И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
злая бестия.
Я кричу - не слышу крика,
Не вяжу от страха лыка,
вижу плохо я.
На ветру меня качает.
- Кто здесь? - Слышу, отвечает:
-я, нелегкая!
Брось креститься, причитая,
Не спасет тебя святая
богородица!
Тех, кто руль и весла бросит,
Враз нелегкая заносит -
так уж водится, -
Я впотьмах ищу дорогу,
Медовуху - понемногу,
только по сто пью.
А она не засыпает,
Впереди меня ступает
тяжкой поступью.
Вот споткнулась о коренья,
От большого ожиренья
гнусно охая,
У нее одышка даже,
А заносит ведь туда же,
тварь нелегкая.
Вдруг навстречу нам живая
Колченогая кривая -
морда хитрая.
- Ты, - кричит, - стоишь над бездной,
Я спасу тебя, болезный,
слезы вытру я.
Я спросил: - ты кто такая?
А она мне: - я, кривая.
воз молвы везу.
И хоть я кривобока,
Криворука, кривоока,
я, мол, вывезу. -
Я воскликнул, наливая:
- Вывози меня, кривая,
я на привязи.
Я тебе и жбан поставлю,
Кривизну твою исправлю -
только вывези.
И ты, нелегкая, маманя,
На-ка истину в стакане,
больно нервная!
Ты забудь себя на время,
Ты же, толстая, в гареме
будешь первая! -
И упали две старухи
У бутыли медовухи
в пьянь-истерику.
Ну а я за кочки прячусь,
Озираюсь, задом пячусь
Лихо выгреб на стремнину -
В два гребка на середину.
ох, пройдоха я!
Чтоб вы сдохли, выпивая,
Две судьбы мои - кривая
да нелегкая!

" БЕДА!... "
Беда!
Теперь мне кажется, что мне не успеть
за собой -
Всегда
Как будто в очередь встаю за судьбой.
Дела!
Меня замучили дела - каждый миг, каждый час,
каждый день.
Дотла
Сгорело время, да и я - нет меня,
только тень
Ты ждешь.
А может. ждать уже устал и ушел
или спишь...
Ну что ж,
Быть может, мысленно со мной говоришь.
Теперь
Ты должен вечер мне один подарить,
подарить -
Поверь,
Мы будем много говорить.
Опять
Все время новые дела у меня,
все дела -
Догнать,
Или успеть, или найти - нет, опять
не нашла.
Беда!
Теперь мне кажется, что мне не успеть
за собой.
Всегда
Как будто в очередь встаю за тобой...
Теперь
Ты должен вечер мне один подарить,
подарить -
Поверь,
Мы будем много говорить.
Подруг
Давно не вижу, все дела у меня,
все дела...
И вдруг
Сгорели пламенем дотла - не дела,
а зола.
Весь год
Он ждал, но больше ждать ни дня
не хотел,
И вот
Не стало вовсе у меня добрых дел.
Теперь
Ты должен вечер мне один подарить,
подарить -
Поверь,
Что мы не будем говорить.

СЛУЧАЙ
Мне в ресторане вечером вчера
Сказала с юморком и с этикетом,
Что киснет водка, выдохлась икра
И что у них ученый по ракетам.
И, многих помня с водкой пополам,
Не разобрав, что плещется в бокале,
Я, улыбаясь, подходил к столам
И отзывался, если окликали.
Вот он, надменный, словно Решелье,
Почтенный, словно папа в старом скетче.
Но это был директор ателье
И не был засекреченный ракетчик.
Со мной гитара, струны к ней в запас,
И я гордился тем, что тоже в моде.
К науке тяга сильная сейчас,
Но и к гитаре тяга есть в народе.
Я выпил залпом и разбил бокал.
Мгновенно мне гитару дали в руки.
Я три своих аккорда перебрал,
Запел и запил от любви к науке.
И, обнимая женщину в колье
И сделав вид, что хочет в песню вжиться,
Задумался директор ателье
О том, что завтра скажет сослуживцам.
Я пел и думал: вот икра стоит,
А говорят, кеты не стало в реках...
А мой ученый где-нибудь сидит
И мыслит в миллионах и в парсеках...
Он предложил мне позже на дому,
Успев включить магнитофон в портфеле:
"Давай дружить домами". Я ему
Сказал: "Давай, мой дом - твой дом моделей".
И я нарочно разорвал струну,
И, утаив, что есть запас в кармане,
Сказал: "Привет, зайти не премину,
Но только если будет марсианин..."
Я шел домой под утро, как старик.
Мне под ноги катились дети с горки,
И аккуратный первый ученик
Шел в школу получать свои пятерки.
Ну что ж, мне поделом и по делам,
Лишь первые пятерки получают...
Не надо подходить к чужим столам
И отзываться, если окликают.


