Сэкетты – 13

Оригинал: Louis L'Amour, “Mustang Man”
Луис Ламур
Мустанг
(Сэкетты-13)
Глава 1
Мой бедный загнанный жеребец едва передвигался, когда мы спустились со скал. Но оглянувшись, я вновь пришпорил его. Огромная толпа, чуть ли не полштата Нью-Мексико, с гиканьем и проклятьями неслась за нами, и каждый из преследователей был готов перекинуть лассо через ветку ближайшего дерева и повесить меня.
А что прикажете было делать? Увидев накатывающую ораву, я взгромоздился на первого попавшегося под руку коня и снялся с места. Казалось, погоня скоро наскучит парням, однако, видно, в этих диких горах развлечений так мало, что они все шли и шли за мной.
Поначалу, когда я быстренько смылся оттуда, жеребец летел как ветер, стараясь спасти мою шкуру, но теперь он выдохся, и срочно требовалась свежая лошадь, иначе никакая другая мне больше не понадобилась бы.
Тополиную рощицу вдали на равнине я заметил сразу и тут же попылил туда. Известно, где тополя, там и вода, значит, возможно и люди. У людей могут быть лошади.
И точно — лошади, и неплохие, мирно паслись на сочной траве. Я вытащил лассо и накинул петлю на тонконогого серого жеребца с темной спиной и черными хвостом и гривой. Привязав его к столбу корраля, я кинул на него седло, крепко затянул подпругу и собирался уже умчаться, когда услышал звук взводимого курка и застыл на месте. Человек стоял сзади не далее, чем в двадцати футах, а моя мамочка не растила сыновей-дураков. У себя дома, в горах Клинч-Маунтинс, мы рано научились обращаться с оружием и так же рано привыкли уважать его. Когда тебя берут на прицел, нет оснований думать, что не выстрелят.
— Мистер, — сухо произнес человек, стоящий за моей спиной, — вы, наверное, ошиблись, положив свое седло на этого мустанга.
— А по-моему, вовсе нет. Если это не лучший конь в табуне, покажите другого, и я перекину седло на него.
Он засмеялся, но я знал, что винтовка в его руках не шелохнулась. Там стоял крутой человек.
— С какой стати вы хотите забрать моего коня?
— Взгляните на горы. Видите клубы пыли? У тех ребят веревка, они хотят поразвлечься за мой счет.
— Что вы натворили?
Я рискнул повернуться. Старик держал бизонью винтовку «шарпс» 50-го калибра, которая может проделать в человеке такую дыру, что туда запросто пролезет кулак. Человек не отличался мощным телосложением, однако его холодный взгляд не обещал ничего хорошего.
— Вскинул револьвер чуть быстрее, чем мой противник, но я чужак, а у того, другого, большое ранчо и куча хороших друзей.
— У вас есть имя? Люди вас как-то называют?
— Нолан Сэкетт.
— Прошел слух, что вы преступник.
— Поглядите на скалы, мистер. Нету у меня времени обсуждать мой моральный облик. Если начнем толковать о прошлом, мне вряд ли можно надеяться на будущее.
Он отступил, убедился, что погоня приближается, и спросил:
— Что собираетесь делать, Сэкетт?
— Похоже, должен выбирать между веревкой и пулей, либо между веревкой и возможностью удрать. Меня считают неплохим стрелком из револьвера, поэтому рискну, пожалуй, и попробую убить вас.
— И не пытайтесь, Сэкетт, но мне нравится ваша смелость. Садитесь на коня и сматывайтесь. Держитесь той низины, и вас не увидят. Она переходит в каньон, а его ответвление ведет к Йеллоу-Хаус, по долине скакать легко. Давайте коню время от времени отдохнуть, и он вас вывезет.
Понятно, я сразу же оттуда рванул. Но прежде чем убраться, внимательно посмотрел на старика и сказал:
— Спасибо. Когда вам понадобится друг, зовите Нолана Сэкетта или любого другого Сэкетта — мы родство уважаем.
