— Я же говорил, что мы оставили след. И к тому же... — он на секунду задумался. — Не правда ли, нам повезло, что я пролил на дороге краску? Теперь сразу будет видно, откуда мы вышли из леса, ведь увидев дорогу, мы перестали метить деревья.
— Объясни, пожалуйста, — попросила Мэкки. Гарет объяснил.
— Вы действительно сможете найти дорогу? — обратилась ко мне Мэкки, покачивая головой.
— Смогу, если кто-нибудь не смажет к тому времени покрышками это светящееся пятно на дороге.
— О нет, — забеспокоился Гарет.
— Уймись, — сказал я. — Если она там еще висит, то я ее найду.
— Конечно, висит. Уверен. Я точно ее там повесил.
— Тогда все в порядке, — заключил Тремьен. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
— О кормежке? — с надеждой отозвался Гарет. — О пицце?
Глава 16
Рано — утром в понедельник я вновь очутился в седле Дрифтера.
— Послезавтра ему выступать на скачках в Вустере, — говорил мне Тремьен, когда мы в семь утра вышли из дому и направились на конюшенный двор. — Сегодня последняя тренировка перед заездом, поэтому постарайтесь не упасть. Ветеринар пробудет здесь все утро — необходимо брать анализы крови.
Перед последней тренировкой ветеринар брал анализ крови у всех лошадей, заявленных к заездам. Результаты детального анализа говорили о многом: от повышенного лимфоцитоза до неправильного обмена веществ, ведущего к травмам мускулов. Если по результатам анализов было слишком много противопоказаний, то ветеринар предостерегал Тремьена. Тремьен пояснил, что такая процедура оберегает владельцев от излишних расходов на перевозку лошадей в фургонах к месту скачек и на оплату труда жокеев, не говоря уже о бесполезных волнениях и разочарованиях.
— А сами вы поедете в Вустер? — спросил я.
— Не исключено. Впрочем, может быть, пошлю Мэкки. А что?
— Э-э... Мне бы хотелось посмотреть заезд Дрифтера.
Он повернулся ко мне, как бы не понимая моей заинтересованности; осмыслив наконец мою просьбу, Тремьен сказал, что я, если того желаю, естественно, могу ехать.
— Благодарю.
— Во время второй смены можете потренировать Бахромчатого.
— Благодарю второй раз.
— Благодарю также вас за то, что вы помогли Гарету так прекрасно провести вчерашний день.
— Мне самому было приятно.
Мы зашли на конюшенный двор и наблюдали за обычными приготовлениями.
— То была хорошая камера, — с сожалением буркнул Тремьен. — Глупенький он еще.
— Я найду се.
— По этим меткам? — В голосе Тремьена звучало сомнение.
— Не исключено. Кроме того, у меня вчера о собой была карта и компас. Я вполне хорошо представляю себе наш путь.
Покачав головой, он улыбнулся:
— Из всех нас вы наиболее компетентны в подобного рода делах. Или, как сказала Фиона, вы находите выход из любого бедственного положения.
— Это не всегда возможно.
— Пустите Дрифтера хорошим галопом.
Мы поднялись на холм, и в седле ко мне пришли какие-то новые ощущения — здесь я дома, здесь мне легко и спокойно. Непривычное дело и связанные с этим трудности напомнили мне то время, когда я учился летать на вертолете. Скаковые лошади, вертолеты: и в том, и в другом случае требуется пара рук, способных управлять ими и реагировать на малейшие нюансы их настроения и поведения.
Дрифтер прошел дистанцию уверенным быстрым галопом, и Тремьен заметил, что, если кровь не подкачает, у него есть все шансы на победу в Вустере.
Когда я, отдав лошадь на попечение конюха, вернулся домой, чтобы позавтракать, то застал на кухне Тремьена, Мзкки и Сэма Ягера, которые за столом обсуждали результаты скачек в Ноттингеме — заявленная Тремьеком лошадь захромала, вторую лошадь, на которой должен был скакать Сэм, сняли с забега в связи со смертью жены владельца.
