У нас явно у обоих напряжены нервы и не сложились нормальные отношения… А очень жаль, потому что вы мне симпатичны… Честное слово, откровенно вам говорю, я бы очень хотел с вами вновь встретиться… а я, поверьте, не так легко схожусь с людьми… У меня мало друзей… только Баллюшон, мой однополчанин, мы встречаемся редко, да еще… Да, Баллюшон… Скажите, как вас зовут и дайте сейчас же ваш адрес или визитную карточку, если она у вас есть… (Встает и бросает взгляд в окно).Все идет нормально? (Возвращается к кровати).Знаете, это смешно, но раньше я не отдавал себе отчета, что так ее люблю, я это понял, когда она ушла от меня… Я не был к ней достаточно внимателен, когда мы жили вместе. Я привык видеть ее каждый день, она была рядом, нам было хорошо, она была моей женой, чего же еще… А вы женаты?
Ральф не отвечает.
(Повторяет вопрос громче.)Вы женаты? (Обеспокоенный, кричит.)О! (Подходит к окну, все более и более беспокоясь, зовет.)Эй! (Громче.)Эй! (Смотрит за окно и в ужасе поворачивается.)О нет! О нет! О-ля-ля!…
В дверях появляется Ральф. У него ужасный вид: костюм порван. Он весь покрыт пылью и держит в руках одну туфлю. Шатаясь, он входит в комнату и падает на кровать.
Франсуа (обезумевший, кидается к нему).Вы ушиблись? Вы меня слышите? Вы ушиблись?
Ральф не отвечает.
(Растерян, бежит к телефону.)Врача, скорее!… (Снимает трубку.)
Вольф (входя).Что случилось?
Франсуа. Он упал из окна, я вызываю врача!…
Вольф. Я врач. (Бежит к Ральфу и щупает у него пульс.)
Франсуа (вешает трубку, облегченно).О доктор, какая удача!…
Вольф (обеспокоенно).Он упал с третьего этажа?
Франсуа. Да, но остановился на втором.
Вольф. Как это?
Франсуа. Он приземлился на балкон под нами.
Вольф. А, хорошо. (Ощупывает Ральфа.)По-видимому, переломов нет. Рефлексы хорошие, дыхание нормальное, мне кажется, ничего серьезного нет! (Поворачивается к Франсуа.)Ему крупно повезло!
Франсуа. О да, если бы он не зацепился, он… просто чудо, что вы пришли именно в этот момент!
Вольф. Я пришел бы раньше, но меня неожиданно задержали в клинике.
Франсуа (удивлен). Как это понять – пришел бы раньше?
Вольф. Разве не вы мне звонили?
Франсуа. Звонил?
Вольф. Кто-то позвонил ко мне в клинику только что и сообщил, что Пиньон (показывает на Ральфа)покончил жизнь самоубийством.
Франсуа (упавшим голосом).Вы доктор Вольф?
Вольф. Да, я. Он вам обо мне говорил?
Франсуа (после небольшой паузы).Да, и много.
Вольф (качает головой).Бедняга.
Франсуа. Он мне говорил и о Луизе тоже.
Вольф. Ах так? (Наклоняется над Ральфом.)Представляю, что он вам наговорил… Он никак не может смириться с тем, что она его больше не любит. Я живу с ней уже три месяца, мы оба совершенно счастливы, а несчастный не хочет этого понять… Вы один из его друзей?
Франсуа. Нет, не совсем… я знаком с ним всего около часа.
Вольф. Признайтесь, вы тоже считаете, что ему лучше было бы сидеть дома? Женщина пытается перестроить свою жизнь, старается найти равновесие, радость жизни, а он является и разбивает все вдребезги.
Франсуа. Но это он сам разбился вдребезги…
Вольф. Вот именно, он может наделать нам много вреда, мсье. (Открывает свой портфель и достает оттуда шприц.)Мы живем в провинции, здесь люди очень строго придерживаются своих принципов, у меня уже были большие неприятности из-за того, что я собираюсь жениться на не-разведенной женщине, а если к тому же еще муж покончит жизнь самоубийством, как говорится, у нас под окнами, я могу закрывать мою клинику. (Закатывает рукав у Ральфа и делает укол.)Да, он может наделать нам много вреда…
Франсуа. Что это за укол?
