Сквозь тонкую рубашку он чувствовал их тепло и настойчивость, но теперь, как и тогда, когда она только вошла в комнату, герцог знал, что она уже больше не имеет над ним прежней власти. Трудно было поверить в это, потому что их связь казалась такой пылкой, они так бурно желали друг друга.
Герцог легко коснулся пальцами нежного подбородка княгини и поднял ее лицо. Он долго смотрел ей в глаза, в глубине которых таился огонь, губы ее были полуоткрыты, она часто дышала.
» Как же это случилось?«- удивился он, и внезапно ему открылся ответ, как будто кто-то произнес его вслух.
Когда Екатерина неохотно покинула его и герцог остался один, он подошел к окну, раздвинул занавеси и вдохнул горячий неподвижный воздух.
Стоя у окна, он вдруг услышал звуки музыки, которую ему играла Зоя. Это было сочинение ее отца, и называлось оно» Таяние льда «. Вспоминая эту прекрасную музыку, он думал о том, что эта мелодия растопила в нем цинизм и уверенность в том, что женщины делятся только на две категории: желанные и нежеланные.
Сегодня ночью он вдруг понял, что Екатерина больше не привлекает его.
Он почувствовал себя рыцарем, защищающим на турнире цвета своей дамы. Теперь все остальные женщины просто перестали для него существовать. Это казалось невероятным, но он был уверен, что именно это с ним и произошло.
Музыка, которую исполняла Зоя, глубоко проникла не только в его разум, но и в ту часть тела, о которой он не вспоминал уже долгие годы и которую когда-то называл своей душой.
Проснувшись на следующее утро, герцог обнаружил, что жизнь во дворце вернулась в свое обычное русло. Казалось, накануне не было никакой суматохи и паники.
Неподвижные, как статуи, стояли на своих постах в коридорах, по которым герцог шел к апартаментам царя, гвардейцы. Навстречу ему попадались в основном придворные, которые неторопливо шли по своим делам. Они вежливо кланялись ему, и им казалось, это не они вчера бились в истерике при мысли о Наполеоне.
Царь пребывал в прекрасном расположении духа. После чтения Библии он был уверен, что Кутузов, будучи под покровительством самого господа бога, не допустит французов в Москву.
Герцог слушал царя, и внезапно в голову ему пришла идея, которую он пока решил не высказывать вслух.
Как только позволили правила приличия, он откланялся, покинул дворец и отправился во дворец Всевольских. Герцог пытался убедить себя, что с его стороны будет простой данью вежливости, если он первым сообщит княгине, что слухи о движении Наполеона на Санкт-Петербург не подтвердились. Однако он знал, что истинной причиной его визита к княгине является желание снова увидеть Зою.
Прошлой ночью, после того как он без помех закончил писать донесение и лег в постель, он думал о Зое, она же снилась ему и во сне.
» Мысли о ней начинают преследовать меня «, - сказал себе герцог. И снова он подумал, что это связано с загадочностью России, с ее необычным климатом. А может быть, причина совсем в другом? В том, в чем он не хочет себе признаваться?
Его обрадовало, что во дворе не было карет, готовящихся к отъезду. Герцог велел доложить о себе и был тотчас приглашен в личную гостиную княгини.
Когда слуга ввел герцога, княгиня, писавшая что-то за секретером, радостно вскрикнула и встала ему навстречу.
- Блейк! - воскликнула она. - Как я рада видеть вас! Уверена, вы сможете ответить на вопросы, которые я хочу вам задать!
- Полагаю, вы уже слышали, - заметил герцог, - что вчерашняя паника была вызвана ложными слухами, распространенными неутомимым сплетником князем Повольским.
Княгиня засмеялась.
- Я должна была бы догадаться, что за всем этим стоит Феликс. К счастью, вчера поздно вечером ко мне заехал один знакомый и сообщил, что он встретил лорда Кеткарта и причин для волнений нет.
- Я знал, что вы, как никто другой, проявите благоразумие, - сказал герцог.
- Что вам предложить: кофе или вина? - с улыбкой спросила княгиня.
- Кофе, пожалуйста.
Княгиня позвонила в золотой колокольчик и отдала приказ появившемуся слуге.
Герцог подождал, пока слуга закрыл за собой дверь, и заметил:
- Надеюсь, эти слухи не очень расстроили Зою Валлон. Она ведь так озабочена судьбой отца.
- Пьер Баллон француз, - холодно ответила княгиня. - Всем нам вчера довелось так много пережить! Пройдет еще немало времени, прежде чем мы перестанем видеть во французах только наших злейших врагов!
Герцог удивленно посмотрел на княгиню.
- Уверен, вы не имеете в виду Баллона и его дочь?
- Боюсь, - сказала княгиня, - что в то время, когда моему мужу грозит опасность погибнуть от французской пули, а его страну могут захватить самым подлым образом, мне нет дела до французов, кто бы они ни были!
Герцог был поражен, но, поскольку все его мысли постоянно были только о Зое, быстро спросил:
- Могу я поговорить с дочерью Баллона? Думаю, она очень огорчена вашим отношением.