— Ничего иного не остается, как заболеть. Не может же эта полоса неудач тянуться вечно. Итак, я простужаюсь. Буду обустраивать свою плавучую резиденцию.
Он куда-то позвонил и хриплым голосом принес свои извинения, на другом конце провода ему выразили искреннее сочувствие, и он положил трубку.
А где же ваши замечательные тосты?
— На подходе.
— Слышал, что вчера по всему Беркширу вы вместе с Гаретом и Кокосом играли в ковбоев и индейцев.
— Новости имеют свойство распространяться, — заметил я рассудительным тоном.
— Это я рассказала ему, — улыбнулась Мэкки. — Вам это не нравится?
Я покачал головой и спросил ее о самочувствии. Из-за приступов тошноты она прекратила участвовать в утренних проездках, Тремьен же постоянно твердил ей о том, что необходимо больше отдыхать.
— И слава богу, что меня подташнивает, — добавила она, отвечая на мой немой вопрос.
— Полежи, моя дорогая девочка, — сказал Тремьен.
— Вы все делаете из этого слишком большую проблему.
— Дун весь субботний день проболтался у меня на эллинге, — обратился ко мне Сэм.
— Я думал, что у него выходной.
— Кажется, он получил от вас какое-то сообщение.
— Гм... Я действительно передал ему кое-какую информацию.
— О чем? — спросил Тремьен.
— Мне это неизвестно, — поторопился с ответом Сэм. — Дун позвонил мне вчера и сказал, что заберет с эллинга под расписку какие-то вещи.
— Какие именно? — спросил Тремьен.
— Он не соизволил сказать. Сэм взглянул на меня и спросил:
— Л вы знаете, что это может быть? Мне показалось, что именно вы навели его на них. Он говорил довольно-таки возбужденно.
— Какое сообщение? — обратилась ко мне Мэкки.
— У-у... — промычал я. — Я спросил его, почему половые доски не всплыли.
На лицах Тремьена и Мэкки появилось озадаченное выражение, Сэм сразу же все понял и выглядел так, будто его ударило молнией.
— Проклятье! Как вы до этого додумались?
— Не знаю, — ответил я. — Как-то пришло само собой.
— Объясните, пожалуйста, — попросила Мэкки.
Я пересказал ей все то, о чем говорил с Эрикой на том банкете, и добавил, что никакой ясности в раскрытие преступления эта моя творческая находка не внесет.
— Обязательно внесет, — запротестовала Мэкки. Сэм вновь задумчиво посмотрел на меня и сказал:
— Если бы вы тогда не предупредили меня, то я бы поднял решетку и весь этот мерзкий хлам давно унесло бы в реку. Самое мудрое решение всей этой чертовщины.
— Фиона уверена, что Джон раньше Дуна разгадает тайну этой ловушки, подстроенной для Гарри, — заявила Мэкки.
Я покачал головой.
— Я не знаю, кто это сделал. Просто пытаюсь разобраться.
— Время покажет, — доверительным тоном изрек Тремьен, взглянув на часы. — Однако время. Проездка второй смены.
Он встал и начал давать распоряжения:
— Сэм. Я хочу провести испытания: Бахромчатый против этого новичка, Пустынника. Ты — на Пустыннике, Джон — на Бахромчатом.
— Идет, — легко согласился Сэм.
— Джон, — Тремьен повернулся ко мне, — не старайтесь во что бы то ни стало опередить Сэма. Это не скачки. Просто эксперимент. Я хочу, чтобы вы определили наиболее оптимальную скорость. Развейте максимальную скорость, но, если почувствуете, что лошадь выдыхается, немедленно осаживайте.
— Понял.
— Мэкки, а ты поболтай с Ди-Ди или займись чем-нибудь по дому. Я не беру тебя с собой, потому что не хочу, чтобы тебя стошнило в «лендровере».
— О, Тремьен, этого не случится.
— Не будем рисковать, — отрезал Тремьен. — Не хочу, чтобы ты тряслась на этих колдобинах.
