в свободной валюте из 2% годовых с выплатой в 1960–1965 гг. Однако руководство ВПТ не сумело использовать указанный факт в агитационной работе для разоблачения враждебных взглядов.
Руководство постоянно меняло свою позицию, и это возмущало людей. Сначала ЦК ВПТ принял решение не привлекать к ответственности виновного в нарушениях социалистической законности бывшего министра обороны М. Фаркаша под тем предлогом, что это якобы может нанести ущерб авторитету партии. Однако через некоторое время он был все?таки арестован. В закрытом письме ЦК ВПТ к членам партии от 10 сентября говорилось, что ЦК намеревается восстановить И. Надя в партии при условии, что он выступит с самокритикой, признает свои ошибки, подчинится партийным решениям и заявит о готовности бороться за выполнение июльского постановления ЦК ВПТ. Однако 13 октября Политбюро восстановило И. Надя в партии без всякой самокритики с его стороны. Этому решению предшествовало только написанное И. Надем 4 октября (и опубликованное «Сабад неп» 14 октября) письмо к Центральному Комитету. В нем говорилось: «Считаю совершенно необходимым провести на заседании руководящего партийного форума публичную дискуссию о тех обвинениях, которые были, высказаны в связи с моей политической и идеологической деятельностью в истекший период; в случае, если результате выяснения идейной стороны дела это окажется необходимым, одновременно со снятием недоказанных обвинений в мой адрес я со своей стороны буду готов признать действительно существующие ошибки».
В середине октября жизнь в стране бурлила. Все время происходили студенческие собрания, на которых одно за другим выдвигались различные требования и предложения. 16 октября студенты г. Сегеда создали свое независимое от молодежной организации ВПТ объединение. Представители сегедцев разъехались по крупнейшим учебным заведениям страны и агитировали студентов последовать их примеру. На прошедших 20–23 октября по всем крупнейшим вузам студенческих митингах было принято решение о присоединении к сегедцам и о создании различных кружков. Так, в Будапеште возникли кружок им. Хайноци (объединял студентов?юристов), кружок им. Сечени (студенты?экономисты), кружок им. 15 марта (студенты?филологи), центральным форумом будапештских студентов стал кружок им. Вашвари.
Видя, что оппозиция день ото дня сплачивает свои ряды, члены партии требовали решительной защиты власти трудового народа, ждали соответствующих мер от руководства ВПТ. Однако вместо этого 14 октября представительная делегация во главе с первым секретарем ЦК ВПТ и председателем Совета Министров ВНР выехала в Югославию (в состав делегации входили также Я. Кадар, А. Апро, И. Ковач). На совещаниях секретарей парткомов и первичных организаций высказывалось открытое недовольство из?за того, что «те руководители, которые могли бы что?то сделать, постоянно разъезжают». Задавался вопрос: «Кто сегодня направляет политику, писатели или ЦК?»
На совещаниях секретарей прозвучали и демагогические, ревизионистские речи, однако большинство выступлений было проникнуто искренней тревогой за судьбу народной власти. Резкому осуждению подверглись появившиеся в печати подстрекательские статьи, в которых, как говорили участники совещаний, господствуют «вседозволенность, враждебность и анархия». Партработники требовали, чтобы Политбюро навело порядок в печати и на радио, которые, по их словам, перестали быть оружием рабочего класса.
Самой тяжелой проблемой стала неспособность руководящих органов партии реально оценить положение дел. Их поведение характеризовали полное незнание обстановки, недееспособность, самоуверенность и поспешность. А ведь настораживающих моментов было более, чем достаточно. Органы государственной безопасности дважды информировали ЦК ВПТ о готовящихся крупных акциях враждебных элементов, причем во втором сообщении указывалось, что их начала следует ожидать около 22 октября. Но первый секретарь ЦК ВПТ назвал это сообщение «кошмарным сновидением больного человека».
22 октября на Чепельском металлургическом комбинате состоялось собрание партийного актива. Выступавшие на нем члены партии в который раз обращали внимание руководства ВПТ на опасность возможных контрреволюционных вылазок. Присутствовавший на собрании представитель руководства партии выразил укрепившуюся в руководстве точку зрения: «Такое выступление мы сможем пресечь за 30 минут».
Из неправильной, нереальной оценки обстановки вытекало и то, что введенные 20 октября меры повышенной боевой готовности Венгерской народной армии и внутренних войск вечером 21 октября были приостановлены.