- Не вижу причины, почему вы должны вмешиваться, - заметила княгиня. - В конце концов, она для вас никто.
- Я был поражен ее талантом танцовщицы и музыкальными способностями.
Последнее он добавил намеренно, так как понимал, что слуги могли рассказать княгине, что он слушал игру Зои в музыкальном салоне.
- Охотно верю, - ответила княгиня, - но предлагаю поговорить о других вещах. Дорогой Блейк, я не имею ни малейшего желания ссориться с вами из-за этой девушки, ведь она всего-навсего учит мою дочь французскому языку.
- Я и не собираюсь с вами ссориться, - возразил герцог. - Однако я все-таки хотел бы поговорить с Зоей. Уверен, вы не откажете мне в этом.
Герцог заметил, как сузились глаза княгини. Затем она сказала:
- Вы настаиваете? Должна сказать, Блейк, вы меня удивляете. Никогда не думала, что вас может заинтересовать молодая девушка. Но если так, то почему это не моя дочь Таня?
- Я уже говорил, что Тане очень подойдет мой брат, - терпеливо объяснил герцог. - Как и обещал, я устрою в Уэлминстер-хаузе бал для Тани, когда вы приедете в Лондон.
Княгиня прекрасно понимала, какие выгоды сулит такое предложение. Она всплеснула руками и воскликнула:
- Вы так добры, Блейк! Для Тани это будет прекрасной возможностью попасть в английский бомонд. Она засмеялась и прижала пальцы к губам.
- Видите, я заговорила по-французски, а еще вчера все клялись, что никогда больше не произнесут и слова на этом языке. Но как же можно по-другому описать тот блестящий круг избранных, в котором вы играете такую видную роль?
- Вы мне льстите, Софья, - заметил герцог. - Но я все еще хочу поговорить с Зоей.
Взгляды их встретились, и герцогу показалось, что княгиня хочет настоять на своем. Затем с легкой улыбкой, в которой сквозило сожаление, она сказала:
- Увы, это невозможно.
- Почему?
- Потому что на рассвете Зоя уехала в Москву.
- Вы хотите сказать, что отправили ее в Москву?
- Я отправила ее к отцу.
- Но почему?
- Потому что она француженка. Я подумала, что там ей будет спокойнее, а здесь так были накалены страсти…
- Вы действительно думаете, что в Москве, где в любую минуту могут загреметь пушки Наполеона, она будет в большей безопасности?
Герцог был разгневан, и княгиня, посмотрев на него с некоторой опаской, сказала:
- Вас не касается, Блейк, что я делаю или как поступаю с людьми, которые так или иначе всего лишь слуги в моем доме.
Герцог встал.
- Вы уже уходите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Герцог легко коснулся пальцами нежного подбородка княгини и поднял ее лицо. Он долго смотрел ей в глаза, в глубине которых таился огонь, губы ее были полуоткрыты, она часто дышала.
» Как же это случилось?«- удивился он, и внезапно ему открылся ответ, как будто кто-то произнес его вслух.
Когда Екатерина неохотно покинула его и герцог остался один, он подошел к окну, раздвинул занавеси и вдохнул горячий неподвижный воздух.
Стоя у окна, он вдруг услышал звуки музыки, которую ему играла Зоя. Это было сочинение ее отца, и называлось оно» Таяние льда «. Вспоминая эту прекрасную музыку, он думал о том, что эта мелодия растопила в нем цинизм и уверенность в том, что женщины делятся только на две категории: желанные и нежеланные.
Сегодня ночью он вдруг понял, что Екатерина больше не привлекает его.
Он почувствовал себя рыцарем, защищающим на турнире цвета своей дамы. Теперь все остальные женщины просто перестали для него существовать. Это казалось невероятным, но он был уверен, что именно это с ним и произошло.
Музыка, которую исполняла Зоя, глубоко проникла не только в его разум, но и в ту часть тела, о которой он не вспоминал уже долгие годы и которую когда-то называл своей душой.
Проснувшись на следующее утро, герцог обнаружил, что жизнь во дворце вернулась в свое обычное русло. Казалось, накануне не было никакой суматохи и паники.
Неподвижные, как статуи, стояли на своих постах в коридорах, по которым герцог шел к апартаментам царя, гвардейцы. Навстречу ему попадались в основном придворные, которые неторопливо шли по своим делам. Они вежливо кланялись ему, и им казалось, это не они вчера бились в истерике при мысли о Наполеоне.
Царь пребывал в прекрасном расположении духа. После чтения Библии он был уверен, что Кутузов, будучи под покровительством самого господа бога, не допустит французов в Москву.
Герцог слушал царя, и внезапно в голову ему пришла идея, которую он пока решил не высказывать вслух.
Как только позволили правила приличия, он откланялся, покинул дворец и отправился во дворец Всевольских. Герцог пытался убедить себя, что с его стороны будет простой данью вежливости, если он первым сообщит княгине, что слухи о движении Наполеона на Санкт-Петербург не подтвердились. Однако он знал, что истинной причиной его визита к княгине является желание снова увидеть Зою.