Вольф. Нервоуспокаивающее… транквилизатор, если вам угодно.
Франсуа. Транквилизатор?
Вольф. Да, чтобы снять немного его агрессивность.
Франсуа. Какую агрессивность? Он вовсе не агрессивен!
Вольф (безапелляционно).Самоубийца агрессивен по отношению к самому себе, поэтому его прежде всего надо успокоить. (Прячет шприц в портфель.)Так! Ближайшие несколько часов он будет чувствовать легкую сонливость, но зато ему уже не захочется предпринять новых попыток.
Франсуа. Но вы же не имеете никакого права усыплять его! Как прикажете понимать ваше поведение?
Вольф. Я его не усыпляю, я его успокаиваю. Я бы ввел ему меньшую дозу, если бы у него были важные дела после обеда, но здесь другой случай.
Франсуа (возмущенно).Откуда вы знаете?
Вольф. Он коммивояжер фирмы мужских рубашек, а эту свою работу он может выполнять и в полусонном состоянии.
Франсуа (со злобой).Ах, вы так считаете!
Вольф. Простите меня, возможно, вы тоже коммивояжер, я не хотел вас обидеть, нет глупых занятий. (Достает из портфеля бланк рецепта.)Я выпишу ему успокоительные таблетки, чтобы усилить действие укола. (Пишет рецепт.)Три таблетки, как проснется… нет, пять.
Франсуа (несколько мгновений рассматривает Вольфа, затем подходит к нему).Я хотел бы задать вам один вопрос.
Вольф (продолжая писать).Слушаю вас.
Франсуа В этой истории есть один момент, который я не понимаю…
Вольф. Да?
Франсуа. Почему она его бросила?
Вольф (перестает писать.)Ну уж это, мне кажется, ясно, достаточно посмотреть на него…
Франсуа. Нет, я вас спрашиваю, почему она его бросила?
Вольф (просто).Потому что он недотепа.
Франсуа (крайне удивлен).Почему это недотепа?
Вольф. Жалкий, несчастный тип, лишенный честолюбия.
Франсуа. У меня совсем не сложилось такого впечатления…
Вольф (недоверчиво).Кроме шуток, вы находите его блестящим?
Франсуа. Не хуже других…
Вольф. Ну, вы снисходительны! Она мне рассказала о годах, проведенных с ним, о-ля-ля!
Франсуа. Что о-ля-ля?
Вольф. Такая тоска, такая скука!
Франсуа. Но это неправда, они пережили чудесные мгновения вместе.
Вольф. Вижу, он хорошо поработал, он одурманил вас. Наверняка хотел, чтобы вы поверили, что я разбил семью, разлучил супругов. Так вот, должен вам сказать, что ничего я не разбивал, потому что семьи никогда не было. Чудесные мгновения – это плод его воображения.
Франсуа. А их отпуск в Пальма в шестьдесят восьмом году? А лето в Корфу по туристской путевке? А их медовый месяц на Корсике?
Вольф. Ужасны.
Франсуа. Как это ужасны? Что вы о них знаете, вы там не были!
Вольф. Конечно, но и вы тоже! Зато я знаю ее впечатления.
Франсуа. Это она вам сказала, что все было ужасно?
Вольф. Мрак! А еще она рассказала о вечерах в их особнячке в Пуасси. С однополчанином Баллюшоном. Если Баллюшон не приходил, включали телевизор. Его включали и тогда, когда Баллюшон приходил, потому что говорить им было не о чем. Представляете, пять лет между Баллюшоном и телевизором, какая бы женщина выдержала!
Франсуа (печально).И все же он очень славный, Баллюшон.
Вольф. Если однополчан не теряют в бою, надо сделать так, чтобы потерять их в мирное время. Это элементарная вежливость по отношению к женщине, на которой женятся. (Берет портфель.)Ну вот, думаю, я ответил на ваш вопрос.
Франсуа. А в Мобеже у нее больше развлечений вечерами в доме умалишенных?
