Трудно разобраться, кто же здесь кого поддерживает.
Две силы противостоят одна другой как на поле, так и на трибунах. Португальские игроки: Шалана в нападении, Пачеко, мой телохранитель, Жордао. Они проявляют особую отвагу в начале дополнительного времени. Они верят в свою счастливую звезду. Они правы. И Жордао нам всаживает второй гол.
Как и в Сент-Этьенне, нам снова предстоит отыгрываться. Но обстановка здесь хуже, так как нам нужно поскорее отквитать гол. К счастью, это делает все тот же Домерг. 2:2.
Но этого недостаточно. У всех тех игроков, которые принимали участие в чемпионате мира 1982 года, есть свой призрак, который ему надлежит постоянно изгонять. Это призрак Севильи. На этот раз, клянусь, мы не будем пробивать пенальти. Я это читаю в пустом взгляде Луиса Фернандеса, в шатающейся походке Жана Тиганы.
Ну, еще одно усилие.
Я уже на последнем издыхании. Я под собой не чувствую ног. Только стучит в голове: «Севилья, Севилья». Это слово сверлит мой мозг с каким-то жестоким, назойливым упрямством.
Мы доминируем.
Идет грубая игра.
Игроков сбивают с ног.
Преследуют по всему полю.
Португальцы не прочь попытать судьбу в пенальти. Им хорошо известен наш комплекс, и они начинают тянуть время. В поисках поддержки я бросаю отчаянные взгляды в сторону Тиганы.
Остается меньше минуты. 59 секунд… 57… Мы самым фатальным образом приближаемся к пробиванию 11-метровых ударов… 56. И вот Жан Тигана в каком-то нервном беге продвигается по полю, удерживая мяч. Ничто и никто его не задерживает. Он достигает линии штрафной площадки, выравнивает курс, сделав небольшой крюк, и продвигается дальше, в глубь обороны противника по центру. А я как раз нахожусь там! Мой удар правой, нанесенный по воротам всего за несколько мгновений до окончания игры, освобождает, наконец, нас всех от кошмарного видения Севильи. Мы все от радости погружаемся в какой-то туман…
Идальго, который спустя десять лет после нашего общего дебюта прощается со сборной, получает нужный ему финал. Мы все, испытывая необыкновенный подъем, с радостью ему его преподносим.
Я слышу, как он рассуждает о своих игроках: Домерг – откровенный, чувствительный, прямой, Батс – уверенный в себе, решительный… Тигана – подчиняющийся внутреннему инстинкту, человек необычайной щедрости и самопожертвования… Ле Ру – настоящая скала, Лакомб – истинная вера, Босси – опыт, Жиресс – мудрость…
Этот Идальго, испытывая гордость за свое войско, всегда готов раздавать по заслугам ордена и кресты, удостаивающие спортивную доблесть.
Что касается меня, то его слова я воспринял с упоением. Он сказал:
– Платини? Ну что я могу сказать о нем? Это – гений. У него есть все, он владеет всем на свете. Он все понимает, он умеет делать все…
– Ну а недостатки?
– Ни одного.
Таков он с теми, кого он любит, и с теми, кто любит его.
Десять лет он объяснял, почему я, по его мнению, самый выдающийся футболист. Для него я – «фантастический атлет». Атлет? Ну он и скажет… Он находит забавным мой «утиный» бег и считает, что я прыгаю вверх выше даже любого английского нападающего. Он расхваливает мою «железную выдержку», мой «пушечный удар», мою силу и мою «исключительную координацию движений».
Он настолько категоричен в своих суждениях, что порой доходит прямо-таки до святотатства: «Пеле? Гениальный! Конечно! Но он не умел защищаться. Платини умеет делать все».
Забивать в футболе голы – это все равно что есть досыта. В случае со мной моя ненасытная потребность забивать голы идет рука об руку с моим ненасытным аппетитом к жизни. Чем больше я забиваю, тем лучше себя чувствую.
