Багаж приезжего составлял более ста сорока мест. Вещи были очень велики, но странно легки и тщательно упакованы. Иностранца встречали представители дирекции цирка, артисты и переводчики. Кандидов узнал, что приехал новый фокусник, знаменитый факир Курамарго.
Чудовищный и хрупкий скарб Курамарго перенесли в досмотровый зал таможни. Вежливые таможенники приступили к осмотру. Они делали это больше для проформы. Вскрыв наугад два-три места, они бегло осмотрели их. Кандидов увидел расписанные лазурью амфоры, балдахины, ларцы, диадемы, пагоды и паланкины.
Курамарго сам любезно открывал двойные днища, пустоты в стенках и прочие тайные хранилища чудес. Тут Кандидов рассмотрел, что многие из этих пышных аппаратов внутри были сконструированы явно по системе, составляющей секрет Альпано. Тошка заметил, что эти секретные приспособления Курамарго не показывает осмотрщикам. Внезапная догадка кольнула его.
– Товарищ, – обратился Кандидов к переводчику, – спросите его: он, случайно, не ученик Розабельдуса?
– О да, я ученик великого Розабельдуса! – ответил польщенный Курамарго на вопрос переводчика.
Тем временем таможенники заявили, что осмотр кончен, все оказалось в законном порядке.
– Позвольте, – раздался голос Кандидова, – гражданину из публики убедиться.
– Слушай, оставь! Тут дело, а не цирк, – резко оборвал его военный в зеленой фуражке пограничника.
– Ты погоди! – не унимался Тошка. – Тут такая, понимаешь, петрушка получается. А ну, переведите этому ученику Розабельдуса, что его аппараты желает поглядеть ученик Альпано.
Но Курамарго не ждал перевода. Услышав имя Альпано, он разом потускнел и сгас. Он засуетился, он кинулся запаковывать приборы. Он заявил, что не может позволить сообщить посторонним профессиональные тайны. Но тут уж заинтересовались таможенники.
– Вваливай, Кандидов! – сказал ему начальник. – Ну-ка, чему тебя в цирке обучили?
Кандидов нагнулся над грудой тиар и ларчиков. Все затихли.
– Внимание! – крикнул Тошка и, засучив рукава, пошевелил в воздухе пятернями. – Р-раз!
И он вытащил из тиары десять длинных нитей поддельного жемчуга.
– Два! – И Кандидов стал выволакивать из стенок амфоры метр за метром лондонский коверкот.
– Три! – И из волшебной трости Курамарго посыпались вечные ручки «паркеры».
Затем появились шелковые парижские чулки, флаконы духов, банки «Кэпотена», дамские сумочки, галстуки, джемпера, и опять – нити, нити контрабандного жемчуга.
Кандидов работал изящно и четко. «Гоп!»-говорил он и извлекал из тюрбана три пары лакированных туфель и шелковую пижаму. «О-ля-ля!» – восклицал он и вытягивал из пожелтевшего черепа связку часов-браслетов.
Целый беспошлинный универмаг обнаружил Кандидов в тайниках факирской мишуры. Вещи являлись как бы из потустороннего мира, внезапно материализуясь у всех на глазах. Физиономия Курамарго менялась в цвете как светофор. Курамарго зеленел, желтел, краснел. Вдруг он кинулся к Кандидову. Начальник пытался удержать его.
– Пусть не крадет! – кричал по-немецки факир. – Обыщите его.
– Чего он разоряется? – спросил Кандидов, легонько отстраняя Курамарго.
Но факир полез Тошке в карман и вынул нить жемчуга и галстук. Окружающие смутились.
– Фокусы! – заорал Кандидов. – А спросите его самого: зачем он спер у товарища начальника именные золотые часы ЦИКа СССР? Вот, пожалуйте!
И Кандидов вытащил из кармана Курамарго жалованные ЦИКом часы и отдал начальнику.
– Тьфу! Черт вас обоих дери, фокусники! Действительно мои! – озабоченно ругнулся, осматривая часы, начальник. – Пожалуйте, гражданин, за мной! – строго обратился он к обмякшему факиру.
– Из вас может выйти прекрасный иллюзионист, – сказал Кандидову представитель цирковой дирекции.
– Ну, иллюзионист или еще кто, это я не знаю, – крикнул издалека начальник, – а вот купор из него уже классный вышел!