Вольф. Во-первых, теперь говорят не «дом умалишенных», а «психиатрическая клиника»; во-вторых, наш особняк стоит совсем отдельно от больничного корпуса, и, наконец, Мо-беж – очень веселый город, когда его знаешь.
Франсуа наклоняется над Ральфом и кладет ему под голову подушку.
(Глядя на Франсуа.)Похоже, вы симпатизируете ему. Он не злой, он даже славный малый, скучноват несколько… во всяком случае, для женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Ральф не отвечает.
(Повторяет вопрос громче.)Вы женаты? (Обеспокоенный, кричит.)О! (Подходит к окну, все более и более беспокоясь, зовет.)Эй! (Громче.)Эй! (Смотрит за окно и в ужасе поворачивается.)О нет! О нет! О-ля-ля!…
В дверях появляется Ральф. У него ужасный вид: костюм порван. Он весь покрыт пылью и держит в руках одну туфлю. Шатаясь, он входит в комнату и падает на кровать.
Франсуа (обезумевший, кидается к нему).Вы ушиблись? Вы меня слышите? Вы ушиблись?
Ральф не отвечает.
(Растерян, бежит к телефону.)Врача, скорее!… (Снимает трубку.)
Вольф (входя).Что случилось?
Франсуа. Он упал из окна, я вызываю врача!…
Вольф. Я врач. (Бежит к Ральфу и щупает у него пульс.)
Франсуа (вешает трубку, облегченно).О доктор, какая удача!…
Вольф (обеспокоенно).Он упал с третьего этажа?
Франсуа. Да, но остановился на втором.
Вольф. Как это?
Франсуа. Он приземлился на балкон под нами.
Вольф. А, хорошо. (Ощупывает Ральфа.)По-видимому, переломов нет. Рефлексы хорошие, дыхание нормальное, мне кажется, ничего серьезного нет! (Поворачивается к Франсуа.)Ему крупно повезло!
Франсуа. О да, если бы он не зацепился, он… просто чудо, что вы пришли именно в этот момент!
Вольф. Я пришел бы раньше, но меня неожиданно задержали в клинике.
Франсуа (удивлен). Как это понять – пришел бы раньше?
Вольф. Разве не вы мне звонили?
Франсуа. Звонил?
Вольф. Кто-то позвонил ко мне в клинику только что и сообщил, что Пиньон (показывает на Ральфа)покончил жизнь самоубийством.
Франсуа (упавшим голосом).Вы доктор Вольф?
Вольф. Да, я. Он вам обо мне говорил?
Франсуа (после небольшой паузы).Да, и много.
Вольф (качает головой).Бедняга.
Франсуа. Он мне говорил и о Луизе тоже.
Вольф. Ах так? (Наклоняется над Ральфом.)Представляю, что он вам наговорил… Он никак не может смириться с тем, что она его больше не любит. Я живу с ней уже три месяца, мы оба совершенно счастливы, а несчастный не хочет этого понять… Вы один из его друзей?
Франсуа. Нет, не совсем… я знаком с ним всего около часа.
Вольф. Признайтесь, вы тоже считаете, что ему лучше было бы сидеть дома? Женщина пытается перестроить свою жизнь, старается найти равновесие, радость жизни, а он является и разбивает все вдребезги.
Франсуа. Но это он сам разбился вдребезги…
Вольф. Вот именно, он может наделать нам много вреда, мсье. (Открывает свой портфель и достает оттуда шприц.)Мы живем в провинции, здесь люди очень строго придерживаются своих принципов, у меня уже были большие неприятности из-за того, что я собираюсь жениться на не-разведенной женщине, а если к тому же еще муж покончит жизнь самоубийством, как говорится, у нас под окнами, я могу закрывать мою клинику. (Закатывает рукав у Ральфа и делает укол.)Да, он может наделать нам много вреда…
Франсуа. Что это за укол?
Вольф. Нервоуспокаивающее… транквилизатор, если вам угодно.
Франсуа. Транквилизатор?
Вольф. Да, чтобы снять немного его агрессивность.
Франсуа. Какую агрессивность? Он вовсе не агрессивен!
