Кроме того, Холт утверждал, что плачущего ребенка (конечно, если он плачет не от боли) не следует успокаивать. Он объяснял это тем, что ребенку просто необходимо поплакать 15—30 минут в день: “Для ребенка это своего рода гимнастика”. [1.4]
Типичный эксперт по воспитанию, подобно экспертам в других областях, всегда необычайно убежден в своих словах и взглядах. Уверовав в один определенный аспект, он не желает обсуждать никакие другие стороны затронутой проблемы. Дело в том, что эксперт, чьи аргументы имеют различные нюансы, часто не привлекает к себе большого внимания. Если знаток родительского мастерства надеется превратить свою сырую теорию в общепринятую точку зрения, он обязан быть самоуверенным и даже наглым. Ему просто необходимо задействовать эмоции людей, которые являются главным врагом рациональных доводов. А когда дело доходит до эмоций, то наибольшую силу и влияние имеет одна из них— страх. Суперхищник, наличие в Ираке оружия массового уничтожения, коровье бешенство, птичий грипп, смерть новорожденных во время сна… Как нам не реагировать на советы эксперта по этим проблемам, если он, подобно дядюшке, рассказывающему жуткие истории маленьким племянникам, приводит нас в трепет?
По сути, нет людей более восприимчивых к разглагольствованиям экспертов, чем родители новорожденного ребенка. Ведь страх, фактически, является главной силой, которая движет их действиями. В конце концов, они в ответе за жизнь другого существа, которое сразу после рождения более беспомощно, чем новорожденные почти любого другого вида. Это приводит к тому, что многие мамы и папы растрачивают всю энергию на чрезмерный страх за своего ребенка.
Однако проблема в том, что зачастую они боятся не того, чего следует. Правда, это не их вина. Отделить реальные факты от слухов всегда тяжело, особенно для занятых родителей. А весь этот “белый шум”, вызываемый экспертами, не говоря уже о давлении, которое оказывают друг на друга сами супруги, просто не дает им сохранять ясность мысли. Факты, которые они все же берутся проверить, обычно попадают к ним отлакированными, преувеличенными или каким-то образом вырванными из контекста. Получается, что едва ли не все идеи, которыми руководствуются родители, являются чьими угодно, но никак не их собственными.
Давайте рассмотрим пример родителей восьмилетней дочери по имени, скажем, Молли. У нее есть две подружки — Эми и Имани, которые живут по соседству. Родители Молли знают, что родители Эми хранят в доме огнестрельное оружие. Поэтому они запрещают дочери играть там. Вместо этого Молли разрешено проводить много времени в доме Имани, где во дворе есть бассейн. Родители Молли чувствуют себя спокойно, думая, что это разумный выбор, который защитит их дочь от опасности.
Однако, согласно имеющимся данным, их выбор совершенно неразумен. По статистике, на каждые 11000 домашних бассейнов в Соединенных Штатах приходится один утонувший ребенок. (Для страны, где есть шесть миллионов домашних бассейнов, это означает примерно 550 утонувших каждый год в возрасте до десяти лет.) Между тем на один миллион единиц огнестрельного оружия приходится только один застреленный ребенок. (В стране, где, по приблизительным оценкам, имеется 200 миллионов ружей и пистолетов, это означает смерть от огнестрельного оружия около 175 детей в год.) Как вы можете убедиться, вероятность смерти в бассейне (1 к И 000) против смерти от оружия (1 к миллиону) не является равнозначной. В данном примере Молли имеет почти в сто раз больше шансов утонуть в бассейне у Имани, чем погибнуть, играя с оружием у Эми. [2]
Однако большинство людей, подобно родителям Молли, считают себя великими экспертами по рискам, вовсе не являясь таковыми. Питер Сэндмен из Принстона (Нью-Джерси), как он сам себя называет, “консультант по оповещению о возможных рисках”, обратил на это внимание в начале 2004 года. Это случилось после того, как единственный случай коровьего бешенства в США вызвал “антиговяжью” истерию. “Все дело в том, — сказал Сэндмен в интервью газете New York Times, — что риски, которые пугают людей, и риски, которые их убивают, совершенно различны”. [3]
Сэндмен предложил сравнить случай коровьего бешенства и наличие патогенных микроорганизмов на обычной кухне. (Первая угроза является суперстрашной, но крайне редкой; вторая же встречается гораздо чаще, но почему-то не особенно пугает людей.) “Риски, которые вы контролируете, являются меньшим источником беспокойства, чем риски, контролировать которые не в ваших силах, — сказал Сэндмен. — В ситуации с коровьим бешенством я чувствую, что не могу контролировать ситуацию. Я не могу с уверенностью утверждать, что покупаю абсолютно безопасное мясо. Я не могу определить наличие инфекции ни по виду мяса, ни по его запаху. В то же время я довольно легко могу контролировать чистоту на моей кухне. Я могу продезинфицировать все столы, шкафы и плиту, а потом тщательно вымыть пол специальным средством”.
