— Ладно... Если баба упрется, ничего не поделаешь, — сказал он, наконец, уже спокойнее. — Теперь слушайте меня внимательно. Видите избу, в которой сидел Хакон? Подожгите ее.
— Так ведь Рогнар немедленно сюда заявится.
— Этого-то нам и надо. Когда они начнут тушить пожар, вы ударьте им в спину. Поднимите шум, отправьте в царство теней стольких, скольких сможете, а когда дружинники очухаются, отступите к конюшне. Если сделаете это с умом, не потеряете ни единого человека. Добравшись до конюшни, забаррикадируйтесь там и держите осаду. Поджигать вас не станут, коней пожалеют, а от трех десятков дружинников вы легко отобьетесь.
— А как же ты со своими ютами? — запротестовал Хакон. — Мы тут головами рисковать будем, а ты...
— Ты мне веришь? — перебил его Кормак. — Если веришь, то не будем тратить время на болтовню. Когда Рогнар посчитает, что имеет дело с тобой, эффект от нашего удара возрастет многократно. Будь уверен, в урочный час юты Вулфера прольют здесь море крови.
— Хорошо. Только возьмите с собой Торулу, мало ли...
— Ни за что! — девушка топнула ногой, чтобы придать больше веса словам. — Мы теперь будем с тобой неразлучны. Я бриттская принцесса и умею владеть мечом не хуже, чем любой из твоих воинов.
— Что ж, — иронически скривился кельт, — по крайней мере ясно, кто кем командует. Ладно, не время спорить. Забирай ее, и за работу!
Он объяснил еще раз, что следовало сделать, и они тронулись в путь краем леса. Расстояние, отделявшее избу от леса, было небольшим, и пираты преодолели его мгновенно. Когда они пробегали под деревом, стоявшим напротив настежь теперь раскрытых дверей, Кормак задел за что-то головой. Молниеносно повернувшись, он схватил это что-то и тут же отпустил — высоко среди ветвей раскачивался повешенный за шею дружинник.
— Хакон! Твой стражник... — сообщил он юноше.
— Рогнар скор на расправу.
— Глупец. Убивать следует лишь в случае крайней необходимости.
Бревна сруба были сухими, и достаточно оказалось ударить несколько раз кресалом, чтобы огонь пополз по стенам.
— Отойдите и выждите, пока они не выскочат и не начнут тушить пожар. Тогда ударьте по ним, а затем — в конюшню, — напомнил Кормак и побежал к своим.
Пираты с тревогой наблюдали за пламенем, добиравшимся уже до крыши. Вдруг во дворе усадьбы закричали. Из скалли выбежали мужчины, все они были вооружены, хотя далеко не все одеты. Судя по всему, большинство из них только что вкушало благой сон. Следом за мужчинами во дворе появились женщины и дети. Все они сразу же принялись тушить пожар. Несмотря на их дружные усилия, огонь все более разгорался, и Рогнар должен был совершенно ослепнуть, чтобы его не заметить. В этот самый момент раздался оглушительный рев, и на незадачливых пожарников обрушился небольшой отряд хорошо вооруженных воинов, затянутых в полные доспехи. Нанося удары направо и налево, нападавшие мгновенно прорубили себе дорогу среди ошарашенных норманнов, устлав ее телами мертвых и раненых. Вулфер и стоявшие за ним пираты, напряженно следившие за происходящим, едва не бросились следом за отрядом Хакона.
— Кормак! — воскликнул вожак. — Мой топор голоден!
— Потерпи! Твоему топору хватит еще пищи. Вот видишь, они уже в конюшне и баррикадируются изнутри.