Серый жеребец взял с места в карьер так, словно под хвостом у него разожгли костер и он старался обогнать пламя. Конечно же, каньон разветвлялся, и я направился в сторону Йеллоу-Хаус. Часом позже, когда снова выехал на скалы, преследователей уже не увидел, поэтому перевел коня в легкий галоп, а потом и на шаг.
Вокруг меня на тысячи миль простиралась широкая равнина. Ее перерезали редкие овраги и ручьи, впадавшие в Арканзас и Канейдиан, хотя Канейдиан протекала севернее, а Арканзас далеко на севере.
Я оказался в краю бизонов и индейцев, где, на секунду потеряв бдительность, можно лишиться скальпа. Сюда из Доджа приезжали подзаработать охотники на бизонов, некоторые скотоводы подумывали перебраться в эти места и основать ранчо… но только еще подумывали.
Раньше всех пришли преступники.
К северу от Канейдиан протянулась полоска земли, которую называли Ничейная, а на востоке лежали Индейские Территории. Человек в здравом уме не решался путешествовать тут без оружия и всегда был готов применить его. Где-то недалеко находились каньоны Пало-Дуро и Йеллоу-Хаус, но в основном, куда ни кинь взгляд, всюду дыбились скалы. Чтобы найти воду в этой пустыне, надо было знать, где ее искать.
Бизоны знали. Они знали не только все ручьи и протоки, но пруды и лужи, порой неделями и даже месяцами не высыхавшие после обильных дождей. Хотя чаще такие водоемы исчезали через несколько дней, и тот, кто рассчитывал найти воду, отправляясь по следам бизонов, сильно рисковал.
Мне в жизни ничего не давалось легко. Только дороги — бесконечные и пыльные, то удушающая жара, то мучительный холод. Совсем мальчишкой я отправился на Запад. Дома нечего было есть, и, когда уехал, одним ртом стало меньше. За последние несколько лет можно пересчитать по пальцам ночи, которые я провел под крышей. Мы, Сэкетты с Клинч-Маунтинс, народ добрый, незлобивый, лишь победнее да погрубее, чем Сэкетты с Камберленда или равнин.
Слой плодородной почвы на наших родных холмах слишком тонкий, поэтому родственников у нас больше, чем колосьев на поле во время сбора урожая. Но мы — люди гордые. А в те дни гордость защищали оружием. Не утверждаю, что это правильно. Однако что было, то было, хотя перестрелки случались не только во времена кровной мести между кланами у нас в Теннесси и не только на Диком Западе. За свою честь сражались по всей стране и, говорят, в Европе тоже.
Сам Эндрю Джексон, тот, который был президентом, дрался на дуэлях и даже убил Чарльза Дикинсона. Ему прострелили плечо при выяснении отношений с Бентонами, и ходили слухи, что он участвовал в ста трех поединках: как дуэлянт, секундант либо просто зритель.
И он был лишь один из тысяч. Немногие известные люди избежали дуэлей из-за оскорбления или клеветы, когда стали заниматься политикой. Если кого-то обзывали лжецом или как-то иначе задевали его достоинство, а он отказывался драться и об этом становилось известно, такому человеку невозможно было оставаться в обществе. Мне тоже пришлось защищать свою честь на дуэлях и в драках. После окончания кровной вражды с Хиггинсами драться приходилось с такими же, как я, жесткими и грубыми людьми, ведущими такой же суровый образ жизни. Так что прослыть преступником в наших местах — раз плюнуть. Я не старался получить это «звание». Так вышло.
Куда ни глянь — простор до самого горизонта. На плоской как стол равнине — ни деревца, ни кустика, лишь низкая пыльная трава да молочно-голубое небо.
Я снял свою старую изношенную шляпу и вытер пот. Эта шляпа никогда не отличалась изысканностью формы, а дырка от пули, посланной перед смертью воином кайова, не прибавила ей красоты.
Шляпа испортила мне настроение. Каждый в этой жизни имеет право на приличные вещи, однако я не смог накопить денег даже на хорошее седло, хотя все эти годы мечтал о костюме, купленном в магазине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34