Начали подтаивать снежные подушки, появились новые ручейки, я увидел нескольких горных баранов, спускающихся по узкой ниточке тропы. На горе напротив показался большой старый черный медведь. Если его подстрелить, то понадобится целый день, чтобы добраться туда, где он сейчас бродит. Во всяком случае, он на меня не обратил внимания.
Место было тихое, но все равно, ощущалось здесь что-то дикое и жуткое, я бы тут не смог усидеть. Да и мысли про Кэпа не переставали меня тревожить.
Еще часа через три Эйндж Керри снова проснулась, я вернулся и приготовил ей кружку кофе.
Она подняла на меня глаза.
— Вы себе представить не можете, как это вкусно. Я уже год не пила кофе.
— Вот что я понять не могу, — сказал я, — как вы вообще сюда попали? Вы приехали вместе с этим Хуаном Моралесом, что там похоронен?
— Это был мой дедушка. Они с бабушкой вырастили меня, а когда она умерла, он начал беспокоиться, что тоже умрет и оставит меня без ничего. У деда была старая карта, которая хранилась у нас в семье много лет, на ней было обозначено золото в горах Сан-Хуан, и он решил найти его для меня. А я настояла, что поеду вместе с ним.
Он был очень крепкий, Телл. Казалось, нет такого, что ему не по силам. Но мы не смогли двигаться по карте и заблудились в горах. Нам не хватало боеприпасов, часть их мы потеряли во время оползня, тогда же он повредил плечо.
Мы нашли это место, и дедушка был уверен, что мы совсем недалеко — от золота, я хочу сказать. Он никогда не говорил мне, почему так считает, но что-то тут было связано с положением относительно двух горных вершин. Одна находится слегка к западу от строго северного направления, вторая — чисто на западе.
Дедушка, по-видимому, во время оползня пострадал намного сильнее, чем показывал мне. Он так и не поправился полностью. Одно плечо у него было в очень плохом состоянии, он начал хромать после того случая — и все беспокоился обо мне. Он говорил, что мы должны забыть про это золото и выбираться отсюда поскорее.
А потом он начал болеть… это было, когда вы пришли в долину и я взяла у вас немного оленины ночью.
— Вы должны были разбудить меня.
— Я… я боялась.
— Значит, когда вы позже вернулись и нашли оленину, которую я для вас оставил… значит, вы тогда решили, что меня можно не бояться?
— Я думала… ох, я не знаю, что я думала! Когда я взяла этот первый кусок мяса и вернулась сюда, дедушка умирал. Я рассказала ему о вас.
— Он умирал тогда?
— Он сказал, чтобы я шла к вам, что вы меня заберете отсюда и что большинство мужчин добры к женщинам.
— Когда я нашел могилу, я думал, что он умер раньше.
— Я не знала даты точно. Мы потеряли счет времени здесь, наверху.
Да, нелегкие, видно, у нее были времена здесь наверху… Я все думал про это, пока занимался делом — варил ей снова бульон, только на этот раз с кусочками мяса.
— Как вы попали в это место?
— Пришли по тропе с севера — древняя тропа, очень крутая, а может, это вообще звериная тропа.
С севера, тоже с севера. А мне нужна дорога вниз в западную сторону. Как я прикидывал, мы теперь находимся от Кэпа не — намного дальше мили, беда только в том, что это миля почти прямо вниз.
Эйндж Керри сейчас не в состоянии выдержать дорогу, а когда столько людей меня ищут и хотят нашпиговать свинцом, я вовсе не собирался спускаться вниз, пока не смогу взять Эйндж с собой. Допустим, меня пристрелят раньше, чем успею рассказать кому-нибудь, где она находится…
На всякий случай я ей растолковал, как обстоят дела.
— Мы стоим лагерем, старый Кэп Раунтри и я, внизу, на реке Вальеситос, к западу отсюда. Если со мной что-нибудь случится, отправляйтесь к нему. Он отвезет вас к моим родственникам, в Мору.
Мне казалось, что после нескольких дней отдыха она будет готова двинуться вниз с горы. Больше всего она страдала от недостатка еды.
Я вышел наружу и перешел через каньон. А там повернулся в обратную сторону и внимательно осмотрел этот обрыв. Человек может подняться по этому осыпному склону и взобраться на вершину обрыва по трещине, которая виднеется за осыпью. Пеший человек может.
Не исключено, что наш лагерь находится прямо по ту сторону гребня. Я осмотрел его — и решил попробовать. Чуть ниже по ручью я нашел выход талька, отломил кусок и нацарапал на камне «СКОРО ВЕРНУСЬ».
Я взял свою винтовку, запасся сыромятным ремнем и направился к этому склону. Осыпь оказалась здорово крутая, и взбираться на нее — это была очень противная работа, можете мне поверить. Камни скользили и скатывались под ногами, я поднимался на три шага — и сползал тем временем на шаг назад, но в конце концов добрался до этой трещины.
