.
— А как там дамы? — поинтересовался Марсель.
— У них все в порядке, они уже оправились от испуга, дорогой мой Марсель...
«Ого, уже „дорогой мой Марсель“!» — чуть не произнес вслух Жан, покачав головой.
— Ведь вы мне словно сын... отныне! — молвил далее Кловис Дардантор.
— Его сын... — пробормотал кузен Марселя.
— А если бы вы видели мадемуазель Элиссан! — продолжал достойный человек. — Поезд едва остановился, а она уже была у вагона, из которого извивалось пламя! Кинулась туда так же молниеносно, как и я... А когда я положил вас на землю, девушка взяла свой платок, намочила нашатырем и дала вам понюхать! Хорошенько же вы ее напугали! Я думал, медемуазель вот-вот упадет в обморок!
Марсель, взволнованный больше, чем хотел бы показать, пожал руку месье Дардантора и поблагодарил за то, что тот для него, Марселя, сделал... за его заботы... за платок мадемуазель Луизы. И тут наш перпиньянец умилился, глаза его увлажнились.
«Капли дождя под солнечными лучами!» — подумал Жан, наблюдавший эту трогательную сцену со слегка насмешливым видом.
— Вы что же, так и не собираетесь вставать, дорогой мой Марсель? — спросил месье Дардантор.
— Я уже подымался, когда вы вошли.
— Не могу ли я вам помочь?
— Спасибо, спасибо... Здесь Жан...
— Не надо меня щадить! — возразил месье Дардантор. — Теперь вы принадлежите мне!.. Разве я не заслужил право заботиться о вас?..
— По-отечески, — просуфлировал Жан.
— По-отечески!.. Еще как по-отечески, черт меня подери!.. — Хорошо, что Патрик этого не слышал! — Однако поторопимся, друзья мои! Вас ждут обоих в столовой! По чашечке кофе — и на вокзал! Я хочу лично убедиться, что в организации поездки ничего не упущено. Затем пройдемся по городу — это не займет у нас много времени — и прогуляемся по окрестностям! А завтра между восемью и девятью утра отправимся в путь на арабский лад! В дорогу, туристы! В дорогу, экскурсанты! Вы увидите, как шикарно я буду выглядеть в арабском наряде!.. Настоящий шейх!
Наконец, пожав руку Марселю, да так сильно, что юноша чуть было не выскочил от боли из постели, Кловис Дардантор вышел, напевая пиренейскую песенку.
Когда дверь за ним закрылась, Жан сказал:
— Ну, где сыщешь подобного ему... и подобную ей... Он в арабском одеянии... она с надушенным платком...
— Жан, — ответил слегка раздраженно Марсель, — мне кажется, ты несколько не в меру развеселился!
— Но ты же сам хотел, чтобы я был весел! Вот я так и поступаю! — парировал Жан.
Марсель, еще немного бледный после пережитого, стал одеваться.
— А впрочем, — принялся утешать его кузен, — разве не ждут нас в Седьмом полку необычайные приключения? Перспективы отменные! Падение с лошади, сопровождаемое ударом благородным копытом, а во время боя — глядишь! — одной ногой меньше. Или руки недосчитаешься, а то и носа. Есть шанс лишиться и головы, причем жаловаться на бесцеремонность двенадцатисантиметровых и прочих снарядов уже будет некому!
Марсель, видя, что на Жана нашло вдохновение, не стал его прерывать. Дождавшись же, когда шуточки кузена иссякли, сказал:
— Насмехайся, насмехайся, друг мой! Однако не забывай, что я отказался от всякой попытки спасти моего благодетеля и стать его приемным сыном! Маневрируй, комбинируй, действуй, как тебе заблагорассудится! Желаю успеха!
— Спасибо, Марсель!
— Не за что, Жан Дардантор!
Через полчаса оба вошли в столовую гостиницы — обычную харчевню, но чистую и привлекательную на вид. Семьи Элиссан и Дезирандель стояли у окна.
