Состояние вашего друга удовлетворительное...

Вот, хочу рассказать историю. То был 1984 год, год расцвета застоя и
год Фестиваля молодежи и студентов - к которому в нашем парке Дружбы
вкопали монумент "Соитие в прыжке".
Я работал дежурным переводчиком в гостинице "Измайлово". Сутки через
сутки переводил в медпункте, прачечной и пункте бытобслуживания. Объяснял
девушкам, что такое "патлун" - после чего в квитанции вносилось "Кальсоны
верхние (индийские)"; объяснял делегату Папуа-Hовой Гвинеи, что коль скоро
ему из прачечной вообще вернули пачку баксов, забытую в джинсах, то пусть
радуется, а не возмущается, что верхние банкноты так здорово отстирались...
А к фестивалю нас, студентов-первокурсников, готовили спецкурсом по
учебнику такого Поришки "Курс хиндустани (хинди и урду) для изучающих
английский". Поришка - словак, учебник сразу на словацком и английском
языках (пояснения к упражнениям и т.п.), хинди и урду (очень мало
отличаются, можно считать, один язык или два близких диалекта, только
графика у одних - деванагари (закорючки под линией), у других - персидский
насталик (просто закорючки).
Учебник был построен так: типа повести, разбитой на тематические
главы. Два друга путешествуют по Индии - едят в ресторане, заходят за
покупками, осматривают музей, покупают билеты на поезд, в поезде один
падает из вагона и попадает в больницу... ну, второй его навещает. Он
приходит в больницу и спрашивает: "Что с моим другом?" - причем "моим" в
форме не "мера", а "хамара" - "наш" то есть. Тогда сестра ему отвечает: "Hе
волнуйтесь. Состояние вашего друга удовлетворительное. Операция длилась
пять часов, хирург сделал все что мог. Ваш друг сейчас в реанимации - он
весь в бинтах и гипсе, в его вены введены трубки, по которым поступают
лекарства, провода подключают его к кардиометру, работает аппарат
искусственного дыхания... Если что-то в его состоянии изменится, мы
известим вас. Есть ли у него наследники?"
Каждый текст включал массу новых слов и всякую грамматику - а мы
должны были задалбливать большие куски текста наизусть, чтоб потом не
думать о конструкции фразы, а выдать готовый блок...
И вот в один прекрасный день прибегает медсестра и кричит: "Ой, ой,
шестьсот сороковому плохо - инфекция!
Тут же вызвали инфекционную службу - она дежурила на фестивале - и
вскоре, точнее, сразу, как мы поднялись на 6-й этаж, мы увидели, как из
грузового лифта два мужика в скафандрах (современных противочумных
кобинезонах) выходят с носилками-каталкой, закрытой такой гофрированной
трубой - пациента закрывают такой "гармошкой", чтоб он при эвакуации кого
не заразил, у него в мир - только 2 крохотных иллюминатора на головной
части... Забирают они температурящего индийца в этот саркофаг, тот орет,
протестует... Через час прилетает шеф индийской делегации и спрашивает:
"Что с нашим другом?"
Я начинаю объяснять - и вдруг понимаю, что обычный мой словарь
отключен, а перед глазами словно висит текст Поришки: "Hе волнуйтесь.
Состояние... - и далее по тексту. Я мнусь, заталкивая в себя слова о
капельницах, операции, гипсе... Индиец ждет. Висит гробовое молчание. В
конце конуов индиец не выдерживает и бледнеет: "Ой... Что, неужто так
плохо?..
Я мотаю головой, в которой крутятся ужасы и кошмары, не в силах
сказать что-либо. Hаконец без сил падаю в кресло и трясусь, закрывая лицо
руками. Он думает - я рыдаю, и ему становится вовсе хреново...
К слову сказать, в это время я знал уже, что ничего серьезнее не
нашли, и забранный вскоре вернется домой... а сказать ничего не мог из-за
гипноза "готового блока".
И, наконец, он спохватывается и любезно говорит: "А то в нашем
выступлении он довольно вежлив - и сказал: "Если что-то в состоянии нашего
друга изменится, вы нам сообщите... ;)
И это - опять блок!..
* * *

1