Крис вскочил на одного из неоседланных коней и шагом поехал вверх по склону, гоня перед собою остальных. Барда спешила следом. Палец сводило от боли. Перевалив через холм, ирландец спешился, оседлал лучшего из захваченных коней и криками и ударами разогнал остальных. Затем, ведя полковничьего мерина в поводу, спутники двинулись в путь.
— Что с ним теперь будет? — поинтересовалась девушка.
— Рядом течет ручей, а жратва у него есть. Когда негодяй сможет подняться на ноги, он уйдет восвояси. Может быть, его разыщут друзья, а коли нет, так сам найдет дорогу. Он — парень не промах, и хитрости ему не занимать.
Криспин Мэйо запрокинул голову, глядя на звезды, затем направил коней чуть западнее (ехали они в северном направлении). Всадники скакали не останавливаясь.
— Мы едем на станцию, — сообщил ирландец. — Думается мне, поезда не заставят себя ждать, а отец ваш, наверное, уже там, и вскорости все это забудется, как дурной сон.
— Вы храбрый человек, Криспин Мэйо, очень храбрый.
— На это я не претендую. Я здорово перепугался. Я знал, что этот человек жесток и не выпустит меня живым, даже без пальца. Он бы расстрелял меня в пух и прах, а затем добил бы.
После драки Крис успел-таки подержать обожженную руку в холодной воде, когда седлал полковничьего мерина рядом с ручьем, но кисть все равно болела. В углях она побывала какую-то долю секунды: один только взмах, не более, пламя не успело пальцев опалить, однако же кончик мизинца слегка прижгло. Чудеса, да и только!
Далеко, у самого горизонта, Крис увидел алую звезду. И тут его осенило. Это вовсе не звезда, это станция; там горит красный фонарь. Осталось совсем немного.
Крис медленно подъезжал к путям, радуясь гостеприимному огоньку, словно освещенным окнам родного дома: ему не терпелось поскорее оказаться там. Еще несколько минут…
Они нырнули в лощину и уже поднимались по противоположному склону, когда Крис заслышал цокот копыт: в их сторону мчался целый отряд всадников. Взвизгнула пуля, гостеприимный огонек погас, ирландец услышал яростные, гневные вопли и новые выстрелы и соскользнул с седла.
— Подержите коней! — крикнул он.
Опустившись на одно колено, Крис навел дуло на темную массу, «где по его предположениям находились всадники, и открыл огонь. Два выстрела последовали один за другим, затем ирландец метнулся влево и выпалил еще раз. Отпрыгнув вправо, Крис снова разрядил винтовку, чтобы нападающие подумали, будто стрелков здесь несколько.
В ответ раздалась целая канонада выстрелов, по большей части из револьверов, но стреляющие находились слишком далеко и в цель не попали. В следующее мгновение всадники поворотили коней и ускакали прочь. Ренегатам вовсе не улыбалось иметь дело со стрелками-пехотинцами, что, как известно, находятся в выигрышном положении по сравнению с верховыми.
Держась низкой насыпи, на которой возвышалось здание станции, мужчина и женщина пешком двинулись вперед. В пятидесяти футах от дома Крис остановился и тихо позвал:
— Это ты, Реппато?
— А кто ж еще? Давай сюда!
Они вошли, ведя коней в поводу. Реп стоял в дверях, сжимая в руке винтовку; за спиною его возвышался полковник Маклин. Барда опрометью бросилась к нему, отец и дочь обнялись и целую минуту хором спрашивали друг друга, все ли у другого в порядке.
— Криспин хорошо обо мне заботился, отец. Со мной ровным счетом ничего не случилось, но у него обожжена рука, и один из бандитов отстрелил ему палец.
— Я о вас тоже заботился, пусть и недолго, — проворчал Реппато.
— О да! И я вам очень признательна.
— Это вы стреляли? — поинтересовался Маклин.
— Мы. Я увидел всадников на фоне неба и сразу же узнал негодяев; затем они открыли огонь, а я атаковал их во фланг.
