Древнее очарование Индии коснулось его век своими навевающими сон перстами, и в тайных глубинах души Донна Отны шевельнулись смутные отголоски памяти веков. Несмотря на все различия, кельт чувствовал отдаленную родственную связь с этими смуглыми раджпутами. Они были той же крови, что и он, если верить древним легендам, повествующим о тех далеких днях, когда арийцы были одним великим племенем. Затем предки Нимбайдура Сингха, отделившись от этого племени, начали свой великий поход на Восток, а предки Донна Отны – на Запад...
Легкий, едва различимый шорох оторвал его от этих раздумий и вернул в настоящее. Донн Отна быстро пересек комнату и через щель в шелковой занавеске заглянул в соседние покои, отделанные золотом. Крадучись, туда вошла девушка-танцовщица – совсем юное создание, тонкое и гибкое; легкое шелковое платье подчеркивало ее волнующую прелесть и красоту. Кельт удивился, как ей удалось пройти мимо недремлющих стражей с саблями, которые стояли снаружи у дверей.
Не оглядываясь, девушка быстрыми бесшумными шагами приблизилась к немому чернокожему рабу. Тот замер, угрожающе уставившись на нее. Она протянула к нему руки в умоляющем жесте и что-то торопливо произнесла шепотом. Донн Отна не смог разобрать ее слов – хотя уже достаточно хорошо освоил язык этой страны, – но он увидел, как чернокожий раб решительно затряс бритой головой и поднял свою огромную кривую саблю.
И вдруг девушка бросилась на него, как кобра. Откуда-то из складок платья она выхватила кинжал и стремительным движением вонзила его прямо в сердце раба. Он закачался, словно огромный черный идол; сабля выпала из рук, и он рухнул на пол, корчась в судорогах и пытаясь издать хоть какой-нибудь звук, чтобы предупредить хозяина. Затем кровь хлынула из его открытого рта, и огромный раб, в последний раз дернувшись, затих навсегда.
Бесшумно и молниеносно девушка метнулась к двери, но Донн Отна одним прыжком оказался рядом с ней. На мгновение она замерла, а затем бросилась на кельта, подобно разъяренной фурии. Восточные танцы развивают силу и гибкость, и, когда годы спустя западные завоеватели вновь побывали на Востоке, они узнали, что юные танцовщицы порой не уступают в схватке опытному воину. Эта девушка так отчаянно покушалась на жизнь Донна Отны, что ему пришлось немного побороться, прежде чем схватить ее и разоружить.
Он огляделся по сторонам, решая, что делать дальше, но в это мгновение дверь королевской спальни открылась, и оттуда вышел Констанций, удивленно глядя на кельта и его пленницу сонными и все еще затуманенными вином глазами. Затем он вздохнул, сообразив наконец, что произошло.
– Еще одна женщина-убийца? – спокойно спросил он, как будто речь шла о чем-то совершенно обыденном. – Ставлю свой трон против твоего меча, Донн Отна, что ее подослал Ананд Мулхар. Нимбайдур Сингх слишком прямолинеен для таких уловок... О, бедняга! – пробормотал он, тронул носком туфли тело своего верного раба и равнодушно отвернулся.
– Что делать с этой ведьмой? – спросил Донн Отна. – Она слишком молода для виселицы, но если ты отпустишь ее...
Констанций покачал головой:
– Ни то и ни другое. Дай-ка мне ее!
С облегчением Донн Отна передал радже девушку. Наконец он освободился от этого маленького дьявола, что извивался в его руках и очень больно царапался. При первом же прикосновении рук Констанция пленница внезапно затихла – лишь легкая дрожь пробежала по ее телу. Раджа сел на диван, поставив девушку на колени перед собой. Она вдруг всхлипнула и тихонько захныкала. Раджа положил руку ей на голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
– Ты очень молода и очень глупа, – мягко сказал он. – Ты пришла сюда убить меня, потому что тебя послал злодей, которому ты служишь. Посмотри мне в глаза – я твой настоящий хозяин. Я не причиню тебе зла; ты останешься со мной и будешь любить меня.
Пока он говорил, его рука гладила девушку по голове.
– Да, хозяин, – еле слышно прошептала она, как завороженная; ее глаза больше не пытались избежать взгляда Констанция. Теперь они были широко раскрыты и наполнены каким-то странным новым светом – девушка откликнулась на ласку раджи. Констанций улыбнулся, и эта улыбка вдруг сделала его лицо необыкновенно привлекательным. Сейчас Донн Отна мог бы поклясться, что прежде не видел человека, столь же красивого.
– Скажи мне, кто ты, и кто тебя послал, – мягко произнес раджа.
К великому удивлению Донна Отны, она покорно склонила голову.
– Меня зовут Ятала. Ананд Мулхар послал меня сюда. Он устроил все так, чтобы я танцевала во дворце. Прошла уже целая луна, как я здесь. Сегодня ночью я должна была убить тебя. Я подошла к стражникам – они позволили мне приблизиться, увидев, что я маленькая и без оружия, – и бросила им в глаза порошок, который вызывает глубокий сон. Затем я взяла у одного из них кинжал и вошла сюда – а остальное ты знаешь, хозяин.
