— Чего же ты еще хочешь? Мы оба виноваты друг перед другом. Я предлагаю справедливые условия… А, понимаю! Ты хочешь, чтобы я выплатил тебе обещанные сто тысяч?.. Но ведь я никогда и не отказывался платить, я только желал удержать тебя на службе еще пять лет… Ах, Перси, если бы ты знал, как я любил тебя!
Тон его был плаксивый и жалобный, но Перси по-прежнему не шевелился. Тогда старый крокодил понял, что окончательно погиб.
Холодная, неумолимая решимость, которую он читал в глазах своего врага, лишила его последнего мужества, и он замолчал.
Вдруг он почувствовал, что Перси начинает медленно притягивать к себе его голову. На бледном, искаженном злобой лице горели дикие глаза. Распухший и окровавленный рот обнажал белые, острые и крепкие, как у волка, зубы. Из груди безумного вырывались какие-то странные звуки, похожие на змеиное шипение.
Пеггам попробовал было сопротивляться, но скоро понял, что это бесполезно. Его руки беспомощно опустились. Он отчаянно застонал в смертельной тоске. Зубы Перси с неистовой жадностью вонзились в горло нотариуса…
ГЛАВА XX. Друг Фриц
Адмирал Коллингвуд и Красноглазый провели тревожную ночь на палубе готового к отплытию корабля. Они никак не могли понять, почему так долго не приходит Пеггам.
Узнав о готовившемся на него покушении, адмирал понял, что герцогу Норрландскому известно про его преступление и что герцог никогда не простит ему убийства сестры. Поэтому он охотно согласился помочь «Морским разбойникам» навсегда отделаться от их общего опасного врага.
Отбросив всякую щепетильность, он вступил в братство «Морских разбойников» и выхлопотал себе продолжительный отпуск, чтобы непосредственно принять участие в пиратской экспедиции.
Экспедиция эта готовилась против Розольфского замка. На лучших кораблях, принадлежащих братству, были собраны самые смелые и преданные бандиты. Было решено плыть как можно скорее, чтобы прибыть в Розольфс раньше герцога Норрландского. Разбойники знали, что в замке оставалась ничтожная горсть воинов во главе с молодым Эриком Биорном. Овладев замком, злодеи рассчитывали устроить в нем засаду и таким образом захватить Фредерика и его брата.
Настало утро, взошло солнце. А между тем о Пеггаме не было ни слуху, ни духу.
— Должно быть, старая лиса попалась в капкан, — высказал предположение Красноглазый. — Ничем другим я не могу объяснить его отсутствие.
— Придется отправиться на поиски, — ответил Коллингвуд. — Я не могу дольше оставаться в состоянии этой томительной неизвестности. Мы должны спешить, если не хотим, чтобы норрландцы поспели в Розольфс раньше нас.
Надод отправил отряд в двадцать человек на поиски Пеггама, а сам с Коллингвудом пошел в Блекфрайярс.
Если бы адмирал и Красноглазый были внимательнее, они бы обратили внимание, проходя по набережной, на небольшую группу праздношатающихся, в центре которых стояли два цыгана с большим белым медведем на поводу. Но они были настолько погружены в собственные мысли, что не заметили даже того, как при виде их один из вожаков медведя отделился от своего товарища и, сделав тому знак, пустился за ними по пятам.
Дойдя до дома Пеггама, они были удивлены, найдя дверь открытой.
— Плохой признак, — сказал Надод.
— Надо узнать, что это значит, — ответил Коллингвуд, входя в дом.
В доме была полнейшая тишина.
Надод и Коллингвуд окликнули раз и другой. Никто не отвечал. В нижнем этаже они не заметили ничего подозрительного.
— Посмотрим наверху, — предложил адмирал.
Войдя в первую комнату, они невольно остановились: несмотря на дневной свет, на камине стояла зажженная лампа.
— Это плохой признак, — вновь повторил Надод. — Должно быть, Пеггам после вчерашней казни опомнился и вернулся сюда.
— Вообще, он очень неосторожен, — сказал Коллингвуд.
— Ну, разве можно оставлять врага, не удостоверившись в его смерти?
— Вот поэтому-то он, вероятно, и возвратился сюда, — продолжал Надод. — Разумеется, это он зажег лампу и потом позабыл ее погасить.
— Но чем же объяснить все-таки его отсутствие в данную минуту?
— Это верно, и я даже…
Он вздрогнул и не договорил.
— Посмотрите! — воскликнул он. — Посмотрите вот сюда… около окна…
И он указал на кровавое пятно на паркете.
— Кровь! — прошептал адмирал в волнении.
— Очевидно, здесь происходила борьба, — обеспокоено произнес Надод. — И я боюсь, что наш старик попал в скверную историю.
— И вот доказательство того, что вы правы, — сказал адмирал и, наклонившись, поднял с пола пучок рыжеватых с проседью волос. — Если я не ошибаюсь, эти волосы принадлежат Пеггаму.
— Что же в таком случае здесь произошло? — воскликнул Надод.
— Пойдемте в подвал. Выть может, там мы найдем объяснение.
