— Да, — задумчиво согласился я. — Действительно, все, кто прилетел нашим рейсом, видели этот обыск.
— Это прикрытие, — пояснил Янг, — вне всякого сомнения. Он не случайно оказался за вашим столом. Из Англии он прилетел одним рейсом с вами и, конечно, вместе с вами улетит. Он уже успел обыскать вашу комнату?
Я промолчал, и Йен Янг снова улыбнулся.
— Вижу, что успел. И что он нашел?
— Одежду и микстуру от кашля.
— Никаких русских адресов или телефонных номеров? — настаивал Ян Янг.
— Все это у меняв кармане, — ответил я, хлопнув себя по груди.
— Бабушка Фрэнка Джонса, — сообщил Янг, — была русская и всю жизнь говорила с ним по-русски. Она вышла замуж за английского моряка, но симпатизировала Октябрьской революции. Фрэнк с колыбели сторонник Советов.
— Но почему вы позволяете ему действовать, если знаете, что он из КГБ? — спросил я.
— Знакомый дьявол лучше незнакомого.
Мы свернули в следующую пустынную улицу.
— Каждый раз, когда он едет куда-нибудь — а его работа требует постоянных поездок, — английская служба паспортного контроля предупреждает нас. Они посылают нам полный список пассажиров того рейса, которым он летит, и мы отслеживаем все его передвижения. Мы немедленно отправляем кого-нибудь в аэропорт, чтобы выяснить, куда он поедет дальше. Мы идем за ним по пятам, смотрим, как он делает покупки, прохаживаемся по ресторану, где он ест. Можно сказать, что мы занимаемся его делами вместе с ним. Мы заметили, что он держится рядом с вами. О вас мы знаем все, поэтому можем позволить себе расслабиться. Мы желаем Фрэнку добра и не хотим насторожить его. Если его хозяева поймут, что нам о нем все известно, они на следующий же день найдут ему замену. И что нам тогда делать? Когда прилетает Фрэнк, мы знаем, что следует быть настороже. Он нам дорог. За него можно было бы отвалить столько же рублей, сколько он весит.
Мы неторопливо ехали по темной улице. Падающие снежинки таяли, как только касались земли.
— Но что ему все-таки нужно? — спросил я.
— Он сообщает, куда вы ходите, с кем встречаетесь, что едите и сколько раз и в какое время справляете нужду.
— Вот чертов педик! — выругался я.
— И не пытайтесь скрываться от него без крайней необходимости, а если уж придется, то старайтесь, чтобы это выглядело естественно.
— У меня нет никакого опыта в таких делах, — неуверенно сказал я.
— Естественно. Вы же не заметили, как он шел за вами от самой гостиницы.
— Неужели? — Я был ошарашен.
— Он прохаживался по набережной, поджидая, когда вы выйдете, увидел, что вы поехали со мной, конечно, вернулся в гостиницу и дожидается вас там.
Лампочки приборной доски тускло подсвечивали широкое невыразительное лицо Йена Янга. Я обратил внимание, что все его движения крайне экономны.
Он не вертел головой, руки неподвижно лежали на руле. Он не ерзал на сиденье, не барабанил пальцами. В драповом пальто, толстых кожаных перчатках и меховой шапке он выглядел точь-в-точь как русский.
— Чем вы здесь занимаетесь? — спросил я.
— Помощник атташе по культуре. — Его голос был не богаче интонациями, чем лицо мимикой. Дурацкий вопрос, подумал я.
Проехав еще немного. Йен Янг затормозил, выключил фары и с чуть слышно работающим мотором медленно въехал во двор. Остановился, поста вил машину на ручной тормоз и полуобернулся ко мне.
— Вероятно, вы на несколько минут опоздаете к обеду, — сказал он.
Глава 5
Янг не спешил мне что-либо объяснять. Мы сидели в полной темноте, слушая негромкое потрескивание двигателя, который быстро остывал в холодной московской ночи. Когда мои глаза привыкли к темноте, я рассмотрел с обеих сторон высокие темные дома, а впереди какую-то железную ограду, из-за которой выглядывали кусты.