Стоял я там, смотрел наверх — и появилось у меня настроение бросить всю эту затею… только теперь и бросить ее было не так просто. Эта трещина напоминала камин, или дымоход, с тремя стенками, узкий у подножия и расширяющийся наверху. Склон над камином выглядел так, будто он просто висит там и ждет подходящего повода обвалиться вниз. Но если держаться правой стороны, то, пожалуй, можно и взобраться.
Я повесил винтовку за спину, чтобы руки были свободные, и полез по камину; не стану рассказывать, как я лез, — вскарабкался как-то и оказался на склоне. Задержался там, чтобы отдышаться, и посмотрел вниз, в каньон.
Да, от такого может у человека захватить дыхание. Клянусь, я и понятия не имел, что залез так высоко. Речка превратилась в ниточку, зев пещеры казался не больше кончика ногтя, а я находился на добрых две тысячи футов выше дна долины. Мой конь, которого я привязал к колышку и оставил пастись на лугу, выглядел отсюда не больше муравья.
Держась более-менее целого камня сбоку от оползня, я пополз к вершине гребня, и пока добрался туда, весь мокрый стал, хоть выкручивай.
Надо мной — ничего, только небо и облака, а вокруг меня голый гладкий гранит с забитыми снегом впадинами, ни деревца, ни травинки. Я пошел дальше по вершине гребня, выметенной ветром и бурей… воздух был такой свежий, что поверить невозможно, и дул легкий ветерок.
Через несколько минут я смог посмотреть вниз, в долину Вальеситос.
Чуть ниже меня начинался лес, сперва только редкие чахлые деревца, а потом — сплошная стена сосен и пихт. Наш лагерь был там, между ними — я видел тонкую струйку дыма, ползущую кверху.
От места, где я стоял, до лагеря было, я думаю, всего с полмили — правда, если б мы были на одном уровне. Но сама гора имела в высоту милю с лишком, так что на самом деле расстояние получалось куда больше. То тут, то там на склоне попадались отвесные обрывы. И спускаться прямо вниз все равно не получится. Видел я отсюда одно местечко — его придется обходить с севера, не меньше мили, пока найдешь, где спуститься.
А там, где мы с Кэпом разбили площадку для города, кипела бурная деятельность. В нескольких местах поднимались столбы дыма, вроде бы шло какое-то строительство, но отсюда было слишком далеко, не разглядеть, даже в этом чистом воздухе.
Когда я вернулся обратно к пещере, солнце уже садилось, а Эйндж широко улыбнулась, увидев меня.
— Вы не беспокоились?
Она улыбнулась уже прямо мне.
— Нет… вы ведь написали, что вернетесь.
Вид у нее уже стал получше. На щеках появился нормальный румянец, она даже начала сама готовить кофе. На обратном пути я подстрелил самку толсторога (по-другому — снежную овцу), мы зажарили ее над огнем и устроили себе целый пир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Место было тихое, но все равно, ощущалось здесь что-то дикое и жуткое, я бы тут не смог усидеть. Да и мысли про Кэпа не переставали меня тревожить.
Еще часа через три Эйндж Керри снова проснулась, я вернулся и приготовил ей кружку кофе.
Она подняла на меня глаза.
— Вы себе представить не можете, как это вкусно. Я уже год не пила кофе.
— Вот что я понять не могу, — сказал я, — как вы вообще сюда попали? Вы приехали вместе с этим Хуаном Моралесом, что там похоронен?
— Это был мой дедушка. Они с бабушкой вырастили меня, а когда она умерла, он начал беспокоиться, что тоже умрет и оставит меня без ничего. У деда была старая карта, которая хранилась у нас в семье много лет, на ней было обозначено золото в горах Сан-Хуан, и он решил найти его для меня. А я настояла, что поеду вместе с ним.
Он был очень крепкий, Телл. Казалось, нет такого, что ему не по силам. Но мы не смогли двигаться по карте и заблудились в горах. Нам не хватало боеприпасов, часть их мы потеряли во время оползня, тогда же он повредил плечо.
Мы нашли это место, и дедушка был уверен, что мы совсем недалеко — от золота, я хочу сказать. Он никогда не говорил мне, почему так считает, но что-то тут было связано с положением относительно двух горных вершин. Одна находится слегка к западу от строго северного направления, вторая — чисто на западе.
Дедушка, по-видимому, во время оползня пострадал намного сильнее, чем показывал мне. Он так и не поправился полностью. Одно плечо у него было в очень плохом состоянии, он начал хромать после того случая — и все беспокоился обо мне. Он говорил, что мы должны забыть про это золото и выбираться отсюда поскорее.
А потом он начал болеть… это было, когда вы пришли в долину и я взяла у вас немного оленины ночью.
— Вы должны были разбудить меня.
— Я… я боялась.
— Значит, когда вы позже вернулись и нашли оленину, которую я для вас оставил… значит, вы тогда решили, что меня можно не бояться?
— Я думала… ох, я не знаю, что я думала! Когда я взяла этот первый кусок мяса и вернулась сюда, дедушка умирал. Я рассказала ему о вас.
— Он умирал тогда?
— Он сказал, чтобы я шла к вам, что вы меня заберете отсюда и что большинство мужчин добры к женщинам.