— Вот он! Вот он! — воскликнул Кловис Дардантор. — В целости и сохранности! Не утративший ни дыхательных, ни пищеварительных способностей, хотя чуть было не оказался зажаренным!
Патрик слегка повернул голову, поскольку этот низкопробный эпитет «зажаренный» мог навести на некоторые недостойные сравнения.
Мадам Элиссан встретила Марселя несколькими любезными фразами и поздравила его с избавлением от ужасной опасности.
— Это благодаря месье Дардантору! — ответил молодой человек. — Без его самоотверженности...
Патрик с удовлетворением отметил, что хозяин пожал руку спасенному без всяких комментариев.
Что касается Дезиранделей, то на их физиономиях застыло сухое неприветливое выражение. Они едва кивнули в ответ на приветствия кузенов.
Луиза не произнесла ни слова, но взгляд ее встретился со взглядом Марселя и сказал больше, чем могли бы молвить уста.
После завтрака месье Дардантор попросил женщин подготовиться к дороге, а сам с парижанами и старшим и младшим Дезиранделями направился к вокзалу.
Как уже было сказано, железная дорога Арзе — Сайда в этом последнем городе и заканчивалась. Отсюда по поросшей альфой территории, находившейся в ведении Франко-Алжирского общества, проходила через Тафараруа проложенная Южнооранской компанией колея до станции Кральфалла, откуда в будущем будут отходить целых три ветки. В настоящее же время эксплуатировалась лишь одна — до Мешериа и Эн-Сефра через Крейдер. Вторая, предназначавшаяся для обслуживания восточного региона вплоть до Зраге, еще только строилась, тогда как третью, которую намеревались протянуть через Эн-Сфиссифа до Жеривилля, расположенного на высоте около четырехсот метров над уровнем моря, пока что даже не успели полностью спроектировать.
Но кругосветка не предусматривала столь глубокого продвижения на юг. Поэтому от Сайды туристы собирались двинуться на запад — до Себду, а затем на север — до Сиди-бель-Аббеса, связанного с Ораном железной дорогой.
Прибыв на вокзал, чтобы проверить состояние транспортных средств, предоставленных в распоряжение туристов, Кловис Дардантор остался вполне доволен. Повозки и верховые и упряжные животные — мулы, лошади, ослы, верблюды — могли в любой момент двинуться в путь. До сих пор еще никто из экскурсантов не покинул город, и вполне можно было бы увеличить число участников похода по южным районам — но вовсе не потому, что ожидалась, какая бы то ни было опасность со стороны кочевых племен!
Марсель и Жан, оба отличные наездники, выбрали для себя двух берберских лошадей, спокойных и выносливых, родина которых — плато Южного Орана. Месье Дезирандель, по здравому размышлению, решил занять место в шарабане в обществе дам. Агафокл, чувствовавший себя неуверенно в седле, счел скакунов не в меру резвыми, а посему и сел на мула, достойного, как ему казалось, всяческих похвал. Что же касается такого великолепного наездника, как Кловис Дардантор, то он осмотрел коней взглядом знатока, покачал головой и ничего не сказал.
Само собой разумеется, вести караван было доверено представителю компании по имени Деривас, под чьим началом находились проводник Моктани и несколько слуг-арабов. Провизию, запасы которой предстояло пополнить в Дайе, Себду и Тлемсене, уложили в отдельную повозку. Чтобы не отклоняться от графика, караван должен был проходить не более сорока пяти километров в день, а с наступлением вечера останавливаться в расположенных по маршруту деревнях или поселках, где разбить лагерь на ночлег не представляло никаких трудностей.
— Великолепно! — воскликнул месье Дардантор. — Такая организация путешествия делает честь управляющему Компанией алжирских железных дорог! Нам остается только поздравить его с успехом! Завтра в девять утра собираемся на вокзале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
— А как там дамы? — поинтересовался Марсель.
