У ученых сильна была тенденция следовать «правилу правой руки» (эмпирическому определению), сформулированному в XVIII веке французским математиком и астрономом Лапласом. Он придерживался следующего принципа в области научных рассуждений: «Весомость доказательств должна быть пропорциональна необычности факта». Иными словами, он соглашался считать достаточными сравнительно «легкие» доказательства истинности гипотезы, если она была выстроена на уже проверенных фактах. Если же какое-нибудь утверждение не вписывалось в рамки общепринятых воззрений, он готов был признать его научным открытием, но только после приведения весомых аргументов и скрупулезной проверки.
В 1975 г. возможность осознанного сновидения выглядела для большинства исследователей настолько странной, что едва ли заслуживала проверки. Ведь исходя из принципа Лапласа, столь необычный факт требовал очень и очень веских доказательств. Но, кроме голословных утверждений некоторых людей, будто они осознают себя во сне, ничего другого не было. А занятные истории в мире науки имеют очень малый вес.
Ко всем этим отрицательным факторам следует прибавить еще и результат эксперимента, доложенный Дэвидом Фоулкесом на следующем съезде АПИС. Он попытался продемонстрировать возможность видеть сны на заданную тему. В опыте участвовали учащиеся колледжа. К сожалению, у всех студентов, которые, кстати сказать, серьезно интересовались описанным в книге Патриции Гарфилд управлением сновидениями, попытка видеть устойчивые сны на заданную тему завершилась провалом.
Как и следовало ожидать, эти эксперименты поубавили и без того не слишком пылкий энтузиазм, вызванный было Патрицией Гарфилд с ее «Творческим сновидением». Так как осознанность во сне не удавалось проверить ни в одном из опытов, достоверность этой гипотезы в глазах ученых серьезно пострадала - может быть, по вине Ассоциации, а может, в результате потери доверия к Гарфилд.
Рассмотрение этой темы было возобновлено на XVIII симпозиуме АПИС в 1978 году, проводившемся в Пало Альто группой исследователей из Канады, сообщивших о достижении определенного успеха в «охоте за осознанными сновидениями».
Двое добровольцев пережили в лабораторных условиях один и два сна, в которых осознали себя спящими, о чем и сообщили после пробуждения из БДГ-сна. К сожалению, нельзя было удостовериться, что их осознанные сны произошли именно в БДГ-период, предшествовавший пробуждению и отчету. Следовательно, невозможно было доказать, что они имели место в БДГ-фазе или до нее, а не во время или после пробуждения. Сами добровольцы не смогли точно определить, когда именно пережили осознанный сон. Они могли сказать только, что, судя по «ощущению», их осознанные сны происходили прямо перед пробуждением. Но «ощущение» - слабый довод даже для не слишком скептически настроенного человека.
Доверие к канадским опытам было довольно неустойчивым и ввиду того, что выводы были сделаны всего лишь на основе трех случаев осознанного сновидения у двух субъектов. Члены АПИС не были впечатлены достаточно для того, чтобы отреагировать с какой-то степенью определенности. «Весомость доказательств» еще не имела должного соотношения с «необычностью факта». Одним из показателей этого была публикация в том же году ранее упоминавшейся статьи Рехстхаффена. В этой широко цитировавшейся и влиятельной работе, опубликованной в первом выпуске журнала АПИС «Сон», была сделана попытка подвести теоретическую базу под идею нереальности осознанного сновидения. В завершение краткого доказательства (а ля Норманн Малкольм) невозможности осознавать себя во сне, Рехтсхаффен предположил, что они могут быть продуктом личностных отклонений.
К моменту моего появления на сцене все это уже произошло. Но прежде чем я начну описывать свои научные взаимоотношения с АПИС, мне, дабы вписаться со своими изыскания в контекст, прежде всего придется объяснить, как получилось, что меня увлекла идея осознанного сновидения. Случаи осознанного сновидения бывали у меня с пятилетнего возраста, и за долгие годы сформировался достаточно устойчивый интерес к предмету. В конце 1976 года, во время очередной вылазки в общественную библиотеку в Пало Альто, я наткнулся на книгу Селии Грин. На тот момент я был знаком лишь с трудами Фредерика ван Эдена и тибетской йогой. Открытие, что ван Эден был не единственным осознанно сновидящим в западной истории, меня буквально потрясло. Еще более потрясающим стало понимание того, что раз кому-то удалось научиться осознанному восприятию сна, то ничто не мешает мне сделать то же самое. Благодаря чтению соответствующей литературы у меня уже было несколько осознанных снов, и в феврале 1977 года я начал свое обучение, заведя дневник, в котором через семь лет было уже 900 отчетов о такого рода снах.
С самого начала меня заинтересовала впервые рассмотренная Чарльзом Тартом возможность коммуникации между пребывающим в осознанном сновидений и внешним миром. Проблема заключалась в физиологически обусловленной неподвижности в БДГ-периоды сна, так что непонятно было, каким образом спящий может подать сигнал о своем состоянии. Что может быть сделано спящим такого, что будут в состоянии фиксировать ученые? План возник у меня сам собой. Среди общей неподвижности тела было одно, бросающееся в глаза, исключение: в период БДГ-сна не было никаких физиологических ограничений в движениях глаз. В конце концов именно из-за движений глаз эта фаза и была так названа!
Некоторые опыты показали, что временами существовала довольно четкая связь между направлением взгляда во сне и регистрируемыми движениями глазных яблок спящего. В одном примечательном примере испытуемый, проснувшись после того, как в течение БДГ-периода сделал около пары дюжин горизонтальных движений глазами, рассказал, что наблюдал за игрой в пинг-понг и что как раз перед пробуждением была захватывающая серия пасов, за которой он увлеченно следил.
По собственному опыту я знал, что в осознанном сновидений можно свободно, по своему выбору, смотреть в любом направлении. Это натолкнуло меня на мысль о том, что, меняя направление взгляда во сне в заранее оговоренном порядке, я могу сообщить наблюдающему, что у меня осознанное сновидение. Я попытался сделать это в первом же таком сне: я перемещал взгляд снизу вверх и обратно пять раз. Насколько мне известно, это был первый сигнал из мира снов в мир реальный. Единственная проблема состояла в том, что зарегистрировать этот сигнал было некому!
Мне необходимо было попасть в лабораторию сна, и я знал, что в Стэнфордском университете существует отличная лаборатория, которой тогда руководил один из первопроходцев в области исследования сна и сновидений доктор Уильям Демент. Летом 1977 года я нашел в Стэнфордском центре исследования сна д-ра Линна Нэйджсла, который очень заинтересовался перспективой лабораторного изучения осознанного сновидения.
В сентябре того же года я обратился в Стэнфордский университет с предложением изучать осознанные сновидения в качестве докторской диссертации по психофизиологии. Мое предложение было принято, и в конце 1977 года я начал свою работу. На факультете был следукиций профессорский состав: Карл Прибрам и Роджер Шепард - психологи;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71