При помощи принципа “контроля” Сэндмена можно также объяснить, почему многие люди больше боятся летать на самолетах, чем ездить за рулем автомобиля. Они думают примерно так: поскольку я контролирую машину, я единственный человек, от которого зависит моя безопасность. А поскольку самолет я не контролирую, то здесь я завишу от миллионов внешних факторов.
И все же, чего нам следует бояться больше — самолетов или автомобилей?
Разобраться в этом нам поможет ответ на более простой вопрос: чего конкретно мы боимся? Вероятно, смерти, скажете вы. Значит, страх перед ней необходимо свести к нулю. Конечно, все мы знаем, что когда-нибудь умрем, и время от времени эта мысль может нас беспокоить. Но если вам скажут, что вероятность умереть в следующем году составляет 10%, вы, скорее всего, начнете волноваться в большей мере. Возможно, вы даже кардинальным образом измените свою жизнь. А если вам скажут, что 10% составляет вероятность смерти в течение следующей минуты, то, скорее всего, вас охватит паника. Отсюда можно сделать вывод, что страхом движет близкая возможность смерти. Это означает, что наилучший способ количественно выразить страх смерти — это подумать о том, сколько разных смертей происходит в течение одного часа.
Предположим, вы отправляетесь в путешествие и у вас есть выбор — ехать на машине или лететь на самолете. Возможно, вы захотите принять во внимание почасовой процент смертельных случаев на дорогах против такого же процента смертей в воздухе. Конечно, это правда, что в Америке ежегодно в ДТП погибает больше людей (около сорока тысяч), чем в авиакатастрофах (немногим более одной тысячи). Но правда также и то, что большинство людей проводит больше времени именно в машинах, а не в самолетах. (Между прочим, в авариях на воде ежегодно погибает больше людей, чем в авиакатастрофах. Как мы уже успели убедиться на примере бассейнов и огнестрельного оружия, вода намного опаснее, чем принято считать.) Тем не менее процент смертей за один час в дорожных авариях практически равен проценту смертей в результате аварии самолета. Эти два изобретения приводят к смерти с равной долей вероятности (или, вернее будет сказать, маловероятности).
Однако страх больше всего охватывает человека в настоящем времени. Именно поэтому эксперты так на него полагаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Типичный эксперт по воспитанию, подобно экспертам в других областях, всегда необычайно убежден в своих словах и взглядах. Уверовав в один определенный аспект, он не желает обсуждать никакие другие стороны затронутой проблемы. Дело в том, что эксперт, чьи аргументы имеют различные нюансы, часто не привлекает к себе большого внимания. Если знаток родительского мастерства надеется превратить свою сырую теорию в общепринятую точку зрения, он обязан быть самоуверенным и даже наглым. Ему просто необходимо задействовать эмоции людей, которые являются главным врагом рациональных доводов. А когда дело доходит до эмоций, то наибольшую силу и влияние имеет одна из них— страх. Суперхищник, наличие в Ираке оружия массового уничтожения, коровье бешенство, птичий грипп, смерть новорожденных во время сна… Как нам не реагировать на советы эксперта по этим проблемам, если он, подобно дядюшке, рассказывающему жуткие истории маленьким племянникам, приводит нас в трепет?
По сути, нет людей более восприимчивых к разглагольствованиям экспертов, чем родители новорожденного ребенка. Ведь страх, фактически, является главной силой, которая движет их действиями. В конце концов, они в ответе за жизнь другого существа, которое сразу после рождения более беспомощно, чем новорожденные почти любого другого вида. Это приводит к тому, что многие мамы и папы растрачивают всю энергию на чрезмерный страх за своего ребенка.
Однако проблема в том, что зачастую они боятся не того, чего следует. Правда, это не их вина. Отделить реальные факты от слухов всегда тяжело, особенно для занятых родителей. А весь этот “белый шум”, вызываемый экспертами, не говоря уже о давлении, которое оказывают друг на друга сами супруги, просто не дает им сохранять ясность мысли. Факты, которые они все же берутся проверить, обычно попадают к ним отлакированными, преувеличенными или каким-то образом вырванными из контекста. Получается, что едва ли не все идеи, которыми руководствуются родители, являются чьими угодно, но никак не их собственными.
Давайте рассмотрим пример родителей восьмилетней дочери по имени, скажем, Молли. У нее есть две подружки — Эми и Имани, которые живут по соседству. Родители Молли знают, что родители Эми хранят в доме огнестрельное оружие. Поэтому они запрещают дочери играть там. Вместо этого Молли разрешено проводить много времени в доме Имани, где во дворе есть бассейн. Родители Молли чувствуют себя спокойно, думая, что это разумный выбор, который защитит их дочь от опасности.