Купорами называют на таможне сотрудников, вскрывающих контрабанду.
1 2 3
Чудовищный и хрупкий скарб Курамарго перенесли в досмотровый зал таможни. Вежливые таможенники приступили к осмотру. Они делали это больше для проформы. Вскрыв наугад два-три места, они бегло осмотрели их. Кандидов увидел расписанные лазурью амфоры, балдахины, ларцы, диадемы, пагоды и паланкины.
Курамарго сам любезно открывал двойные днища, пустоты в стенках и прочие тайные хранилища чудес. Тут Кандидов рассмотрел, что многие из этих пышных аппаратов внутри были сконструированы явно по системе, составляющей секрет Альпано. Тошка заметил, что эти секретные приспособления Курамарго не показывает осмотрщикам. Внезапная догадка кольнула его.
– Товарищ, – обратился Кандидов к переводчику, – спросите его: он, случайно, не ученик Розабельдуса?
– О да, я ученик великого Розабельдуса! – ответил польщенный Курамарго на вопрос переводчика.
Тем временем таможенники заявили, что осмотр кончен, все оказалось в законном порядке.
– Позвольте, – раздался голос Кандидова, – гражданину из публики убедиться.
– Слушай, оставь! Тут дело, а не цирк, – резко оборвал его военный в зеленой фуражке пограничника.
– Ты погоди! – не унимался Тошка. – Тут такая, понимаешь, петрушка получается. А ну, переведите этому ученику Розабельдуса, что его аппараты желает поглядеть ученик Альпано.
Но Курамарго не ждал перевода. Услышав имя Альпано, он разом потускнел и сгас. Он засуетился, он кинулся запаковывать приборы. Он заявил, что не может позволить сообщить посторонним профессиональные тайны. Но тут уж заинтересовались таможенники.
– Вваливай, Кандидов! – сказал ему начальник. – Ну-ка, чему тебя в цирке обучили?
Кандидов нагнулся над грудой тиар и ларчиков. Все затихли.
– Внимание! – крикнул Тошка и, засучив рукава, пошевелил в воздухе пятернями. – Р-раз!
И он вытащил из тиары десять длинных нитей поддельного жемчуга.
– Два! – И Кандидов стал выволакивать из стенок амфоры метр за метром лондонский коверкот.
– Три! – И из волшебной трости Курамарго посыпались вечные ручки «паркеры».
Затем появились шелковые парижские чулки, флаконы духов, банки «Кэпотена», дамские сумочки, галстуки, джемпера, и опять – нити, нити контрабандного жемчуга.
Кандидов работал изящно и четко. «Гоп!»-говорил он и извлекал из тюрбана три пары лакированных туфель и шелковую пижаму. «О-ля-ля!» – восклицал он и вытягивал из пожелтевшего черепа связку часов-браслетов.
Целый беспошлинный универмаг обнаружил Кандидов в тайниках факирской мишуры. Вещи являлись как бы из потустороннего мира, внезапно материализуясь у всех на глазах. Физиономия Курамарго менялась в цвете как светофор. Курамарго зеленел, желтел, краснел. Вдруг он кинулся к Кандидову. Начальник пытался удержать его.
– Пусть не крадет! – кричал по-немецки факир. – Обыщите его.
– Чего он разоряется? – спросил Кандидов, легонько отстраняя Курамарго.
Но факир полез Тошке в карман и вынул нить жемчуга и галстук. Окружающие смутились.
– Фокусы! – заорал Кандидов. – А спросите его самого: зачем он спер у товарища начальника именные золотые часы ЦИКа СССР? Вот, пожалуйте!
И Кандидов вытащил из кармана Курамарго жалованные ЦИКом часы и отдал начальнику.
– Тьфу! Черт вас обоих дери, фокусники! Действительно мои! – озабоченно ругнулся, осматривая часы, начальник. – Пожалуйте, гражданин, за мной! – строго обратился он к обмякшему факиру.
– Из вас может выйти прекрасный иллюзионист, – сказал Кандидову представитель цирковой дирекции.
– Ну, иллюзионист или еще кто, это я не знаю, – крикнул издалека начальник, – а вот купор из него уже классный вышел!
Купорами называют на таможне сотрудников, вскрывающих контрабанду.
1 2 3