— Но ведь я еще не инвалид, — протестующе заметила Мэкки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Объясни, пожалуйста, — попросила Мэкки. Гарет объяснил.
— Вы действительно сможете найти дорогу? — обратилась ко мне Мэкки, покачивая головой.
— Смогу, если кто-нибудь не смажет к тому времени покрышками это светящееся пятно на дороге.
— О нет, — забеспокоился Гарет.
— Уймись, — сказал я. — Если она там еще висит, то я ее найду.
— Конечно, висит. Уверен. Я точно ее там повесил.
— Тогда все в порядке, — заключил Тремьен. — Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
— О кормежке? — с надеждой отозвался Гарет. — О пицце?
Глава 16
Рано — утром в понедельник я вновь очутился в седле Дрифтера.
— Послезавтра ему выступать на скачках в Вустере, — говорил мне Тремьен, когда мы в семь утра вышли из дому и направились на конюшенный двор. — Сегодня последняя тренировка перед заездом, поэтому постарайтесь не упасть. Ветеринар пробудет здесь все утро — необходимо брать анализы крови.
Перед последней тренировкой ветеринар брал анализ крови у всех лошадей, заявленных к заездам. Результаты детального анализа говорили о многом: от повышенного лимфоцитоза до неправильного обмена веществ, ведущего к травмам мускулов. Если по результатам анализов было слишком много противопоказаний, то ветеринар предостерегал Тремьена. Тремьен пояснил, что такая процедура оберегает владельцев от излишних расходов на перевозку лошадей в фургонах к месту скачек и на оплату труда жокеев, не говоря уже о бесполезных волнениях и разочарованиях.
— А сами вы поедете в Вустер? — спросил я.
— Не исключено. Впрочем, может быть, пошлю Мэкки. А что?
— Э-э... Мне бы хотелось посмотреть заезд Дрифтера.
Он повернулся ко мне, как бы не понимая моей заинтересованности; осмыслив наконец мою просьбу, Тремьен сказал, что я, если того желаю, естественно, могу ехать.
— Благодарю.
— Во время второй смены можете потренировать Бахромчатого.
— Благодарю второй раз.
— Благодарю также вас за то, что вы помогли Гарету так прекрасно провести вчерашний день.
— Мне самому было приятно.
Мы зашли на конюшенный двор и наблюдали за обычными приготовлениями.
— То была хорошая камера, — с сожалением буркнул Тремьен. — Глупенький он еще.
— Я найду се.
— По этим меткам? — В голосе Тремьена звучало сомнение.
— Не исключено. Кроме того, у меня вчера о собой была карта и компас. Я вполне хорошо представляю себе наш путь.
Покачав головой, он улыбнулся:
— Из всех нас вы наиболее компетентны в подобного рода делах. Или, как сказала Фиона, вы находите выход из любого бедственного положения.
— Это не всегда возможно.
— Пустите Дрифтера хорошим галопом.
Мы поднялись на холм, и в седле ко мне пришли какие-то новые ощущения — здесь я дома, здесь мне легко и спокойно. Непривычное дело и связанные с этим трудности напомнили мне то время, когда я учился летать на вертолете. Скаковые лошади, вертолеты: и в том, и в другом случае требуется пара рук, способных управлять ими и реагировать на малейшие нюансы их настроения и поведения.
Дрифтер прошел дистанцию уверенным быстрым галопом, и Тремьен заметил, что, если кровь не подкачает, у него есть все шансы на победу в Вустере.
Когда я, отдав лошадь на попечение конюха, вернулся домой, чтобы позавтракать, то застал на кухне Тремьена, Мзкки и Сэма Ягера, которые за столом обсуждали результаты скачек в Ноттингеме — заявленная Тремьеком лошадь захромала, вторую лошадь, на которой должен был скакать Сэм, сняли с забега в связи со смертью жены владельца.
