За что?
САНТЕХНИК. За то. За вызов. А то делов пара пустых, а людей зря
гоняете. Меня еще семь квартир сегодня ждут с позавчера. Мужчина должен
все делать своими руками. Верно же?
ГЛЕБ. Дурная голова рукам покоя не дает.
ОТЕЦ. Ногам.
ГЛЕБ. Тебе виднее.
ОТЕЦ. "Руками"... Главное - своей головой!
БОРИС. Своей головой сделаешь - по своей голове и дадут.
САНТЕХНИК. Если к голове нет руки (жест наверх), то от такой головы -
одна головная боль. Везде у всех все валится, рушится, капает откуда не
надо, не капает откуда надо, зато голов везде - навалом. А посмотреть бы,
что у них в головах?
ГЛЕБ. Вы, собственно, из какой организации?
САНТЕХНИК. А на что им головы? В чужие дела совать?
ОТЕЦ. У кого своих дел нет - занимаются чужими.
САНТЕХНИК. Во-во! Ум хорошо, а два сапога пара. Так будем прочищать?
Или не будем?
ГЛЕБ. Головы, что ли? Не запачкайтесь.
САНТЕХНИК. Тогда я обувь снимать не буду, поскольку вы люди ехидные,
следовательно, культурные. А то недавно тут у доцента был в сто второй
квартире, так он говорит: "Мы же все-таки ев-ро-пейцы! Мало ли что в
Японии обувь снимают, там ведь и харакири делают!" Сегодня гость в носках
останется, завтра - в трусах, послезавтра - я ведь не в баню пришел, верно
же?
ОТЕЦ. Проходите, проходите так.
БОРИС (мрачно). И харакири не делайте.
ГЛЕБ. Пусть делает. Все равно пол подтирать.

ОТЕЦ уводит САНТЕХНИКА в кухню; БОРИС скрывается в "ребячьей"; МАТЬ
появляется из спальни.

ГЛЕБ. Дороже всего обходится то, за что не платишь. Мам, а? Вы б
поторопились... еще не все.

Телефон. К нему выскакивают БОРИС с букетом в руках и ОТЕЦ, спешащий
из кухни: сталкиваются.

МАТЬ. Алло. Я. Валя. Всю жизнь. Не морочьте мне голову! Валентина
Михайловна! Валентина Михайловича? Так и говорите!
ОТЕЦ. Да. Помню. Конечно. Нет. Я позвоню. Не могу. Хорошо. Привет.
(Кладет трубку.) С ума сошел Гипропроект со сметой.
МАТЬ. Очень милым голоском сходит с ума твой Гипропроект.
ОТЕЦ. Какой есть, таким и сходит. Не милее твоего Битюцкого. И вообще
неостроумно! В присутствии детей...
ГЛЕБ. Где тут дети? Все уже взрослые. И в едином ряду со всей
прогрессивной молодежью стоят за счастье и свободу.
МАТЬ. Почему б тебе не воспользоваться свободой молчать?
ГЛЕБ. Хоть бы раз дали попользоваться свободой говорить!

Звонок в дверь.