— Отлично сделано! Сомневаюсь, чтобы они вернулись нынче ночью, а на рассвете прибудет поезд с солдатами. Он отвезет нас в форт Сандерс.
Реппато Пратт ушел в угол, где Криспин уже располагался на ночлег, позаимствовав из спальни лишнее одеяло.
— Что, пальца недосчитался?
— Да только до первого сустава. Этот тип похвалялся перед девушкой своей меткостью. Я знал, что очень скоро пуля угодит мне в брюхо, или колено перебьет, или что-нибудь в этом роде, потому я швырнул раскаленные угли ему в лицо и задал ему хорошенько. Его звали Мюррей,
— Мюррей?! — Реп схватил друга за плечо. — Ты его убил? Если нет, лучше вернись и доверши начатое.
— Да не стал я его убивать. Но он меня запомнит. Я расквасил ему нос и поломал несколько ребер, надо думать. Я его здорово отделал и полагаю, что новых встреч со мною он искать не станет.
Все уснули; полковник и Реп дежурили по очереди. Ранним, холодным утром перед рассветом они заслышали далекий звук, тот самый звук, которого все с нетерпением ждали… свисток поезда, что одиноко катился по прерии, петляя меж холмов. Этот сигнал ни с чем невозможно было спутать.
Криспин Мэйо поднялся на ноги, затем снова сел и натянул сапоги. Он устал как собака, в каждой клеточке руки пульсировала тупая боль, но ничего — скоро он снова окажется в поезде. Конечно, пройдет несколько дней, прежде чем он сможет орудовать киркой или молотком, однако заживет рука, никуда не денется.
Снова раздался паровозный свисток, и Реп поспешно зажег один из фонарей. Пратт замахал фонарем, вращающиеся колеса поезда замедлили ход и застыли неподвижно.
Друзья стояли на крохотной платформе; проводник сошел на землю. Им оказался Сэм Кокинс.
— Ты? — приветствовал он Криса. — А я думал, ты давно сбежал!
— Прошлой ночью я расквасил нос одному парню и в придачу переломал ему ребра; могу и повторить. А ну-ка опускай сходни и заводи лошадей, парень, полковнику ждать некогда.
Кокинс собрался было огрызнуться, но тут вмешался Маклин:
— Делай как он сказал, да поживее.
Снова усевшись в поезд, Криспин Мэйо откинулся на спинку кресла и надвинул на глаза котелок.
— Не тревожь меня, пока не доедем до места, — наказал он Репу и заснул.
Паровозный свисток одиноко зазвучал в умирающей ночи, паровой двигатель запыхтел, таща за собою многоглазое чудище.
С порядочного расстояния Джастин Парли глядел вслед удаляющемуся поезду.
— Придет еще наш черед, — пообещал он. — Придет, и очень скоро.
Глава 10
Форт Сандерс, ранее известный под названием форт Джона Буфорда, был одним из приграничных поселений, возведенных для защиты землекопов и укладчиков железнодорожных путей, что работали к западу от города Шайенн. Несколько поселенцев-скваттеров обосновались здесь задолго до постройки железной дороги, но к тому времени, как в те края провели рельсы, рядом с фортом уже выросли несколько сотен строений, хибар и хижин из бревен, глины, парусины, железнодорожных шпал и старых ящиков. И не прошло и нескольких лет, как Ларами (так теперь гордо именовал себя поселок) превратился в процветающий город.
Криспин Мэйо и Реппато Пратт стояли на узкой платформе того, что в здешних краях сходило за станцию.
— Видал я такие города, — объявил Реп. — Ежели деньга водится, хлопот не оберешься. А без денег тоже не проживешь.
Крис подкинул на ладони несколько монет — все, что осталось от его сбережений. На это далеко не уедешь.
— Значит, надо разжиться деньгами. В этом городе нищих явно не любят.
— Как ты себе это мыслишь? Может, ограбим кого?
— Как насчет этого кондуктора… Сэм Кокинс, так, кажется, его зовут?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49