— У них все в порядке, они уже оправились от испуга, дорогой мой Марсель...
«Ого, уже „дорогой мой Марсель“!» — чуть не произнес вслух Жан, покачав головой.
— Ведь вы мне словно сын... отныне! — молвил далее Кловис Дардантор.
— Его сын... — пробормотал кузен Марселя.
— А если бы вы видели мадемуазель Элиссан! — продолжал достойный человек. — Поезд едва остановился, а она уже была у вагона, из которого извивалось пламя! Кинулась туда так же молниеносно, как и я... А когда я положил вас на землю, девушка взяла свой платок, намочила нашатырем и дала вам понюхать! Хорошенько же вы ее напугали! Я думал, медемуазель вот-вот упадет в обморок!
Марсель, взволнованный больше, чем хотел бы показать, пожал руку месье Дардантора и поблагодарил за то, что тот для него, Марселя, сделал... за его заботы... за платок мадемуазель Луизы. И тут наш перпиньянец умилился, глаза его увлажнились.
«Капли дождя под солнечными лучами!» — подумал Жан, наблюдавший эту трогательную сцену со слегка насмешливым видом.
— Вы что же, так и не собираетесь вставать, дорогой мой Марсель? — спросил месье Дардантор.
— Я уже подымался, когда вы вошли.
— Не могу ли я вам помочь?
— Спасибо, спасибо... Здесь Жан...
— Не надо меня щадить! — возразил месье Дардантор. — Теперь вы принадлежите мне!.. Разве я не заслужил право заботиться о вас?..
— По-отечески, — просуфлировал Жан.
— По-отечески!.. Еще как по-отечески, черт меня подери!.. — Хорошо, что Патрик этого не слышал! — Однако поторопимся, друзья мои! Вас ждут обоих в столовой! По чашечке кофе — и на вокзал! Я хочу лично убедиться, что в организации поездки ничего не упущено. Затем пройдемся по городу — это не займет у нас много времени — и прогуляемся по окрестностям! А завтра между восемью и девятью утра отправимся в путь на арабский лад! В дорогу, туристы! В дорогу, экскурсанты! Вы увидите, как шикарно я буду выглядеть в арабском наряде!.. Настоящий шейх!
Наконец, пожав руку Марселю, да так сильно, что юноша чуть было не выскочил от боли из постели, Кловис Дардантор вышел, напевая пиренейскую песенку.
Когда дверь за ним закрылась, Жан сказал:
— Ну, где сыщешь подобного ему... и подобную ей... Он в арабском одеянии... она с надушенным платком...
— Жан, — ответил слегка раздраженно Марсель, — мне кажется, ты несколько не в меру развеселился!
— Но ты же сам хотел, чтобы я был весел! Вот я так и поступаю! — парировал Жан.
Марсель, еще немного бледный после пережитого, стал одеваться.
— А впрочем, — принялся утешать его кузен, — разве не ждут нас в Седьмом полку необычайные приключения? Перспективы отменные! Падение с лошади, сопровождаемое ударом благородным копытом, а во время боя — глядишь! — одной ногой меньше. Или руки недосчитаешься, а то и носа. Есть шанс лишиться и головы, причем жаловаться на бесцеремонность двенадцатисантиметровых и прочих снарядов уже будет некому!
Марсель, видя, что на Жана нашло вдохновение, не стал его прерывать. Дождавшись же, когда шуточки кузена иссякли, сказал:
— Насмехайся, насмехайся, друг мой! Однако не забывай, что я отказался от всякой попытки спасти моего благодетеля и стать его приемным сыном! Маневрируй, комбинируй, действуй, как тебе заблагорассудится! Желаю успеха!
— Спасибо, Марсель!
— Не за что, Жан Дардантор!
Через полчаса оба вошли в столовую гостиницы — обычную харчевню, но чистую и привлекательную на вид. Семьи Элиссан и Дезирандель стояли у окна.