Однако, согласно имеющимся данным, их выбор совершенно неразумен. По статистике, на каждые 11000 домашних бассейнов в Соединенных Штатах приходится один утонувший ребенок. (Для страны, где есть шесть миллионов домашних бассейнов, это означает примерно 550 утонувших каждый год в возрасте до десяти лет.) Между тем на один миллион единиц огнестрельного оружия приходится только один застреленный ребенок. (В стране, где, по приблизительным оценкам, имеется 200 миллионов ружей и пистолетов, это означает смерть от огнестрельного оружия около 175 детей в год.) Как вы можете убедиться, вероятность смерти в бассейне (1 к И 000) против смерти от оружия (1 к миллиону) не является равнозначной. В данном примере Молли имеет почти в сто раз больше шансов утонуть в бассейне у Имани, чем погибнуть, играя с оружием у Эми. [2]
Однако большинство людей, подобно родителям Молли, считают себя великими экспертами по рискам, вовсе не являясь таковыми. Питер Сэндмен из Принстона (Нью-Джерси), как он сам себя называет, “консультант по оповещению о возможных рисках”, обратил на это внимание в начале 2004 года. Это случилось после того, как единственный случай коровьего бешенства в США вызвал “антиговяжью” истерию. “Все дело в том, — сказал Сэндмен в интервью газете New York Times, — что риски, которые пугают людей, и риски, которые их убивают, совершенно различны”. [3]
Сэндмен предложил сравнить случай коровьего бешенства и наличие патогенных микроорганизмов на обычной кухне. (Первая угроза является суперстрашной, но крайне редкой; вторая же встречается гораздо чаще, но почему-то не особенно пугает людей.) “Риски, которые вы контролируете, являются меньшим источником беспокойства, чем риски, контролировать которые не в ваших силах, — сказал Сэндмен. — В ситуации с коровьим бешенством я чувствую, что не могу контролировать ситуацию. Я не могу с уверенностью утверждать, что покупаю абсолютно безопасное мясо. Я не могу определить наличие инфекции ни по виду мяса, ни по его запаху. В то же время я довольно легко могу контролировать чистоту на моей кухне. Я могу продезинфицировать все столы, шкафы и плиту, а потом тщательно вымыть пол специальным средством”.
При помощи принципа “контроля” Сэндмена можно также объяснить, почему многие люди больше боятся летать на самолетах, чем ездить за рулем автомобиля. Они думают примерно так: поскольку я контролирую машину, я единственный человек, от которого зависит моя безопасность. А поскольку самолет я не контролирую, то здесь я завишу от миллионов внешних факторов.
И все же, чего нам следует бояться больше — самолетов или автомобилей?
Разобраться в этом нам поможет ответ на более простой вопрос: чего конкретно мы боимся? Вероятно, смерти, скажете вы. Значит, страх перед ней необходимо свести к нулю. Конечно, все мы знаем, что когда-нибудь умрем, и время от времени эта мысль может нас беспокоить. Но если вам скажут, что вероятность умереть в следующем году составляет 10%, вы, скорее всего, начнете волноваться в большей мере. Возможно, вы даже кардинальным образом измените свою жизнь. А если вам скажут, что 10% составляет вероятность смерти в течение следующей минуты, то, скорее всего, вас охватит паника. Отсюда можно сделать вывод, что страхом движет близкая возможность смерти. Это означает, что наилучший способ количественно выразить страх смерти — это подумать о том, сколько разных смертей происходит в течение одного часа.
Предположим, вы отправляетесь в путешествие и у вас есть выбор — ехать на машине или лететь на самолете. Возможно, вы захотите принять во внимание почасовой процент смертельных случаев на дорогах против такого же процента смертей в воздухе. Конечно, это правда, что в Америке ежегодно в ДТП погибает больше людей (около сорока тысяч), чем в авиакатастрофах (немногим более одной тысячи). Но правда также и то, что большинство людей проводит больше времени именно в машинах, а не в самолетах. (Между прочим, в авариях на воде ежегодно погибает больше людей, чем в авиакатастрофах. Как мы уже успели убедиться на примере бассейнов и огнестрельного оружия, вода намного опаснее, чем принято считать.) Тем не менее процент смертей за один час в дорожных авариях практически равен проценту смертей в результате аварии самолета. Эти два изобретения приводят к смерти с равной долей вероятности (или, вернее будет сказать, маловероятности).
Однако страх больше всего охватывает человека в настоящем времени. Именно поэтому эксперты так на него полагаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64