Работа несложная. У нас имелись машины с буровыми станками. Мотор вращает стальные стержни, на которых укреплены буровые инструменты: труба с зубьями (коронка) или подобие штопора (змеевик). Инструменты крупные, прочные, тяжелые. Они врезаются в землю. С их помощью можно доставать образцы грунтов с разпых глубин.
Стали мы бурить на холме.
Одна скважина, вторая… пятая… десятая… Все, как предполагалось: сверху пески с валунчиками. Они остались от растаявшего льда. Ниже – на десять, а то и двадцать метров – основная морена: грубая супесь с валунами. След подошвы ледника. Еще ниже – песок, судя по промытым окатанным зернам, речной.
Все прекрасно. Здесь будут устойчиво стоять здания шахт и комбината,
И вдруг – новость. В одной скважине встречен… писчий мел! Тот самый мел, которым пишут на школьной доске. И на малой глубине встречен – три метра!
Представьте себе, идете вы по лесу, ягоды собираете, и вдруг навстречу – динозавр, звероящер, живое ископаемое. Если он не хищный, то, возможно, вы не испугаетесь.
Но уж удивитесь непременно.
Так и тут. Такое же чудо. Потому что писчий мел накапливался только в один период. Его так и назвали – меловой. Был он около ста миллионов лет назад. А донная морена – совсем недавнее создание, ей «всего лишь» около ста тысячелетии. Она в тысячу раз моложе мела! Как они могли оказаться рядом в одном слое?
Разбираться в этом надо было мне, геологу. Такая наша обязанность. Рабочие бурят скважину под руководством мастера. Техник или коллектор отбирает образцы, записывает в журнал их внешний вид, влажность, глубину залегания. Часть образцов направляется в лабораторию.
Там их изучают с помощью разных приборов, определяют их плотность, прочность и другие свойства.
А геолог должен указать расположение скважин, глубину, места отбора образцов. Геолог должен назначить виды анализов. И в конце концов именно геолог обязан осмыслить все добытые сведения и дать рекомендации строителям: как лучше расположить сооружения, какие выбрать фундаменты.
Писчий мел оказался на этой площадке первым сюрпризом. За ним последовали другие. Рядом в скважине на той же примерно глубине встретились зеленые глауконитовые пески. Они образуются на мелководьях теплых морей. Последнее такое море покинуло Полесье несколько миллионов лет назад.
И уж совсем неприятную новость преподнесла скважина, где на девятиметровой глубине встретился торф.
Эта горная порода может сжиматься в два-три раза. Если под зданием будет находиться в одном месте прочная морена, а в другом податливый торфяник, то сооружение будет наклоняться.
В итальянском городе Пизе стоит наклонная башня – на удивление туристам. Она показывает, что может получиться, если не учитывать особенности грунтов, лежащих под сооружением. Понятно, мы не можем допустить, чтобы в Солигорске торчали падающие башни наподобие пизанской.
Тут еще один сюрприз. Как будто специально получилось. Пробурили три скважины под фундамент будущей высокой трубы. В одной скважине оказался писчий мел, в другой – глауконитовый песок, в третьей – донная морена. А скважины-то находятся рядом, через двадцать метров по треугольнику.
Такая возникла головоломка. Правда, мне не пришлось ее долго разгадывать. Я догадался, каков ответ, и вот почему.
Однажды нам дали срочное задание: найти месторождение глины. Она была нужна строителям. Где ее искать?
Глины обычно накапливаются в понижениях. Мне казалось, надо пробурить скважины в некоторых низинах.
Главный геолог, мой начальник, решил иначе. Он здесь работал не первый год, хорошо знал район.
– Будем на холме бурить, – сказал он.
– Ерунда, – заупрямился я. – Глина понижения любит.
– А у нас тут глина ненормальная!
Я ему не поверил. Но вынужден был подчиниться. Он предложил пробурить скважины на холме у деревни со смешным названием Прусики. С буровиками я приехал на холм. Увидел большую яму – карьер. Отсюда, видимо, некогда брали песок или глину.
Спустился я в карьер, взглянул на его стену и замер от удивления. Стена была белая, как мел, а снизу зеленая. Писчий мел и глауконитовый песок – это я сразу понял.
Слой писчего мела лежит и этих краях на глубине сто метров. Слой глауконитового песка – чуть выше. Как же они попали с такой глубины прямо на макушку холма?
Сделать это могла только одна геологическая сила: великий ледник.
Такие сдвинутые ледником большие глыбы, целые холмы, называют отторженцами.
У Пpycиков был отторженец. Значит, на площадке третьего рудника – тоже отторженец. Только не такой крупный.
С отторженцами я встретился впервые в жизни. Надо было спросить совета у знающих специалистов. Но в нашей экспедиции никто геологическими теориями: не увлекался и не знал об отторженцах. Пришлось поискать, что написано о них в книгах.
О наших солигорских отторженцах ничего и книгах не сообщалось. Однако удалось узнать, как могут образоваться отторженцы. Нижние слои ледника содержат особенно много обломков, песка, глины. Они медленно движутся, сдирая с поверхности земли верхние слои. А иногда срезают небольшие холмы. Даже если холм высотой в двадцать метров – это не очень много для слоя льда, в сто раз более толстого.
В общем, отторженец – это часть донной морены. Только часть необычная. Она целиком состоит из глыб древних пород. Если так, то и прочность, плотность отторженца не должна быть меньше, чем у донной морепы. Надежное основание для сооружений!
Если рассечь край ледника, он может выглядеть примерно так.
У его дна формируется слой морены, а на толщи нижележащих пород срезаются или выжимаются отторженцы.
Конечно, одних предположений, догадок еще недостаточно для того, чтобы уверенно рекомендовать конструкцию фундаментов. Нужны более точные сведения. Поэтому мы испытали образцы отторженцев в лаборатории.
Узнали, как они ведут себя, если их сдавливать, разрушать. Оказалось, образцы прочные. Значит, на отторженцы можно положиться: они выдержат тяжелые сооружения.
Сложнее была загадка торфа. Откуда он здесь взялся?
Может быть, это тоже отторженец? А если он образовался после оледенения, а сверху прикрыт песком? Получилась ловушка. Можно ли строить здесь крупные сооружения?
Самое лучшее – избегать подобных опасных или сомнительных участков. Для этого надо хорошо знать условия залегания слабого слоя. Бывает, что торф лежит небольшими линзами, полосками, «лепешками» размером с волейбольную площадку или даже меньше. Если бурить скважины наудачу, можно не встретить торфяник или обнаружить его в одном месте. А между скважинами будут залегать слабые, податливые слои.
Как узнать, где и на каких глубинах можно встретить слоечки торфа? Для этого проще всего пробурить скважины через десять – пятнадцать метров. Но тогда изучение грунтов обойдется слишком дорого. Когда скважинами истыкана вся площадка, а слабых грунтов не встречено, то и геолог не нужен.
С торфяником пришлось повозиться. Отобрали из него множество образцов и отправили в Институт геофизики и геохимии Академии паук Белоруссии. Там в специальной лаборатории определяют состав спор и пыльцы в образцах.
По этим сведениям можно судить, какой это торфяник – древний или молодой. По составу растений можно еще узнать, где торфяник образовался:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43