимы как и этот корабль.
Было еще темно, и огни «Непобедимого» отражались от неспокойной поверхности моря, когда вахтенный закричал?
— Вон они! Едут!
Конрад, весь последний час метавшийся по палубе, как тигр в клетке, посмотрел на набережную.
Он мог разглядеть огни большой и богатой кареты, запряженной четверкой лошадей, приближавшейся к тому месту, где уже который час гостью ожидала шлюпка с «Непобедимого».
— Проклятая женщина! Уже настало время отчаливать! — тихо ругался Конрад.
Теперь, когда гостья наконец появилась, он уже не сдерживал негодования по поводу ее опоздания.
Тем не менее ему пришлось скрывать свое возмущение, когда леди Делора в сопровождении представителя министерства иностранных дел — вероятно, провожавшего ее от Лондона — поднялась на борт.
Сопровождающий — мужчина среднего возраста — протянул ему руку со словами:
— Я приношу свои извинения по поводу нашего опоздания. По дороге с нами случилось несколько происшествий, но, надеюсь, мы не слишком задержали ваше отплытие?
— Мне достаточно того, что вы добрались до корабля в добром здравии, сэр.
Конрад старался говорить как можно спокойнее, не проявляя неприязни или сарказма.
Он решил, что задержка произошла именно из-за женщины; либо она слишком долго тянула с отъездом, что достаточно характерно для всех женщин, либо по дороге закатила какую-нибудь сцену.
— Меня зовут Юлий Фробишер, — представился мужчина. — Виконт Кастлрих просил передать вам его поздравления по поводу повышения, капитан, и заранее поблагодарить за доставку леди Делоры на Антигуа; он надеется, что ваше путешествие будет не только безопасным, но и приятным.
— Благодарю вас, сэр. Я глубоко признателен министру иностранных дел за теплые слова.
В это время за спиной мистера Юлия Фробишера появилась фигура, облаченная в тяжелое манто.
— Позвольте представить вам капитана Хорна, ваша светлость.
Все усиливающийся ветер унес его слова, в то время как сам, мистер Фробишер был вынужден придерживать свой цилиндр.
Неудивительно, что женщина, стоящая позади него, старалась как можно плотнее закутаться в манто.
— Я думаю, сэр, будет лучше, если мы немедленно отправимся в покои, отведенные ее светлости, — предложил капитан.
— Мне кажется, ваше предложение не лишено смысла, — согласился мистер Фробишер.
Конрад пошел вперед, чтобы показывать путь; за ним последовала небольшая процессия — леди Делора, мистер Фробишер, женщина, которую капитану не представили, и, которая, по его мнению, была компаньонкой девушки, а замыкала процессию служанка ее светлости, достаточно зрелая женщина с кожаным чемоданчиком в руках.
Конрад провел их на ют, к каюте, которая по праву должна была принадлежать ему, Дойдя до двери каюты он остановился, ожидая, пока леди Делора войдет внутрь; в это время его внимание отвлек юнга:
— Извините, сэр, — тихо произнес он, — но капитан гвардейцев хотел бы поговорить с вами, сэр, это срочно.
Конрад понимал, что сообщение пришлось некстати, но решил, что это неважно и его извинят.
Повернувшись к Диккену он произнес:
— Замените меня, командор.
— Конечно, сэр!
Диккен, которого было достаточно сложно сбить с толку, провел леди в каюту, в то время, как Конрад поспешил на нижнюю палубу узнать в чем дело.
Оказалась, проблема заключалась лишь в том, что никто не знал куда сложили боеприпасы для гвардейских мушкетов.
Капитан гвардейцев боялся, что они остались на берегу и лишь через час пропавшее снаряжение было найдено.
К тому моменту Конрад решил, что уже поздно выражать свое почтение леди Делоре; Диккен доложил ему, что они благополучно разместились.
Ее светлость, сказал помощник, настолько утомлена путешествием, что немедленно удалилась ко сну, даже не пожелав отведать приготовленного для гостей завтрака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29