Действительно, так оно и было. Норманны пришли в себя и дружно навалились на нежданного противника, но тот уже скрылся в конюшне, откуда доносилось ржание и топот перепуганных лошадей. Конюшню строили с тем расчетом, чтобы она выдерживала напор как обезумевших от голода волков, так и бурь, бушующих над Северным морем. Топорам людей тоже предстояло потрудиться, чтобы с нею справиться. После того, как двери были забаррикадированы, забраться в конюшню стало возможно только через окна, размещенные под самым потолком. Норманны немедленно изрубили толстые деревянные решетки в щепы, но попасть внутрь оказалось гораздо труднее — осажденные бешено сопротивлялись. После нескольких неудачных атак оставшиеся в живых норманны отступили, чтобы обсудить создавшееся положение. Как и предполагал Кормак, им и в голову не пришло поджечь конюшню — кони были для них бесценным сокровищем. По этой же причине они отказались от обстрела из луков, тем более, что шанс попасть в кого-либо из врагов в абсолютной темноте, господствовавшей в конюшне, был минимальным. В то же время положение норманнов, осаждавших конюшню, было в этом отношении диаметрально противоположным — двор был ярко освещен, и юты Хакона не замедлили этим воспользоваться. Они, хоть были не бог весть какими меткими лучниками, посылали стрелу за стрелою точно в цель. В конце концов одному из дружинников Рогнара пришла в голову здравая мысль.
— Рогнар наверняка заметил пожар и уже возвращается, — крикнул он. — Олаф, беги к нему и скажи, что мы заперли Хакона с его людьми в конюшне. Пусть он поспешит. А потом увидим.
Посыльный исчез, а Кормак тихо рассмеялся.
— Точно так, как я и предполагал. Боги помогают нам нынче ночью. Пригнись, а то увидят.
Шли долгие минуты ожидания, ни с той, ни с другой стороны никто не рвался в бой. Пламя догорело, оставив после себя тлеющее пожарище, восточный небосклон начал светлеть. Наконец в лесу послышались треск и топот. Нервы кельта напряглись до предела — это был решающий момент: если норманны проскочат мимо них и никого не заметят, дело будет сделано, по меньшей мере, наполовину. Он в последний раз шикнул на своих людей и изо всех сил вжался в мох. Сверкнули огоньки факелов, и кельт с облегчением понял, что Рогнар появится с противоположной от них стороны поляны. Вожак трубил, как раненый лось, и размахивал над головой огромным двуручным мечом.
— Ломай двери! За мной! Руби стены!
Следом за ним из кустов вылетела лавина воинов, гвардия мчалась впереди. Вулфер вскочил на ноги, как, впрочем, и все остальные пираты. Его глаза горели горячкой боя, топор нетерпеливо подрагивал в громадной лапе.
— Стой! — рявкнул Кормак, хватая его за рукав. — Подождем, пока они не начнут ломиться в дверь.
4
Оставив за собой нескольких товарищей, прошитых стрелами, норманны с воем ринулись к конюшне, полезли в окна, вышибая мозги из тех, кто пытался сопротивляться, начали рубить двери. Перепуганные кони заржали на разные голоса, когда двери затрястись под ударами десятков тяжелых топоров.
— Вперед! — Кормак и пираты помчались в атаку, опережаемые тучей стрел.
Мертвые тела выпали из окон, и норманны ошарашено оглянулись. Пираты были столь же хорошими лучниками, как и рубаками, и доказали это в очередной раз, с потрясающей точностью посылая на бегу стрелы, Однако норманны еще не были сломлены. Увидев летящую из лесу толпу рыжебородых воинов, они пришли к неверному выводу, что это лишь передовой отряд огромной армии — но это только разожгло в них яростную ненависть, и они устремились навстречу своей судьбе. Выпустив последние стрелы прямо в лица врагов, юты отбросили луки и сшиблись с норманнами в рукопашной, взывая к Одину.
Кормак, сеявший опустошение своим жалящим мечом, понимал, что единственный шанс на победу заключается в быстроте действий. Затянись сражение, и викинги используют численное превосходство, а результат тогда проявится незамедлительно.
Тем временем Хакон со своими людьми выскочил из конюшни и атаковал бывших своих товарищей с другой стороны.
1 2 3 4 5 6 7