Вольф (безапелляционно).Самоубийца агрессивен по отношению к самому себе, поэтому его прежде всего надо успокоить. (Прячет шприц в портфель.)Так! Ближайшие несколько часов он будет чувствовать легкую сонливость, но зато ему уже не захочется предпринять новых попыток.
Франсуа. Но вы же не имеете никакого права усыплять его! Как прикажете понимать ваше поведение?
Вольф. Я его не усыпляю, я его успокаиваю. Я бы ввел ему меньшую дозу, если бы у него были важные дела после обеда, но здесь другой случай.
Франсуа (возмущенно).Откуда вы знаете?
Вольф. Он коммивояжер фирмы мужских рубашек, а эту свою работу он может выполнять и в полусонном состоянии.
Франсуа (со злобой).Ах, вы так считаете!
Вольф. Простите меня, возможно, вы тоже коммивояжер, я не хотел вас обидеть, нет глупых занятий. (Достает из портфеля бланк рецепта.)Я выпишу ему успокоительные таблетки, чтобы усилить действие укола. (Пишет рецепт.)Три таблетки, как проснется… нет, пять.
Франсуа (несколько мгновений рассматривает Вольфа, затем подходит к нему).Я хотел бы задать вам один вопрос.
Вольф (продолжая писать).Слушаю вас.
Франсуа В этой истории есть один момент, который я не понимаю…
Вольф. Да?
Франсуа. Почему она его бросила?
Вольф (перестает писать.)Ну уж это, мне кажется, ясно, достаточно посмотреть на него…
Франсуа. Нет, я вас спрашиваю, почему она его бросила?
Вольф (просто).Потому что он недотепа.
Франсуа (крайне удивлен).Почему это недотепа?
Вольф. Жалкий, несчастный тип, лишенный честолюбия.
Франсуа. У меня совсем не сложилось такого впечатления…
Вольф (недоверчиво).Кроме шуток, вы находите его блестящим?
Франсуа. Не хуже других…
Вольф. Ну, вы снисходительны! Она мне рассказала о годах, проведенных с ним, о-ля-ля!
Франсуа. Что о-ля-ля?
Вольф. Такая тоска, такая скука!
Франсуа. Но это неправда, они пережили чудесные мгновения вместе.
Вольф. Вижу, он хорошо поработал, он одурманил вас. Наверняка хотел, чтобы вы поверили, что я разбил семью, разлучил супругов. Так вот, должен вам сказать, что ничего я не разбивал, потому что семьи никогда не было. Чудесные мгновения – это плод его воображения.
Франсуа. А их отпуск в Пальма в шестьдесят восьмом году? А лето в Корфу по туристской путевке? А их медовый месяц на Корсике?
Вольф. Ужасны.
Франсуа. Как это ужасны? Что вы о них знаете, вы там не были!
Вольф. Конечно, но и вы тоже! Зато я знаю ее впечатления.
Франсуа. Это она вам сказала, что все было ужасно?
Вольф. Мрак! А еще она рассказала о вечерах в их особнячке в Пуасси. С однополчанином Баллюшоном. Если Баллюшон не приходил, включали телевизор. Его включали и тогда, когда Баллюшон приходил, потому что говорить им было не о чем. Представляете, пять лет между Баллюшоном и телевизором, какая бы женщина выдержала!
Франсуа (печально).И все же он очень славный, Баллюшон.
Вольф. Если однополчан не теряют в бою, надо сделать так, чтобы потерять их в мирное время. Это элементарная вежливость по отношению к женщине, на которой женятся. (Берет портфель.)Ну вот, думаю, я ответил на ваш вопрос.
Франсуа. А в Мобеже у нее больше развлечений вечерами в доме умалишенных?
Вольф. Во-первых, теперь говорят не «дом умалишенных», а «психиатрическая клиника»; во-вторых, наш особняк стоит совсем отдельно от больничного корпуса, и, наконец, Мо-беж – очень веселый город, когда его знаешь.
Франсуа наклоняется над Ральфом и кладет ему под голову подушку.
(Глядя на Франсуа.)Похоже, вы симпатизируете ему. Он не злой, он даже славный малый, скучноват несколько… во всяком случае, для женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20