Свой девятый гол в этом европейском чемпионате из четырнадцати, забитых Францией, я забил в финале (Франция – Испания). Со штрафного удара. Арконада, баскский вратарь сборной Испании, выходит на траекторию мяча, но упускает его, и вот он уже трепещется в сетке, хотя до него можно дотянуться рукой. Беллоне ничего не остается, как зафиксировать взятие ворот на последней секунде. И вот наша мечта становится реальностью.
Когда я демонстрирую публике Кубок, громадную, величественную серебряную вазу, мне, кажется, передается наэлектризованность толпы, которая хлопает в ладоши без устали.
Прекрасная Франция становится чемпионом Европы, то есть получемпионом мира, в то время как в Латинской Америке за подобный титул ведут борьбу сборные Парагвая, Аргентины и Бразилии.
…Сегодня вечером Париж ликует. Тысячи людей осаждают здание французской федерации футбола. Сотни тысяч идут по Елисейским полям, вверх и вниз, создавая веселые пробки, радуясь, как дети, в океане трехцветных флагов, распевая песни, ритм которым задают гудящие клаксоны блокированных авто.
Я пользуюсь всеобщей сумятицей, чтобы незаметно смыться. Я даже ухитряюсь избежать обеда, устроенного федеральными властями, на который приглашены все игроки сборной. Двери здания федерации на Иенской улице открываются, оттуда появляется фигура в наброшенном на голову капюшоне и медленно крадется вдоль стены. Это я. Несмотря на толпу болельщиков, стоящих у здания, бегство удается. Никто меня не узнает. Меня хватает за руку Кристель и ведет к автомобилю, присланному с телевидения: в «Эуроп-1» меня ждет Эужен Саккомано…
Завтра мы уедем в Вогезские горы к родственникам Кристель. Там мы увидим Марину, которой уже три года, и Лорана, которому исполнилось пять. В среду мы сядем в «Конкорд». Я отвезу всю семью в Америку, в Диснейленд.
Я вспоминаю нетерпеливый голос сына: «Папа, скажи, ты скоро закончишь с этим футболом… Ты все время занимаешься только футболом… Когда же ты отвезешь меня посмотреть на Микки Мауса?»
Орден Почетного легиона и второй «Золотой мяч»
Я получаю орден Почетного легиона из рук самого президента республики Франсуа Миттерана! Прямо голова идет кругом. Какое-то пьянящее чувство…
Футбольный сезон 1983/84 года полностью меня удовлетворил: победитель Кубка обладателей кубков в составе «Ювентуса», чемпион Европы в составе сборной Франции. А праздник все продолжается. Я – избалованное дитя французского футбола. Я получаю второй «Золотой мяч» и, по крайней мере на бумаге, становлюсь вровень с Ди Стефано, Беккенбауэром, Киганом и Румменигге. Но аппетит приходит, как известно, во время еды, и я всем сердцем желаю третьей награды – третьего «Золотого мяча». Тогда, опять же, по крайней мере на бумаге, я окажусь равным Иохану Круиффу, этому «летучему голландцу», у которого, наверное, на бутсах есть крылья. Кроме того, я мечтаю о реванше в отношении Круиффа. Само собой разумеется, только на бумаге. Я не могу забыть тот день, когда в товарищеском матче в Барселоне я играл рядом с ним в составе сборной Европы. Круифф был на самом высоком уровне своего футбольного искусства. Я же – только подающей надежды звездой. Немного робко, проявляя все уважение, которое может питать ребенок к своему идеалу, я представился ему. До сих пор я слышу его сухой ответ: «Привет»… Теперь нас с ним разделяет только один «Золотой мяч». Я добьюсь его. Дело только за здоровьем…
Голова идет кругом. Все больше и больше. Приближается Рождество, кончается 1984 год, и Франция преподносит мне самый дорогой новогодний подарок: орден Почетного легиона. Я не верил, что такое может произойти. Я считал, что президент Миттеран не хочет награждать меня этим орденом, что этому может помешать досадное дело с «черной кассой» в Сент-Этьенне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66