– Нет, не было такого, – отверг мои подозрения Пластинин. – Откуда вообще такое представление о российском бизнесе? Все наши предприятия мы покупали на вторичном рынке. То есть из всех наших тридцати заводов на сегодняшний день нет ни одного, который бы мы купили у государства в процессе приватизации, то есть все предприятия к тому времени уже были приватизированы, они уже принадлежали разным владельцам.
Но проблемы, как оказалось, все-таки у молочного короля есть. И одна настолько же оригинальная, как и его бизнес. Если весь честной народ обычно налоговой инспекции должен, то здесь все наоборот, это налоговая инспекция должна «Вимм-Биль-Данну».
– Самая большая проблема, – пояснил Сергей Аркадьевич, – на сегодняшний день у нас с налоговой инспекцией. Несколько десятков судебных дел, может быть, пятьдесят-шестьдесят судебных дел одновременно в разных регионах, мы с ними судимся.
Смело! А разве это не запрещено по закону? Кто-то недавно из бизнесменов говорил, что надо это запретить, чтобы по сто проверок в день не приходили.
– Нет, это не проверки, это судебные дела. Проверки постоянно работают, мы уже привыкли к тому, что они работают постоянно. Нет, судебные дела – это обычно возврат НДС. Просто такая специфика российского налогового законодательства, что обычная ставка НДС – 20%, 17% сейчас, да? А на какую-то группу товаров, ну, например, на молочные продукты – 10%. И получается, что когда мы покупаем упаковку, то мы платим нашему поставщику «в том числе НДС 20%», а государству мы должны за свою продукцию от того, что мы получили, «в том числе НДС 10%», получается, что мы НДС, отдавая в «Тетрапак», переплатили. То есть у нас есть определенное количество этого НДС к возврату у государства, и вот за последние несколько лет уже накопилась достаточно большая цифра. Порядка ста миллионов долларов нам должно государство, но возвращать переплаченный НДС государство не хочет. Поэтому мы обращаемся в суд и просим, чтобы нам вернули деньги. Мы выигрываем суд, районные инстанции. Они подают апелляцию. Мы выигрываем следующий вышестоящий суд. Они дальше подают. Мы выигрываем третий суд. Дальше уже все, и вот мы выиграли все суды. Нам НДС должны вернуть, но не возвращают. Тогда мы снова подаем в суд и судим их за бездействие, такая вот процедура. Они просто не отдают, и все, хотя есть судебное решение. Потом они апеллируют туда-сюда, все это проходит по второму кругу. Мы получаем решение высокого суда, что надо заплатить, тогда мы возвращаемся, говорим, платите, и тут мы получаем отказ. Если тогда было бездействие, то теперь мы начинаем их судить за противные действия, снова выигрываем три суда. Пройдя девять судов, мы наконец идем к судебным приставам и получаем, и то не сразу, деньги, возвращаем этот НДС, но происходят постоянные суды. Вообще о теме возврата НДС ходит очень много легенд и историй. Но это еще и происходит из-за того, что существует много схем по созданию «придуманного» НДС. Например, одна из схем, о которой мне рассказывали мои знакомые. Допустим, вы решили заработать денег, приехали в Россию, создали компанию, назовем ее «А», допустим, где-нибудь в Воронеже, и создали «Б» в Москве. Дальше, вы от компании «А» покупаете какие-нибудь майки, например. Реально покупаете майки у какого-нибудь российского производителя, у которых максимальная цена десять рублей за штуку. Дальше, вы продаете от компании «А» компании «Б» в сто раз дороже. Внутри одной страны вы можете продавать, а поскольку вы контролируете эту компанию, то продаете в сто раз дороже. Дальше, вы берете эти, уже дорогие, майки от компании «Б» и продаете вашей же компании, но зарегистрированной в офшорной зоне на Кипре, но за ту же цену. Поскольку эти майки пересекли границу, т е. реально, физически уехали на Кипр, допустим, на десять миллионов долларов, вы приходите к государству и говорите, майки на десять миллионов уехали, верните нам НДС два миллиона, и государство возвращает вам этот НДС. Затратили вы, реально, на покупку маек сто тысяч. А заработали два миллиона, которые вам заплатило государство. Здесь вообще нет никаких нарушений, вот такое у нас законодательство. Но на самом деле нарушение, конечно, есть, потому что эта компания, которая зарегистрирована здесь, должна заплатить два миллиона НДС в бюджет. Но она ничего не платит, потому что вы ее не на свое имя зарегистрировали, а нашли какого-нибудь бомжа, которому дали сто долларов, он пришел, зарегистрировал эту компанию, подписал все бумаги.
– Суперсхема. Расскажите еще парочку, и я через два года стану миллиардером.
– Данная схема всем известна, – не обратил внимания Пластинин на мой энтузиазм, – так что налоговая инспекция знает, что есть вымышленный НДС. Вот только отличить, где настоящий НДС, а где ненастоящий, в компаниях очень тяжело.
Поэтому и возникает такая большая сложность с возвратом НДС, вводятся всякие лимиты на его возврат. Государство не хочет возвращать НДС всем подряд. По разным оценкам, из-за таких схем по всей стране похищается несколько миллиардов долларов.
Гениально. Меня заинтересовало сегодняшнее положение дел на рынке. На заре российского бизнеса юриспруденция выглядела крайне несовершенной в сравнении со стабильной правовой ситуацией на Западе. Спросила, насколько совершенно настоящее законодательство России.
– Законодательство в России, – подтвердил мои опасения Пластинин, – очень несовершенно. Оно совершенствуется, и мы принимаем активное, по мере своих сил, участие в этом. К примеру, еще десять лет назад «Фанту» в России можно было продавать под названием «стопроцентный апельсиновый сок», то есть законодательство это позволяло. По мере развития «сокового» рынка производители не захотели, чтобы «Фанту» так называли, и появился стандарт.
Профессия журналиста позволяет расширить кругозор – вот я и решила выяснить, как делается концентрат для соков.
– В Бразилии выжимают сок из апельсинов, ведь что такое сок – это 88% воды и 12% сухих веществ. Что с ним делают? В вакууме при температуре плюс 60 градусов сок выпаривают и доводят концентрацию сухих веществ до 60%, то есть все равно это жидкость, густая жидкость, из которой удаляют значительную часть воды. Получается концентрированный сок. Он так же, как сок, портится, это не порошок. И дальше его везут в таких же танкерах, как везут нефть, только в специальных морозильных. В замороженном виде этот концентрат может храниться и год, и два. Его транспортируют при минус 18. Но он все равно не становится твердым, а продолжает оставаться жидким. Привозят в Амстердам, где его скачивают из корабля в машины, двадцатипятитонные цистерны, которые разъезжаются по всей Европе, едут к нам сюда, в Азию. Традиционно Амстердам – это такой порт для апельсинового концентрата. Там построены терминалы тех компаний, которые им занимаются.
Возможно, скоро я и стану широкопрофильным специалистом, а пока хотелось бы узнать, где берут воду для разбавления концентрированного сока и как ее очищают.
– Вода, конечно, берется из скважин либо из водопровода, но это не простая вода, потому что существует специальная система водоподготовки. Вообще современная система фильтров может сделать из любой воды любую воду. Потом, например, огромное количество минеральной воды, продающейся на российском рынке…
– Из-под крана?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42