— Где мы? — спросил я.
Он не ответил.
— Послушайте... — начал было я Йен Янг прервал меня:
— Когда мы выйдем из машины, не говорите ни слова. Молча идите за мной. Здесь всегда кто-нибудь прячется в тени... если услышат, что вы говорите по-английски, то у них сразу возникнут подозрения, и они донесут о нашем визите.
С этими словами он открыл дверцу и вышел. Казалось, он ожидал, что я поверю его словам. Я же, со своей стороны, не видел оснований не доверять ему. Я тоже вышел, осторожно закрыл дверь и двинулся следом.
Когда мы подошли к ограде, перед нами оказались ворота. Йен Янг толкнул их; скрипнув несмазанными петлями, они распахнулись и с резким металлическим стуком, прозвучавшим в тишине как гром, закрылись за моей спиной.
Мы оказались в каком-то едва освещенном общественном саду. Между голыми кустами в сером снегу, похожем на пыль, вилась узкая аллея. Вдоль аллеи стояло несколько скамеек, за которыми виднелись небольшие открытые поляны, которые летом, вероятно, покрывала трава. Но в конце ноября все это место выглядело настолько унылым, что в душу невольно закрадывалась тоска.
Йен Янг уверенно шел вперед. Он не торопился и не проявлял никаких признаков беспокойства: просто человек, куда-то идущий по своим делам.
Пройдя через сад, мы вышли к другим воротам. Снова скрипнули петли и лязгнули створки. Янг сразу же повернул направо. Я молча шел за ним.
Свет в окнах показал, что мы попали в обитаемый район. Вокруг стояли старые дома. Между ними пролегали узкие проезды. Неожиданно Янг свернул в один из дворов. Вдоль стен стояли строительные леса: перед ними лежали кучи строительного мусора. Мы кое-как пробрались по разбитым кирпичам, искореженным трубам и обломкам досок, направляясь, как мне казалось, в никуда.
Тем не менее цель у нашего похода была. Мы пролезли под лесами, перебрались через широкую канаву, которая, по всей видимости, предназначалась для прокладки новых труб, преодолели полосу густой грязи и обнаружили темный подъезд с тяжелой деревянной дверью. Янг толкнул дверь, и она, перекосившись, словно висела на одной петле, распахнулась с утомленным скрипом.
Внутри подъезд оказался серым и тускло освещенным. Почти сразу от двери начиналась лестница, которая вела, к маленькому лифту в старомодной сетчатой клетке.
Янг открыл наружные и внутренние раздвижные двери лифта, мы вошли в кабину, и он нажал кнопку четвертого этажа, взглядом напомнив мне о молчании. На четвертом этаже мы вышли на пустую площадку. Пол здесь был выложен плиткой, многих квадратиков не хватало. На площадку выходили две деревянные двери, покрашенные в незапамятные времена. Йен подошел к левой из них и нажал на кнопку звонка.
На лестничной площадке было так тихо, что я вздрогнул, услышав резкий звонок. Йен Янг позвонил снова. Короткий звонок, еще один короткий и длинный.
Из-за дверей не доносилось ни звука. На лестнице не было слышно шагов. Не было никаких признаков жизни и тепла. Преддверие ада, подумалось мне. В этот момент дверь беззвучно открылась.
Высокая женщина окинула нас бесстрастным взглядом, но я уже научился воспринимать такие взгляды как должное. Она посмотрела на Йена Янга, потом более пристально на меня и уже вопросительно взглянула на Янга. Тот кивнул.
Женщина сделала приглашающий жест. Янг спокойно вошел. Было поздно раздумывать о том, что за дверью мне предстоит нежелательная неофициальная встреча с русскими, так как дверь закрылась за моей спиной и женщина заперла ее на задвижку.
Все так же молча Йен снял пальто и шапку. Я последовал его примеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58