— Когда я нашел могилу, я думал, что он умер раньше.
— Я не знала даты точно. Мы потеряли счет времени здесь, наверху.
Да, нелегкие, видно, у нее были времена здесь наверху… Я все думал про это, пока занимался делом — варил ей снова бульон, только на этот раз с кусочками мяса.
— Как вы попали в это место?
— Пришли по тропе с севера — древняя тропа, очень крутая, а может, это вообще звериная тропа.
С севера, тоже с севера. А мне нужна дорога вниз в западную сторону. Как я прикидывал, мы теперь находимся от Кэпа не — намного дальше мили, беда только в том, что это миля почти прямо вниз.
Эйндж Керри сейчас не в состоянии выдержать дорогу, а когда столько людей меня ищут и хотят нашпиговать свинцом, я вовсе не собирался спускаться вниз, пока не смогу взять Эйндж с собой. Допустим, меня пристрелят раньше, чем успею рассказать кому-нибудь, где она находится…
На всякий случай я ей растолковал, как обстоят дела.
— Мы стоим лагерем, старый Кэп Раунтри и я, внизу, на реке Вальеситос, к западу отсюда. Если со мной что-нибудь случится, отправляйтесь к нему. Он отвезет вас к моим родственникам, в Мору.
Мне казалось, что после нескольких дней отдыха она будет готова двинуться вниз с горы. Больше всего она страдала от недостатка еды.
Я вышел наружу и перешел через каньон. А там повернулся в обратную сторону и внимательно осмотрел этот обрыв. Человек может подняться по этому осыпному склону и взобраться на вершину обрыва по трещине, которая виднеется за осыпью. Пеший человек может.
Не исключено, что наш лагерь находится прямо по ту сторону гребня. Я осмотрел его — и решил попробовать. Чуть ниже по ручью я нашел выход талька, отломил кусок и нацарапал на камне «СКОРО ВЕРНУСЬ».
Я взял свою винтовку, запасся сыромятным ремнем и направился к этому склону. Осыпь оказалась здорово крутая, и взбираться на нее — это была очень противная работа, можете мне поверить. Камни скользили и скатывались под ногами, я поднимался на три шага — и сползал тем временем на шаг назад, но в конце концов добрался до этой трещины.
Стоял я там, смотрел наверх — и появилось у меня настроение бросить всю эту затею… только теперь и бросить ее было не так просто. Эта трещина напоминала камин, или дымоход, с тремя стенками, узкий у подножия и расширяющийся наверху. Склон над камином выглядел так, будто он просто висит там и ждет подходящего повода обвалиться вниз. Но если держаться правой стороны, то, пожалуй, можно и взобраться.
Я повесил винтовку за спину, чтобы руки были свободные, и полез по камину; не стану рассказывать, как я лез, — вскарабкался как-то и оказался на склоне. Задержался там, чтобы отдышаться, и посмотрел вниз, в каньон.
Да, от такого может у человека захватить дыхание. Клянусь, я и понятия не имел, что залез так высоко. Речка превратилась в ниточку, зев пещеры казался не больше кончика ногтя, а я находился на добрых две тысячи футов выше дна долины. Мой конь, которого я привязал к колышку и оставил пастись на лугу, выглядел отсюда не больше муравья.
Держась более-менее целого камня сбоку от оползня, я пополз к вершине гребня, и пока добрался туда, весь мокрый стал, хоть выкручивай.
Надо мной — ничего, только небо и облака, а вокруг меня голый гладкий гранит с забитыми снегом впадинами, ни деревца, ни травинки. Я пошел дальше по вершине гребня, выметенной ветром и бурей… воздух был такой свежий, что поверить невозможно, и дул легкий ветерок.
Через несколько минут я смог посмотреть вниз, в долину Вальеситос.
Чуть ниже меня начинался лес, сперва только редкие чахлые деревца, а потом — сплошная стена сосен и пихт. Наш лагерь был там, между ними — я видел тонкую струйку дыма, ползущую кверху.
От места, где я стоял, до лагеря было, я думаю, всего с полмили — правда, если б мы были на одном уровне. Но сама гора имела в высоту милю с лишком, так что на самом деле расстояние получалось куда больше. То тут, то там на склоне попадались отвесные обрывы. И спускаться прямо вниз все равно не получится. Видел я отсюда одно местечко — его придется обходить с севера, не меньше мили, пока найдешь, где спуститься.
А там, где мы с Кэпом разбили площадку для города, кипела бурная деятельность. В нескольких местах поднимались столбы дыма, вроде бы шло какое-то строительство, но отсюда было слишком далеко, не разглядеть, даже в этом чистом воздухе.
Когда я вернулся обратно к пещере, солнце уже садилось, а Эйндж широко улыбнулась, увидев меня.
— Вы не беспокоились?
Она улыбнулась уже прямо мне.
— Нет… вы ведь написали, что вернетесь.
Вид у нее уже стал получше. На щеках появился нормальный румянец, она даже начала сама готовить кофе. На обратном пути я подстрелил самку толсторога (по-другому — снежную овцу), мы зажарили ее над огнем и устроили себе целый пир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33