— Вот он! Вот он! — воскликнул Кловис Дардантор. — В целости и сохранности! Не утративший ни дыхательных, ни пищеварительных способностей, хотя чуть было не оказался зажаренным!
Патрик слегка повернул голову, поскольку этот низкопробный эпитет «зажаренный» мог навести на некоторые недостойные сравнения.
Мадам Элиссан встретила Марселя несколькими любезными фразами и поздравила его с избавлением от ужасной опасности.
— Это благодаря месье Дардантору! — ответил молодой человек. — Без его самоотверженности...
Патрик с удовлетворением отметил, что хозяин пожал руку спасенному без всяких комментариев.
Что касается Дезиранделей, то на их физиономиях застыло сухое неприветливое выражение. Они едва кивнули в ответ на приветствия кузенов.
Луиза не произнесла ни слова, но взгляд ее встретился со взглядом Марселя и сказал больше, чем могли бы молвить уста.
После завтрака месье Дардантор попросил женщин подготовиться к дороге, а сам с парижанами и старшим и младшим Дезиранделями направился к вокзалу.
Как уже было сказано, железная дорога Арзе — Сайда в этом последнем городе и заканчивалась. Отсюда по поросшей альфой территории, находившейся в ведении Франко-Алжирского общества, проходила через Тафараруа проложенная Южнооранской компанией колея до станции Кральфалла, откуда в будущем будут отходить целых три ветки. В настоящее же время эксплуатировалась лишь одна — до Мешериа и Эн-Сефра через Крейдер. Вторая, предназначавшаяся для обслуживания восточного региона вплоть до Зраге, еще только строилась, тогда как третью, которую намеревались протянуть через Эн-Сфиссифа до Жеривилля, расположенного на высоте около четырехсот метров над уровнем моря, пока что даже не успели полностью спроектировать.
Но кругосветка не предусматривала столь глубокого продвижения на юг. Поэтому от Сайды туристы собирались двинуться на запад — до Себду, а затем на север — до Сиди-бель-Аббеса, связанного с Ораном железной дорогой.
Прибыв на вокзал, чтобы проверить состояние транспортных средств, предоставленных в распоряжение туристов, Кловис Дардантор остался вполне доволен. Повозки и верховые и упряжные животные — мулы, лошади, ослы, верблюды — могли в любой момент двинуться в путь. До сих пор еще никто из экскурсантов не покинул город, и вполне можно было бы увеличить число участников похода по южным районам — но вовсе не потому, что ожидалась, какая бы то ни было опасность со стороны кочевых племен!
Марсель и Жан, оба отличные наездники, выбрали для себя двух берберских лошадей, спокойных и выносливых, родина которых — плато Южного Орана. Месье Дезирандель, по здравому размышлению, решил занять место в шарабане в обществе дам. Агафокл, чувствовавший себя неуверенно в седле, счел скакунов не в меру резвыми, а посему и сел на мула, достойного, как ему казалось, всяческих похвал. Что же касается такого великолепного наездника, как Кловис Дардантор, то он осмотрел коней взглядом знатока, покачал головой и ничего не сказал.
Само собой разумеется, вести караван было доверено представителю компании по имени Деривас, под чьим началом находились проводник Моктани и несколько слуг-арабов. Провизию, запасы которой предстояло пополнить в Дайе, Себду и Тлемсене, уложили в отдельную повозку. Чтобы не отклоняться от графика, караван должен был проходить не более сорока пяти километров в день, а с наступлением вечера останавливаться в расположенных по маршруту деревнях или поселках, где разбить лагерь на ночлег не представляло никаких трудностей.
— Великолепно! — воскликнул месье Дардантор. — Такая организация путешествия делает честь управляющему Компанией алжирских железных дорог! Нам остается только поздравить его с успехом! Завтра в девять утра собираемся на вокзале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53