С замиранием сердца спустились злодеи в подземелье, где была совершена казнь над несчастным Перси.
Войдя в подвал, Надод пошатнулся и едва не выронил из рук лампу.
Вырытая накануне яма была зарыта и пуста, а клерк Джошуа куда-то исчез.
— Не может быть, чтобы он выбрался сам отсюда! — пролепетал Надод. — Кто-то помог ему.
— Слишком много народу здесь было вчера, — заметил адмирал. — Разве не мог среди них затесаться изменник?
— Я ручаюсь головой за бывших вчера здесь, — возразил Красноглазый.
Лицо адмирала покрылось мертвенной бледностью. .
— Но между тем ясно, что предатель не мог убежать сам.
— Во всяком случае, теперь мы можем догадаться о том, что здесь произошло: вернувшись сюда ночью, Пеггам зажег лампу и едва успел сделать это, как на него напали те, которые освободили Перси. Старик оказал сопротивление и был ранен. Но, судя по количеству крови, пролитой здесь, рана его была не опасна и он не умер… Следовательно, его унесли отсюда живым… Я уверен, что это дело рук норрландцев.
При упоминании о его заклятых врагах по лицу адмирала пробежала тень тревоги.
— Скоро настанет наш черед? — пробормотал он.
— Я нахожу, что вы правы, — печально согласился Надод.
Наступило длительное и тягостное молчание. Адмирал первый нарушил его.
— Вероятно, все произошло именно так, как вы представили, — сказал он. — Меня удивляет только одно: ведь он же знал, что его ожидает. Как мог Пеггам отдаться в руки врагов живым?
— Как бы то ни было, — заметил Красноглазый, — нам необходимо позаботиться о собственной безопасности, а для этого самое лучшее — уехать немедленно из Лондона да, пожалуй, и из Англии…
Этот разговор происходил в верхнем этаже, куда оба злодея вернулись, удостоверившись в побеге Перси.
— Я не разделяю вашего мнения, — произнес задумчиво адмирал. — Вы ведь знаете Фредерика Биорна: от него нам нечего ждать пощады ни в коем случае. Зачем же нам отказываться от нападения на Розольфс? Это можно сделать и без Пеггама. Если только вы уверены, что собранный вами отряд будет вам повиноваться…
— В этом я уверен, но прежде чем предпринять что-либо, я хотел бы подумать…
В эту минуту в нижнем этаже дома раздался легкий стук, как будто ветер хлопнул незапертою дверью, но ни Надод, ни Коллингвуд не слыхали этого, поглощенные своим разговором.
— Как! Вы колеблетесь? — сказал Коллингвуд. — Неужели вы не чувствуете, до какой степени тяжело и невыносимо наше положение? Неужели вам не случалось ни разу задаваться вопросом: «А что со мною будет завтра?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Тон его был плаксивый и жалобный, но Перси по-прежнему не шевелился. Тогда старый крокодил понял, что окончательно погиб.
Холодная, неумолимая решимость, которую он читал в глазах своего врага, лишила его последнего мужества, и он замолчал.
Вдруг он почувствовал, что Перси начинает медленно притягивать к себе его голову. На бледном, искаженном злобой лице горели дикие глаза. Распухший и окровавленный рот обнажал белые, острые и крепкие, как у волка, зубы. Из груди безумного вырывались какие-то странные звуки, похожие на змеиное шипение.
Пеггам попробовал было сопротивляться, но скоро понял, что это бесполезно. Его руки беспомощно опустились. Он отчаянно застонал в смертельной тоске. Зубы Перси с неистовой жадностью вонзились в горло нотариуса…
ГЛАВА XX. Друг Фриц
Адмирал Коллингвуд и Красноглазый провели тревожную ночь на палубе готового к отплытию корабля. Они никак не могли понять, почему так долго не приходит Пеггам.
Узнав о готовившемся на него покушении, адмирал понял, что герцогу Норрландскому известно про его преступление и что герцог никогда не простит ему убийства сестры. Поэтому он охотно согласился помочь «Морским разбойникам» навсегда отделаться от их общего опасного врага.
Отбросив всякую щепетильность, он вступил в братство «Морских разбойников» и выхлопотал себе продолжительный отпуск, чтобы непосредственно принять участие в пиратской экспедиции.
Экспедиция эта готовилась против Розольфского замка. На лучших кораблях, принадлежащих братству, были собраны самые смелые и преданные бандиты. Было решено плыть как можно скорее, чтобы прибыть в Розольфс раньше герцога Норрландского. Разбойники знали, что в замке оставалась ничтожная горсть воинов во главе с молодым Эриком Биорном. Овладев замком, злодеи рассчитывали устроить в нем засаду и таким образом захватить Фредерика и его брата.
Настало утро, взошло солнце. А между тем о Пеггаме не было ни слуху, ни духу.
— Должно быть, старая лиса попалась в капкан, — высказал предположение Красноглазый. — Ничем другим я не могу объяснить его отсутствие.
— Придется отправиться на поиски, — ответил Коллингвуд. — Я не могу дольше оставаться в состоянии этой томительной неизвестности. Мы должны спешить, если не хотим, чтобы норрландцы поспели в Розольфс раньше нас.