" МНЕ СУДЬБА - ДО ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТЫ, ДО КРЕСТА "
Мне судьба - до последней черты, до креста
Спорить до хрипоты, а за ней - немота,
Убеждать и доказывать с пеной у рта,
Что не то это вовсе, не тот и не та...
Что лабазники врут про ошибки Христа,
Что пока еще в грунт не влежалась плита,
Что под властью татар жил Иван Калита
И что был не один против ста.
Триста лет под татарами - жизнь еще та,
Маета трехсотлетняя и нищета.
И намерений добрых, и бунтов тщета.
Пугачевщина, кровь и опять - нишета.
Пусть не враз, пусть сперва не поймут ни черта,
Повторю, даже в образе злого шута...
Но не стоит предмет, да и тьма не та:
"Суета всех сует - все равно суета".
Только чашу испить - не успеть на бегу,
Даже если разлить - все равно не смогу.
Или выплеснуть в наглую рожу врагу?
Не ломаюсь, не лгу - не могу. Не могу!
На вертящемся гладком и скольском кругу
Равновесье держу, изгибаюсь в дугу!
Что же с ношею делать - разбить? Не могу!
Потреплю и достойного подстерегу.
Передам, и не надо держаться в кругу, -
И в кромешную тьму, и в неясную згу,
Другу передоверивши чашу, сбегу...
Смог ли он ее выпить - узнать не смогу.
Я с сошедшими с круга пасусь не лугу,
Я о чаше невыпитой здесь ни гугу,
Никому не скажу, при себе сберегу.
А сказать - и затопчут меня на лугу.
Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу.
Может, кто-то когда-то поставит свечу
Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
За веселый манер, на котором шучу.
Даже если сулят золотую парчу
Или порчу грозят напустить - не хочу!
На ослабленном нерве я не зазвучу,
Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!
Лучше я загуляю, запью, заторчу!
Все, что за ночь копаю,- в саду растопчу!
Лучше голову песне своей откручу,
Чем скользить и вихлять, словно пыль по лучу.
Если все-таки чашу испить мне судьба,
Если музыка с песней не слишком груба,
Если вдруг докажу, даже с пеной у рта, -
Я уйду и скажу, что не все суета!

Я НЕ ЛЮБЛЮ
Я не люблю фатального исхода,
От жизни никогда не устаю.
Я не люблю любое время года,
Когда веселых песен не пою.
Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще:
Когда чужой мои читает пмсьма,
Заглядывая мне через плечо.
Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Но, если надо, выстрелю в упор.
Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестий иглу,
Или когда все время против шерсти,
Или когда железом по стеклу.
Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза.
Досадно мне, коль слово "честь" забыто
И коль в чести наветы за глаза.
Когда я вижу сломанные крылья,
Нет жалости во мне, и неспроста:
Я не люблю насилья и бессилья,
Вот только жаль распятого Христа.
Я не люблю себя, когда я трушу,
И не терплю. Когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.
Я не люблю манежи и арены,
На них мильон меняют по рублю, -
Пусть впереди большие перемены
Я это никогда не полюблю.


" ЕСЛИ ГДЕ-ТО В ЧУЖОЙ НЕЗНАКОМОЙ НОЧИ... "
Если где-то в чужой незнакомой ночи
Ты споткнулся и ходишь по краю,
Не таись, не молчи, до меня докречи -
Я твой голос услышу, узнаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28