Прошлой ночью, после того как он без помех закончил писать донесение и лег в постель, он думал о Зое, она же снилась ему и во сне.
» Мысли о ней начинают преследовать меня «, - сказал себе герцог. И снова он подумал, что это связано с загадочностью России, с ее необычным климатом. А может быть, причина совсем в другом? В том, в чем он не хочет себе признаваться?
Его обрадовало, что во дворе не было карет, готовящихся к отъезду. Герцог велел доложить о себе и был тотчас приглашен в личную гостиную княгини.
Когда слуга ввел герцога, княгиня, писавшая что-то за секретером, радостно вскрикнула и встала ему навстречу.
- Блейк! - воскликнула она. - Как я рада видеть вас! Уверена, вы сможете ответить на вопросы, которые я хочу вам задать!
- Полагаю, вы уже слышали, - заметил герцог, - что вчерашняя паника была вызвана ложными слухами, распространенными неутомимым сплетником князем Повольским.
Княгиня засмеялась.
- Я должна была бы догадаться, что за всем этим стоит Феликс. К счастью, вчера поздно вечером ко мне заехал один знакомый и сообщил, что он встретил лорда Кеткарта и причин для волнений нет.
- Я знал, что вы, как никто другой, проявите благоразумие, - сказал герцог.
- Что вам предложить: кофе или вина? - с улыбкой спросила княгиня.
- Кофе, пожалуйста.
Княгиня позвонила в золотой колокольчик и отдала приказ появившемуся слуге.
Герцог подождал, пока слуга закрыл за собой дверь, и заметил:
- Надеюсь, эти слухи не очень расстроили Зою Валлон. Она ведь так озабочена судьбой отца.
- Пьер Баллон француз, - холодно ответила княгиня. - Всем нам вчера довелось так много пережить! Пройдет еще немало времени, прежде чем мы перестанем видеть во французах только наших злейших врагов!
Герцог удивленно посмотрел на княгиню.
- Уверен, вы не имеете в виду Баллона и его дочь?
- Боюсь, - сказала княгиня, - что в то время, когда моему мужу грозит опасность погибнуть от французской пули, а его страну могут захватить самым подлым образом, мне нет дела до французов, кто бы они ни были!
Герцог был поражен, но, поскольку все его мысли постоянно были только о Зое, быстро спросил:
- Могу я поговорить с дочерью Баллона? Думаю, она очень огорчена вашим отношением.
- Не вижу причины, почему вы должны вмешиваться, - заметила княгиня. - В конце концов, она для вас никто.
- Я был поражен ее талантом танцовщицы и музыкальными способностями.
Последнее он добавил намеренно, так как понимал, что слуги могли рассказать княгине, что он слушал игру Зои в музыкальном салоне.
- Охотно верю, - ответила княгиня, - но предлагаю поговорить о других вещах. Дорогой Блейк, я не имею ни малейшего желания ссориться с вами из-за этой девушки, ведь она всего-навсего учит мою дочь французскому языку.
- Я и не собираюсь с вами ссориться, - возразил герцог. - Однако я все-таки хотел бы поговорить с Зоей. Уверен, вы не откажете мне в этом.
Герцог заметил, как сузились глаза княгини. Затем она сказала:
- Вы настаиваете? Должна сказать, Блейк, вы меня удивляете. Никогда не думала, что вас может заинтересовать молодая девушка. Но если так, то почему это не моя дочь Таня?
- Я уже говорил, что Тане очень подойдет мой брат, - терпеливо объяснил герцог. - Как и обещал, я устрою в Уэлминстер-хаузе бал для Тани, когда вы приедете в Лондон.
Княгиня прекрасно понимала, какие выгоды сулит такое предложение. Она всплеснула руками и воскликнула:
- Вы так добры, Блейк! Для Тани это будет прекрасной возможностью попасть в английский бомонд. Она засмеялась и прижала пальцы к губам.
- Видите, я заговорила по-французски, а еще вчера все клялись, что никогда больше не произнесут и слова на этом языке. Но как же можно по-другому описать тот блестящий круг избранных, в котором вы играете такую видную роль?
- Вы мне льстите, Софья, - заметил герцог. - Но я все еще хочу поговорить с Зоей.
Взгляды их встретились, и герцогу показалось, что княгиня хочет настоять на своем. Затем с легкой улыбкой, в которой сквозило сожаление, она сказала:
- Увы, это невозможно.
- Почему?
- Потому что на рассвете Зоя уехала в Москву.
- Вы хотите сказать, что отправили ее в Москву?
- Я отправила ее к отцу.
- Но почему?
- Потому что она француженка. Я подумала, что там ей будет спокойнее, а здесь так были накалены страсти…
- Вы действительно думаете, что в Москве, где в любую минуту могут загреметь пушки Наполеона, она будет в большей безопасности?
Герцог был разгневан, и княгиня, посмотрев на него с некоторой опаской, сказала:
- Вас не касается, Блейк, что я делаю или как поступаю с людьми, которые так или иначе всего лишь слуги в моем доме.
Герцог встал.
- Вы уже уходите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34