Надод отправил отряд в двадцать человек на поиски Пеггама, а сам с Коллингвудом пошел в Блекфрайярс.
Если бы адмирал и Красноглазый были внимательнее, они бы обратили внимание, проходя по набережной, на небольшую группу праздношатающихся, в центре которых стояли два цыгана с большим белым медведем на поводу. Но они были настолько погружены в собственные мысли, что не заметили даже того, как при виде их один из вожаков медведя отделился от своего товарища и, сделав тому знак, пустился за ними по пятам.
Дойдя до дома Пеггама, они были удивлены, найдя дверь открытой.
— Плохой признак, — сказал Надод.
— Надо узнать, что это значит, — ответил Коллингвуд, входя в дом.
В доме была полнейшая тишина.
Надод и Коллингвуд окликнули раз и другой. Никто не отвечал. В нижнем этаже они не заметили ничего подозрительного.
— Посмотрим наверху, — предложил адмирал.
Войдя в первую комнату, они невольно остановились: несмотря на дневной свет, на камине стояла зажженная лампа.
— Это плохой признак, — вновь повторил Надод. — Должно быть, Пеггам после вчерашней казни опомнился и вернулся сюда.
— Вообще, он очень неосторожен, — сказал Коллингвуд.
— Ну, разве можно оставлять врага, не удостоверившись в его смерти?
— Вот поэтому-то он, вероятно, и возвратился сюда, — продолжал Надод. — Разумеется, это он зажег лампу и потом позабыл ее погасить.
— Но чем же объяснить все-таки его отсутствие в данную минуту?
— Это верно, и я даже…
Он вздрогнул и не договорил.
— Посмотрите! — воскликнул он. — Посмотрите вот сюда… около окна…
И он указал на кровавое пятно на паркете.
— Кровь! — прошептал адмирал в волнении.
— Очевидно, здесь происходила борьба, — обеспокоено произнес Надод. — И я боюсь, что наш старик попал в скверную историю.
— И вот доказательство того, что вы правы, — сказал адмирал и, наклонившись, поднял с пола пучок рыжеватых с проседью волос. — Если я не ошибаюсь, эти волосы принадлежат Пеггаму.
— Что же в таком случае здесь произошло? — воскликнул Надод.
— Пойдемте в подвал. Выть может, там мы найдем объяснение.
С замиранием сердца спустились злодеи в подземелье, где была совершена казнь над несчастным Перси.
Войдя в подвал, Надод пошатнулся и едва не выронил из рук лампу.
Вырытая накануне яма была зарыта и пуста, а клерк Джошуа куда-то исчез.
— Не может быть, чтобы он выбрался сам отсюда! — пролепетал Надод. — Кто-то помог ему.
— Слишком много народу здесь было вчера, — заметил адмирал. — Разве не мог среди них затесаться изменник?
— Я ручаюсь головой за бывших вчера здесь, — возразил Красноглазый.
Лицо адмирала покрылось мертвенной бледностью. .
— Но между тем ясно, что предатель не мог убежать сам.
— Во всяком случае, теперь мы можем догадаться о том, что здесь произошло: вернувшись сюда ночью, Пеггам зажег лампу и едва успел сделать это, как на него напали те, которые освободили Перси. Старик оказал сопротивление и был ранен. Но, судя по количеству крови, пролитой здесь, рана его была не опасна и он не умер… Следовательно, его унесли отсюда живым… Я уверен, что это дело рук норрландцев.
При упоминании о его заклятых врагах по лицу адмирала пробежала тень тревоги.
— Скоро настанет наш черед? — пробормотал он.
— Я нахожу, что вы правы, — печально согласился Надод.
Наступило длительное и тягостное молчание. Адмирал первый нарушил его.
— Вероятно, все произошло именно так, как вы представили, — сказал он. — Меня удивляет только одно: ведь он же знал, что его ожидает. Как мог Пеггам отдаться в руки врагов живым?
— Как бы то ни было, — заметил Красноглазый, — нам необходимо позаботиться о собственной безопасности, а для этого самое лучшее — уехать немедленно из Лондона да, пожалуй, и из Англии…
Этот разговор происходил в верхнем этаже, куда оба злодея вернулись, удостоверившись в побеге Перси.
— Я не разделяю вашего мнения, — произнес задумчиво адмирал. — Вы ведь знаете Фредерика Биорна: от него нам нечего ждать пощады ни в коем случае. Зачем же нам отказываться от нападения на Розольфс? Это можно сделать и без Пеггама. Если только вы уверены, что собранный вами отряд будет вам повиноваться…
— В этом я уверен, но прежде чем предпринять что-либо, я хотел бы подумать…
В эту минуту в нижнем этаже дома раздался легкий стук, как будто ветер хлопнул незапертою дверью, но ни Надод, ни Коллингвуд не слыхали этого, поглощенные своим разговором.
— Как! Вы колеблетесь? — сказал Коллингвуд. — Неужели вы не чувствуете, до какой степени тяжело и невыносимо наше положение? Неужели вам не случалось ни разу задаваться вопросом: «А что со мною будет завтра?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32