Врагу и оппозиции стала окончательно ясна беспомощность руководства. Так долго выжидавшийся ими благоприятный момент настал.
Борьба социалистических сил против контрреволюционного мятежа и предательства (23 октября – 4 ноября 1956 г.)
Подготовка демонстрации
«Характерной чертой венгерского восстания была его спонтанность», – пишет Р. Пайо в статье «К новому Будапешту?», помещенной в натовском журнале «Оксидан» за май 1957 г. Эту широко распространенную на Западе версию с различных сторон пытаются обосновать авторы и многих других изданных в капиталистических странах книг и статей о 1956 г. в Венгрии.
На самом же деле, как уже говорилось, мятежу предшествовала широкая подготовительная деятельность реакционных сил. Сознательно подготовленной и спланированной акцией был и пролог вооруженного восстания – студенческая демонстрация 23 октября. Конечно, подавляющая масса ее участников не знала, кто является организатором демонстрации, и не отдавала себе отчета в том, какие движущие силы стоят за ними. Студенты принимали участие в собраниях и демонстрации, опьяненные сознанием своей причастности к «творению истории» и охваченные дурманом националистических чувств. Все для них представлялось естественным и им, казалось, надо было только идти вместе с другими.
Некоторые западные авторы силятся доказать, что цели и идеи контрреволюции определялись различными манифестами, воззваниями и требованиями, родившимися в «пылу студенческих собраний». Но и положения этих манифестов нельзя назвать спонтанными. Они не содержали ничего нового по сравнению с идеями, высказывавшимися в различных статьях членов группы И. Надя, ничем не отличались от того, что требовала «от имени венгерского народа» радиостанция «Свободная Европа». Не случайно, что между «16 пунктами» требований студентов инженерно?строительного факультета Будапештского политехнического университета, программой И. Надя и «12 пунктами» директивы «Фокус» не имелось принципиальных различий. Однако то, что эти требования выдвигались в студенческих коллективах и декларировались от имени вузовских организаций, конечно, придавало им особый эффект и обманчивый облик.
Во многих выступлениях вузовской молодежи не просматривалось враждебных политических расчетов, тщательно продуманных «задних мыслей». Их собрания, принятие «манифестов», как и все другие действия, были проникнуты для них как бы духом романтики. Однако в студенческих кругах распространение получили и националистические взгляды, причем нередко с антисоветским подтекстом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Руководство постоянно меняло свою позицию, и это возмущало людей. Сначала ЦК ВПТ принял решение не привлекать к ответственности виновного в нарушениях социалистической законности бывшего министра обороны М. Фаркаша под тем предлогом, что это якобы может нанести ущерб авторитету партии. Однако через некоторое время он был все?таки арестован. В закрытом письме ЦК ВПТ к членам партии от 10 сентября говорилось, что ЦК намеревается восстановить И. Надя в партии при условии, что он выступит с самокритикой, признает свои ошибки, подчинится партийным решениям и заявит о готовности бороться за выполнение июльского постановления ЦК ВПТ. Однако 13 октября Политбюро восстановило И. Надя в партии без всякой самокритики с его стороны. Этому решению предшествовало только написанное И. Надем 4 октября (и опубликованное «Сабад неп» 14 октября) письмо к Центральному Комитету. В нем говорилось: «Считаю совершенно необходимым провести на заседании руководящего партийного форума публичную дискуссию о тех обвинениях, которые были, высказаны в связи с моей политической и идеологической деятельностью в истекший период; в случае, если результате выяснения идейной стороны дела это окажется необходимым, одновременно со снятием недоказанных обвинений в мой адрес я со своей стороны буду готов признать действительно существующие ошибки».
В середине октября жизнь в стране бурлила. Все время происходили студенческие собрания, на которых одно за другим выдвигались различные требования и предложения. 16 октября студенты г. Сегеда создали свое независимое от молодежной организации ВПТ объединение. Представители сегедцев разъехались по крупнейшим учебным заведениям страны и агитировали студентов последовать их примеру. На прошедших 20–23 октября по всем крупнейшим вузам студенческих митингах было принято решение о присоединении к сегедцам и о создании различных кружков. Так, в Будапеште возникли кружок им. Хайноци (объединял студентов?юристов), кружок им. Сечени (студенты?экономисты), кружок им. 15 марта (студенты?филологи), центральным форумом будапештских студентов стал кружок им. Вашвари.