Она уткнулась лицом ему в колени, и раджа взглянул на Донна Отну с небрежной улыбкой.
– Ну, что ты теперь думаешь о моей власти над женщинами, Донн Отна? – спросил он.
– Да ты просто дьявол, – пробормотал кельт, изумленно глядя на раджу. – Я, наверное, не смог бы и под пыткой вырвать у этой девицы признание – а тебе она сделала его добровольно!
В коридоре вдруг послышался звук осторожных шагов. Глаза девушки мгновенно наполнились внезапным ужасом.
– Берегись, хозяин! – воскликнула она. – Это Тамур-душитель, слуга Ананда Мулхара! Он пришел проверить, как я исполнила...
Донн Отна рванулся к двери. В то же мгновение она открылась, и на пороге возникла ужасная, поражающая своими размерами фигура. Тамур был выше и шире, чем кельт; его почти обнаженное тело прикрывала лишь набедренная повязка, под смуглой кожей вздымались и перекатывались могучие мускулы. Его ноги, подобные дубовым стволам, были гибкими и упругими, как у тигра. Его невероятно широкие плечи и толстую короткую шею украшала круглая, будто шар, голова с обезьяньими чертами лица – низким скошенным лбом, хищно раздутыми ноздрями и злобно искривленным ртом. Все говорило о том, что Тамур был прирожденным убийцей. На поясе у него висело орудие его ремесла – тонкий, но прочный шелковый шнур, а в правой руке он держал длинную кривую саблю.
Окинув быстрым взглядом это чудовище, Донн Отна выхватил меч, бросившись в атаку со всей яростью кельта. Но и Тамур не медлил. Оба клинка столкнулись одновременно, издав ужасающий скрежет стали. Кривая сабля, не выдержав силы удара, раскололась, но, прежде чем Донн Отна успел поднять меч еще раз, Тамур-душитель отбросил в сторону обломок оружия и, словно змея, стремительно бросился на своего белокожего врага, мертвой хваткой вцепившись ему в горло.
Британский принц тоже отбросил меч, бесполезный в таком тесном пространстве, и попытался разжать хватку Тамура. Через мгновение он уже понял, что имеет дело с искусным, опытным и жестоким противником. Гладкое обнаженное тело индийца, подобное огромной скользкой змее, трудно было обхватить и сжать, но Донну Огне приходилось бороться с римскими атлетами, и он многому научился у них. Он отразил сильный удар коленом и ответил резким выпадом локтем, затем ему удалось разжать хватку стальных пальцев Тамура и броситься в атаку самому. Тонкий налет цивилизованности, появившийся у кельта после долгого общения с римлянами, теперь исчез без следа.
1 2 3 4 5 6
Легкий, едва различимый шорох оторвал его от этих раздумий и вернул в настоящее. Донн Отна быстро пересек комнату и через щель в шелковой занавеске заглянул в соседние покои, отделанные золотом. Крадучись, туда вошла девушка-танцовщица – совсем юное создание, тонкое и гибкое; легкое шелковое платье подчеркивало ее волнующую прелесть и красоту. Кельт удивился, как ей удалось пройти мимо недремлющих стражей с саблями, которые стояли снаружи у дверей.
Не оглядываясь, девушка быстрыми бесшумными шагами приблизилась к немому чернокожему рабу. Тот замер, угрожающе уставившись на нее. Она протянула к нему руки в умоляющем жесте и что-то торопливо произнесла шепотом. Донн Отна не смог разобрать ее слов – хотя уже достаточно хорошо освоил язык этой страны, – но он увидел, как чернокожий раб решительно затряс бритой головой и поднял свою огромную кривую саблю.
И вдруг девушка бросилась на него, как кобра. Откуда-то из складок платья она выхватила кинжал и стремительным движением вонзила его прямо в сердце раба. Он закачался, словно огромный черный идол; сабля выпала из рук, и он рухнул на пол, корчась в судорогах и пытаясь издать хоть какой-нибудь звук, чтобы предупредить хозяина. Затем кровь хлынула из его открытого рта, и огромный раб, в последний раз дернувшись, затих навсегда.
Бесшумно и молниеносно девушка метнулась к двери, но Донн Отна одним прыжком оказался рядом с ней. На мгновение она замерла, а затем бросилась на кельта, подобно разъяренной фурии. Восточные танцы развивают силу и гибкость, и, когда годы спустя западные завоеватели вновь побывали на Востоке, они узнали, что юные танцовщицы порой не уступают в схватке опытному воину. Эта девушка так отчаянно покушалась на жизнь Донна Отны, что ему пришлось немного побороться, прежде чем схватить ее и разоружить.
Он огляделся по сторонам, решая, что делать дальше, но в это мгновение дверь королевской спальни открылась, и оттуда вышел Констанций, удивленно глядя на кельта и его пленницу сонными и все еще затуманенными вином глазами. Затем он вздохнул, сообразив наконец, что произошло.