БОРИС (торжественно). Мама! Папа! И ты... брат!
ГЛЕБ. "Орел, орел, я семья. Прием".
БОРИС. Пожалуйста, не волнуйтесь. Это бывает в жизни всякого. Все
очень хорошо. (Идет открывать. Вскоре возвращается со странным видом.
Вдруг швыряет цветы в дверь "ребячьей", делает отчаянный жест.) Вы читали
"Войну и мир"?
МАТЬ. Это викторина? Родители не так серы, как дети думают.
БОРИС. Помните, как Ростов проиграл сорок три тысячи...
ОТЕЦ. Сколько-сколько?!
МАТЬ. Ты играешь в карты!
ОТЕЦ. Я тебе не граф. И охоты с борзыми тебе не устрою! Сам щенок!
Гусар! "Шашку, коня!" Отвечай немедленно: в чем дело?
БОРИС. Не кричи, здесь не футбол! Ничего страшного, подумаешь...
(Приносит из прихожей магнитофон.)
ГЛЕБ. "Джи-Ви-Си", стерео, устарелый. Восемь ноль на комке. Подцепил
дочь миллионера или оторвал Государственную премию?
БОРИС. Скости четверть - ему втюхать в темпе.
ГЛЕБ. Думаешь, до утра сумеешь напечатать деньги?
МАТЬ. Чей это магнитофон?
БОРИС. Мой... почти.
ОТЕЦ. "Почти" - это в переводе на рубли сколько?
БОРИС. Полтонны... с довеском.
МАТЬ (в беспокойстве слушая). Пол чего?
ГЛЕБ (разъясняет). Пятьсот рублей.
ОТЕЦ. Пятьсот фиг! Под сопливый нос! Полтонны свинства! Полцентнера
нахальства!
ГЛЕБ. Если брат будет вести себя разумно и брать меня на танцы в их
общагу, то округлить имеющуюся сумму я беру на себя.
БОРИС. Да хоть ты пол там проломи! До скольки?
ГЛЕБ. Я думаю, что торг здесь неуместен. До ста.
МАТЬ (веселится). Дело идет. Осталось всего пятьсот.
ОТЕЦ. Мы с тобой вдвоем за месяц как раз столько получаем. Аферюга!
Сам рубля еще не заработал!
БОРИС. Я и хотел заработать! Он срочно продается за шестьсот, а я
продам его минимум за... шестьсот двадцать.
ОТЕЦ. Вам в вашей столовой белену на обед не подают?
ГЛЕБ. Не за тот отец сына бил, что спекулянт, а за то, что
неудачливый. Да сунь ты ему маг взад: нет крупы, и чао-какао, сдача ушла!
Пусть сам на стекле торчит.
МАТЬ. Боже мой, я ничего не понимаю...
БОРИС. Я ему расписку писал. При двух свидетелях...
ГЛЕБ. Э-эх! Морской закон: не можешь - не берись. Гласит горькая
пословица, что преступление не окупается. (Прислушивается к грохоту и
ругани на кухне.) Наш самурай воюет. Банзай!
МАТЬ. Боря, принеси чайник! Пора ужинать.
БОРИС. Вам хоть земля тресни - пора ужинать! Пора на работу! Пора
спать! Домой! Скатерть! Чашки! (Идет на кухню.)
МАТЬ. Когда нынешние семьи не видятся порой неделями, я хочу, чтоб
хоть раз в сутки все собирались за столом.
ГЛЕБ. Чем меньше за столом людей - тем меньше конфликтов.
БОРИС (вносит чайник). Вы не понимаете, что такое магнитофон. Это не
просто кассеты с музыкой - это живая душа людей. И ты касаешься ее всякий
раз, когда праздник или когда тоска, и ты не один - ты грустишь и
радуешься вместе с миллионами, со всем поколением, ты един с ним и дышишь
и движешься в едином ритме со всеми. Не "музыка для ног" - это душа и тело
звучат, живут в лад. Это счастье и потребность: мы живем в век техники.
МАТЬ. И эта техника заменила вам людей! Телевизор заменил
образование! Магнитофон - умение петь, играть! Приемник - остроумие,
которого нет! Вы не умеете писать письма - вы звоните. Не умеете
беседовать - вы "общаетесь". Не умеете быть счастливыми - вы "балдеете"!
Вы же марионетки!
ОТЕЦ. Повеселились, и ужинать пора. Никаких тонн, килограммов,
японских магнитофонов и сомнительных спекуляций.
БОРИС. Ты можешь поговорить со мной как мужчина с мужчиной?
ОТЕЦ. Я-то могу. А ты?
БОРИС. Тогда скажи, ты можешь мне - не как сыну, а как мужчина
мужчине - одолжить пятьсот рублей на один месяц?
ГЛЕБ. Гений - это последовательность.
ОТЕЦ. Скажи, а ты мне, как мужчина мужчине, можешь одолжить? Сто
рублей? На три дня?
ГЛЕБ. Понял? Мужчина - это тот, у кого есть деньги.
БОРИС. Ага. А самый мужественный мужчина - миллионер. (Смотрит на
часы.) Это все ОЧЕНЬ серьезно. Подумайте еще раз. У вас на размышление
остается двадцать минут.
МАТЬ. Один сын шантажист, второй бизнесмен... страшно подумать, кем
был бы третий.
ГЛЕБ. Жалели рубль. Теперь жалеете пятьсот. Останавливайте события,
пока не поздно. Гром грянет - я предупредил.
ОТЕЦ. Борис, ты кому-то должен? Да что происходит?!
БОРИС. Будто сами не знаете? Да? Сказать? Сказать? А?
ГЛЕБ. Главное в профессии пулеметчика - вовремя смыться. (Хочет
пересесть, не успевая увернуться от подзатыльника отца.)

2. Кухня. ОТЕЦ, САНТЕХНИК
ОТЕЦ (нервно курит). Почему, почему все кругом погрязли в вещах?
Кого, когда, где барахло делало счастливым?
САНТЕХНИК (возится с раковиной. Философски). Но отсутствие вещей
вполне делало несчастным. Когда я работал продавцом, покупатели прямо
плакали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15