Видя, что оппозиция день ото дня сплачивает свои ряды, члены партии требовали решительной защиты власти трудового народа, ждали соответствующих мер от руководства ВПТ. Однако вместо этого 14 октября представительная делегация во главе с первым секретарем ЦК ВПТ и председателем Совета Министров ВНР выехала в Югославию (в состав делегации входили также Я. Кадар, А. Апро, И. Ковач). На совещаниях секретарей парткомов и первичных организаций высказывалось открытое недовольство из?за того, что «те руководители, которые могли бы что?то сделать, постоянно разъезжают». Задавался вопрос: «Кто сегодня направляет политику, писатели или ЦК?»
На совещаниях секретарей прозвучали и демагогические, ревизионистские речи, однако большинство выступлений было проникнуто искренней тревогой за судьбу народной власти. Резкому осуждению подверглись появившиеся в печати подстрекательские статьи, в которых, как говорили участники совещаний, господствуют «вседозволенность, враждебность и анархия». Партработники требовали, чтобы Политбюро навело порядок в печати и на радио, которые, по их словам, перестали быть оружием рабочего класса.
Самой тяжелой проблемой стала неспособность руководящих органов партии реально оценить положение дел. Их поведение характеризовали полное незнание обстановки, недееспособность, самоуверенность и поспешность. А ведь настораживающих моментов было более, чем достаточно. Органы государственной безопасности дважды информировали ЦК ВПТ о готовящихся крупных акциях враждебных элементов, причем во втором сообщении указывалось, что их начала следует ожидать около 22 октября. Но первый секретарь ЦК ВПТ назвал это сообщение «кошмарным сновидением больного человека».
22 октября на Чепельском металлургическом комбинате состоялось собрание партийного актива. Выступавшие на нем члены партии в который раз обращали внимание руководства ВПТ на опасность возможных контрреволюционных вылазок. Присутствовавший на собрании представитель руководства партии выразил укрепившуюся в руководстве точку зрения: «Такое выступление мы сможем пресечь за 30 минут».
Из неправильной, нереальной оценки обстановки вытекало и то, что введенные 20 октября меры повышенной боевой готовности Венгерской народной армии и внутренних войск вечером 21 октября были приостановлены.
Врагу и оппозиции стала окончательно ясна беспомощность руководства. Так долго выжидавшийся ими благоприятный момент настал.
Борьба социалистических сил против контрреволюционного мятежа и предательства (23 октября – 4 ноября 1956 г.)
Подготовка демонстрации
«Характерной чертой венгерского восстания была его спонтанность», – пишет Р. Пайо в статье «К новому Будапешту?», помещенной в натовском журнале «Оксидан» за май 1957 г. Эту широко распространенную на Западе версию с различных сторон пытаются обосновать авторы и многих других изданных в капиталистических странах книг и статей о 1956 г. в Венгрии.
На самом же деле, как уже говорилось, мятежу предшествовала широкая подготовительная деятельность реакционных сил. Сознательно подготовленной и спланированной акцией был и пролог вооруженного восстания – студенческая демонстрация 23 октября. Конечно, подавляющая масса ее участников не знала, кто является организатором демонстрации, и не отдавала себе отчета в том, какие движущие силы стоят за ними. Студенты принимали участие в собраниях и демонстрации, опьяненные сознанием своей причастности к «творению истории» и охваченные дурманом националистических чувств. Все для них представлялось естественным и им, казалось, надо было только идти вместе с другими.
Некоторые западные авторы силятся доказать, что цели и идеи контрреволюции определялись различными манифестами, воззваниями и требованиями, родившимися в «пылу студенческих собраний». Но и положения этих манифестов нельзя назвать спонтанными. Они не содержали ничего нового по сравнению с идеями, высказывавшимися в различных статьях членов группы И. Надя, ничем не отличались от того, что требовала «от имени венгерского народа» радиостанция «Свободная Европа». Не случайно, что между «16 пунктами» требований студентов инженерно?строительного факультета Будапештского политехнического университета, программой И. Надя и «12 пунктами» директивы «Фокус» не имелось принципиальных различий. Однако то, что эти требования выдвигались в студенческих коллективах и декларировались от имени вузовских организаций, конечно, придавало им особый эффект и обманчивый облик.
Во многих выступлениях вузовской молодежи не просматривалось враждебных политических расчетов, тщательно продуманных «задних мыслей». Их собрания, принятие «манифестов», как и все другие действия, были проникнуты для них как бы духом романтики. Однако в студенческих кругах распространение получили и националистические взгляды, причем нередко с антисоветским подтекстом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62