Не прочь пошуметь на эту тему некоторые молодые люди и у нас, видя в произведениях абстрактного искусства что-то вроде запретного плода, сладости которого им хочется непременно вкусить, хотя на поверку и у них самих физиономии при этом едва не сводит от горечи…
Абстрактное искусство уже по самому своему существу грубо нарушает наши представления о трех, обязательно слитых воедино, сторонах всякого художественного творчества.
Во-первых, подобное искусство не помогает познавать жизнь, так как либо вовсе ничего не отражает, либо нарочито искажает действительность, вроде мутного, кривого или на осколки разбитого зеркала.
Во-вторых, отвлеченное, беспредметное, то есть не связанное с жизненными представлениями, абстрактное искусство не несет в себе Никакого содержания, лишено всякого смысла. Значит, оно как бы не хочет воздействовать на сознание, на чувство, на жизнь.
Остается третья сторона, третья функция, всегда присущая настоящему искусству, — эстетическое наслаждение, которое оно должно доставлять. Но вряд ли кому-нибудь, кроме немногих избранных, во что бы то ни стало подчеркивающих свою мнимую независимость созерцателей абстрактных картин, они доставляют искреннее, осмысленное удовольствие.
Лев Толстой был глубоко прав, когда говорил: «Страшная ошибка — думать, что прекрасное может быть бессмысленным…» Внутренняя пустота, бессмыслица абстрактных картин так однообразны, что зритель, как я убедился, посещая за рубежом выставки такой живописи, просмотрев десяток-другой подобных полотен, уже утомляется, а вскоре совсем шалеет от невообразимо пестрого ералаша и неспособен получать даже самое неприхотливое удовольствие, которое якобы должно вызывать сочетание цветовых пятен и особый ритм линий.
Кстати сказать, этим самым абстрактным ритмом заклинают своих противников и апологеты абстрактной музыки, начисто лишенной подлинного мелодического содержания и какого-нибудь образа или смысла. Известно, что простая ритмическая дробь барабана помогает солдату держать общий шаг, делая его машинальным, облегчает далекий, утомительный пеший переход. Можно предположить, что некоторые графические и цветовые мотивы, включенные в полотна художником-абстракционистом, сгодились бы как декоративный элемент при отделке стен какого-нибудь здания особой модернистской формы. Но с одним только ритмом далеко все-таки не уйдешь в искусстве… Тот же Толстой очень тонко подметил в свое время, что «в музыке есть элемент шума, контраста, быстроты, прямо действующий на нервы, а не на чувство. Чем больше этого элемента, тем хуже музыка». Абстрактное искусство и воздействует на нервы, не адресуясь к чувствам. Истинный подъем чувств заменяется истерией.
Мне кажется, что и бесчинства молодежи, которая, наплясавшись до полного осатанения рок-эн-ролла или наслушавшись истеричного пения битлз («жуков»), как сообщают зарубежные газеты, скопом ломает столы в ресторанах Западной Европы и выбивает витрины магазинов, — объясняются патологическим воздействием на слушателей обнаженного конвульсивного ритма такой бесноватой музыки.
Ведь на этом и было давно уже основано колдовство шаманов, ритуальные танцы дикарей под «там-там». А вспомните секты «хлыстов», которые, подчиняя свои пляски-бдения определенным, с ума сводящим ритмам, доводили себя до полного исступления. В этом состоянии нездоровой экзальтации, искусственном психозе они якобы соприкасались с божеством. Апологетам абстрактной музыки и живописи остается только завидовать: кликуши хлыстовствующих сектантов добивались большего эффекта…
Нам, осуществляющим самые заветные, самые благородные мечты человека, нам, людям, строящим жизнь, которая отвечает самым высоким идеалам, глубоко чужд абстракционизм. Ведь его теоретики сейчас глубокомысленно пишут, что, желая доставить жителям больших и очень скучно построенных индустриальных городов эстетическую радость, они создают танцующих роботов диковинного вида — «телемеханические скульптуры», сооружения с вращающимися, двигающимися шарами и машущими плоскостями и видят в этом новое слово балета. Это, несомненно, вкус извращенный, «идею» же эту мы можем смело назвать жалкой попыткой придать хоть какое-то, хотя бы автоматическое движение пустому, лишенному всяких душевных проявлений абстрактному искусству. И не случайно дело доходит до такого абсурда, что некоторые «ценители» этого искусства восхищаются на выставках «картинами», намалеванными обезьяной, которой сунули в лапу кисть…
Мы не видим ничего для себя обидного в том, что, как установила уже давно наука, человек когда-то произошел от обезьяны. Но трудно поверить, чтобы по-настоящему культурный зритель восторгался пачкотней орангутанга или шимпанзе, радуясь, что после долгих тысячелетий, в течение которых человек в труде создавал себя и свою культуру, искусство подчинилось опять обезьяньим вкусам.
Не следует наивно думать, что абстрактное искусство культивируется лишь людьми, у которых просто ложный, дурной вкус.
Нет! Недаром все эти нелепицы, украшающие стены выставок современного абстрактного искусства, — зигзаги, треугольники, бесформенные и бессмысленные пятна, под которыми обозначено: «Женщина у окна», «Тоска в осенний вечер», — так щедро оплачиваются теми, от кого еще сегодня зависит материальная обеспеченность художника в буржуазной стране. Потакая подобному вкусу, всячески поддерживая абстрактное искусство, буржуазные идеологи тщатся этим отвлечь внимание от острых противоречий жизни в странах империализма, от неприглядной правды ее, обличаемой прогрессивным реалистическим искусством.
Еще насколько лет назад известный советский художник Е. Кибрик писал в «Комсомольской правде»:
«Что нового выдвинуло абстрактное искусство в понимании красоты, в представлении о прекрасном?
— Античное искусство видело свой идеал в безукоризненно прекрасном, гармонически развитом человеческом теле, боготворило его.
— Русская иконная живопись находила красоту в возвышенной одухотворенности, чуждой всего материального, «земного».
— Реалистическое искусство конца XIX века считало прекрасным все живое, влюбленное в материальность мира, наполненного светом, погруженного в воздушную среду.
— Абстрактное искусство назвало единственно прекрасным забавную бессодержательность.
Есть ли в абстрактном искусстве «рациональное зерно», что-либо разумное?
— Нет. Самая сущность абстрактного искусства, отрицающая логическое начало, законченность в творчестве, неразумна и тем самым антихудожественна.
Однако в потоке абстракционизма изредка встречаются работы чисто декоративного порядка… Только за ними можно признать известный смысл, так как они относятся, по существу, к области традиционного «прикладного»
искусства, оформляющего ткани, декорирующего помещения, дающего художественную форму предметам быта…
Следует только подчеркнуть, что работы такого декоративного характера противоречат принципам абстрактного искусства, они немногочисленны…»
Художники-абстракционисты боятся жизни, бегут от нее и своими эстетическими вывертами, картинами, где нет никакого содержания и царит одна бессмыслица, пытаются заслонить жгучие противоречия и уродства, свойственные капиталистическому обществу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36