– Еще одна женщина-убийца? – спокойно спросил он, как будто речь шла о чем-то совершенно обыденном. – Ставлю свой трон против твоего меча, Донн Отна, что ее подослал Ананд Мулхар. Нимбайдур Сингх слишком прямолинеен для таких уловок... О, бедняга! – пробормотал он, тронул носком туфли тело своего верного раба и равнодушно отвернулся.
– Что делать с этой ведьмой? – спросил Донн Отна. – Она слишком молода для виселицы, но если ты отпустишь ее...
Констанций покачал головой:
– Ни то и ни другое. Дай-ка мне ее!
С облегчением Донн Отна передал радже девушку. Наконец он освободился от этого маленького дьявола, что извивался в его руках и очень больно царапался. При первом же прикосновении рук Констанция пленница внезапно затихла – лишь легкая дрожь пробежала по ее телу. Раджа сел на диван, поставив девушку на колени перед собой. Она вдруг всхлипнула и тихонько захныкала. Раджа положил руку ей на голову, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
– Ты очень молода и очень глупа, – мягко сказал он. – Ты пришла сюда убить меня, потому что тебя послал злодей, которому ты служишь. Посмотри мне в глаза – я твой настоящий хозяин. Я не причиню тебе зла; ты останешься со мной и будешь любить меня.
Пока он говорил, его рука гладила девушку по голове.
– Да, хозяин, – еле слышно прошептала она, как завороженная; ее глаза больше не пытались избежать взгляда Констанция. Теперь они были широко раскрыты и наполнены каким-то странным новым светом – девушка откликнулась на ласку раджи. Констанций улыбнулся, и эта улыбка вдруг сделала его лицо необыкновенно привлекательным. Сейчас Донн Отна мог бы поклясться, что прежде не видел человека, столь же красивого.
– Скажи мне, кто ты, и кто тебя послал, – мягко произнес раджа.
К великому удивлению Донна Отны, она покорно склонила голову.
– Меня зовут Ятала. Ананд Мулхар послал меня сюда. Он устроил все так, чтобы я танцевала во дворце. Прошла уже целая луна, как я здесь. Сегодня ночью я должна была убить тебя. Я подошла к стражникам – они позволили мне приблизиться, увидев, что я маленькая и без оружия, – и бросила им в глаза порошок, который вызывает глубокий сон. Затем я взяла у одного из них кинжал и вошла сюда – а остальное ты знаешь, хозяин.
Она уткнулась лицом ему в колени, и раджа взглянул на Донна Отну с небрежной улыбкой.
– Ну, что ты теперь думаешь о моей власти над женщинами, Донн Отна? – спросил он.
– Да ты просто дьявол, – пробормотал кельт, изумленно глядя на раджу. – Я, наверное, не смог бы и под пыткой вырвать у этой девицы признание – а тебе она сделала его добровольно!
В коридоре вдруг послышался звук осторожных шагов. Глаза девушки мгновенно наполнились внезапным ужасом.
– Берегись, хозяин! – воскликнула она. – Это Тамур-душитель, слуга Ананда Мулхара! Он пришел проверить, как я исполнила...
Донн Отна рванулся к двери. В то же мгновение она открылась, и на пороге возникла ужасная, поражающая своими размерами фигура. Тамур был выше и шире, чем кельт; его почти обнаженное тело прикрывала лишь набедренная повязка, под смуглой кожей вздымались и перекатывались могучие мускулы. Его ноги, подобные дубовым стволам, были гибкими и упругими, как у тигра. Его невероятно широкие плечи и толстую короткую шею украшала круглая, будто шар, голова с обезьяньими чертами лица – низким скошенным лбом, хищно раздутыми ноздрями и злобно искривленным ртом. Все говорило о том, что Тамур был прирожденным убийцей. На поясе у него висело орудие его ремесла – тонкий, но прочный шелковый шнур, а в правой руке он держал длинную кривую саблю.
Окинув быстрым взглядом это чудовище, Донн Отна выхватил меч, бросившись в атаку со всей яростью кельта. Но и Тамур не медлил. Оба клинка столкнулись одновременно, издав ужасающий скрежет стали. Кривая сабля, не выдержав силы удара, раскололась, но, прежде чем Донн Отна успел поднять меч еще раз, Тамур-душитель отбросил в сторону обломок оружия и, словно змея, стремительно бросился на своего белокожего врага, мертвой хваткой вцепившись ему в горло.
Британский принц тоже отбросил меч, бесполезный в таком тесном пространстве, и попытался разжать хватку Тамура. Через мгновение он уже понял, что имеет дело с искусным, опытным и жестоким противником. Гладкое обнаженное тело индийца, подобное огромной скользкой змее, трудно было обхватить и сжать, но Донну Огне приходилось бороться с римскими атлетами, и он многому научился у них. Он отразил сильный удар коленом и ответил резким выпадом локтем, затем ему удалось разжать хватку стальных пальцев Тамура и броситься в атаку самому. Тонкий налет цивилизованности, появившийся у кельта после долгого общения с римлянами, теперь исчез без следа.
1 2 3 4 5 6