— Ничего иного не остается, как заболеть. Не может же эта полоса неудач тянуться вечно. Итак, я простужаюсь. Буду обустраивать свою плавучую резиденцию.
Он куда-то позвонил и хриплым голосом принес свои извинения, на другом конце провода ему выразили искреннее сочувствие, и он положил трубку.
А где же ваши замечательные тосты?
— На подходе.
— Слышал, что вчера по всему Беркширу вы вместе с Гаретом и Кокосом играли в ковбоев и индейцев.
— Новости имеют свойство распространяться, — заметил я рассудительным тоном.
— Это я рассказала ему, — улыбнулась Мэкки. — Вам это не нравится?
Я покачал головой и спросил ее о самочувствии. Из-за приступов тошноты она прекратила участвовать в утренних проездках, Тремьен же постоянно твердил ей о том, что необходимо больше отдыхать.
— И слава богу, что меня подташнивает, — добавила она, отвечая на мой немой вопрос.
— Полежи, моя дорогая девочка, — сказал Тремьен.
— Вы все делаете из этого слишком большую проблему.
— Дун весь субботний день проболтался у меня на эллинге, — обратился ко мне Сэм.
— Я думал, что у него выходной.
— Кажется, он получил от вас какое-то сообщение.
— Гм... Я действительно передал ему кое-какую информацию.
— О чем? — спросил Тремьен.
— Мне это неизвестно, — поторопился с ответом Сэм. — Дун позвонил мне вчера и сказал, что заберет с эллинга под расписку какие-то вещи.
— Какие именно? — спросил Тремьен.
— Он не соизволил сказать. Сэм взглянул на меня и спросил:
— Л вы знаете, что это может быть? Мне показалось, что именно вы навели его на них. Он говорил довольно-таки возбужденно.
— Какое сообщение? — обратилась ко мне Мэкки.
— У-у... — промычал я. — Я спросил его, почему половые доски не всплыли.
На лицах Тремьена и Мэкки появилось озадаченное выражение, Сэм сразу же все понял и выглядел так, будто его ударило молнией.
— Проклятье! Как вы до этого додумались?
— Не знаю, — ответил я. — Как-то пришло само собой.
— Объясните, пожалуйста, — попросила Мэкки.
Я пересказал ей все то, о чем говорил с Эрикой на том банкете, и добавил, что никакой ясности в раскрытие преступления эта моя творческая находка не внесет.
— Обязательно внесет, — запротестовала Мэкки. Сэм вновь задумчиво посмотрел на меня и сказал:
— Если бы вы тогда не предупредили меня, то я бы поднял решетку и весь этот мерзкий хлам давно унесло бы в реку. Самое мудрое решение всей этой чертовщины.
— Фиона уверена, что Джон раньше Дуна разгадает тайну этой ловушки, подстроенной для Гарри, — заявила Мэкки.
Я покачал головой.
— Я не знаю, кто это сделал. Просто пытаюсь разобраться.
— Время покажет, — доверительным тоном изрек Тремьен, взглянув на часы. — Однако время. Проездка второй смены.
Он встал и начал давать распоряжения:
— Сэм. Я хочу провести испытания: Бахромчатый против этого новичка, Пустынника. Ты — на Пустыннике, Джон — на Бахромчатом.
— Идет, — легко согласился Сэм.
— Джон, — Тремьен повернулся ко мне, — не старайтесь во что бы то ни стало опередить Сэма. Это не скачки. Просто эксперимент. Я хочу, чтобы вы определили наиболее оптимальную скорость. Развейте максимальную скорость, но, если почувствуете, что лошадь выдыхается, немедленно осаживайте.
— Понял.
— Мэкки, а ты поболтай с Ди-Ди или займись чем-нибудь по дому. Я не беру тебя с собой, потому что не хочу, чтобы тебя стошнило в «лендровере».
— О, Тремьен, этого не случится.
— Не будем рисковать, — отрезал Тремьен. — Не хочу, чтобы ты тряслась на этих колдобинах.
— Но ведь я еще не инвалид, — протестующе заметила Мэкки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83