Повелитель Тумана обернулся к нам. Он был один. Стрела, выпущенная мной, отскочила от его груди, не причинив вреда. Вторая стрела также не смогла пронзить его.
С ножом в руке я бросился на врага. Мы сжимали друг друга смертельной хваткой, но мой нож не мог пробить тот магический панцирь, который колдун носил под мантией. Повелитель тумана отшвырнул меня прочь. Еще немного — и он пустит в ход магию... И вдруг Кончита выкрикнула:
— Мертвецы встают из вигвамов северян! Они идут сюда!
— Ты лжешь! — завопил колдун, но я заметил, как вмиг посерело его лицо. — Они мертвы! Они не могут восстать!
Он запнулся на полуслове, бросился к окну и тут же ринулся назад, почуяв ловушку. Но было поздно. Я успел схватить топор Гаура-северянина, грозное оружие былых веков. Не колеблясь ни мгновения, я метнулся к колдуну. В глазах Повелителя Туманов вспыхнул смертельный ужас. Топор расколол ему череп, и мозги разбрызгались по полу комнаты.
Грянул гром. Огненные шары пронеслись над равниной. Мы с Кончитой бросились прочь, стремясь укрыться в безопасном месте. Но еще долго в ушах у нас звучали вопли тех, кто остался в замке.
Когда занялась заря, туман над равниной рассеялся. Нас окружали выжженные солнцем просторы, поросшие жухлой травой. Я взял девушку за руку.
— Нам пора. Отправимся к моему народу. Смотри, там пасутся лошади...
Но Кончита презрительно воскликнула, вырываясь:
— Еще чего, команчский пес! Да ты мне жизнью обязан! Ступай себе прочь. Ты и в рабы пауни не годишься!
Я не колебался ни мгновения. Ухватив девушку за черную косу, я швырнул ее ничком на землю, уперся ногой в плечо и, что было сил, отхлестал по голым ягодицам, пока Кончита не взмолилась о пощаде. Тогда я рывком поднял ее и потащил ловить лошадей. Она повиновалась, заливаясь слезами и потирая синяки. Вскоре мы двинулись на север, к становищу на реке. Лицо красавицы лучилось совершеннейшим довольством. И я понял, что отыскал наконец женщину, достойную Каменного Сердца, Скачущего С Грозой.

1 2 3 4 5