VII, 43, 9). Вероятно, к этому же течению, которое можно назвать «национал-готской» партией, принадлежал и его предшественник Зигерих (Так у Шмидта (S. 459) на основании образа действий Зигериха. Орозий (VII, 43, 9) говорит о миролюбии Зигериха. Вероятно, он не обладал достаточной информацией о его правлении, длившемся всего одну неделю).
Позднее Атаульф в корне изменил свою первоначальную позицию. То, что его высказывание не было ни голословным заявлением, ни выдумкой Орозия, подтверждается свадьбой Атаульфа и Галлы Плацидии, прошедшей по римскому обряду (Schmidt, S. 456). Брак гота с римлянкой был из ряда вон выходящим событием, особенно если вспомнить, что смешанные браки были запрещены вплоть до VI века. О политической значимости этой свадьбы можно судить по выбору имени для ребенка, названного в честь своего деда Феодосием (Ibid., S. 458). В этом Атаульф отступил от обычая давать вестготским царевичам германские имена, неукоснительно соблюдавшегося до VII века. Кроме того, имя Феодосий говорит о том, что этот ребенок мог претендовать на императорский трон. Ввиду бездетности Гонория подобные надежды вовсе не были беспочвенны. И действительно, позднее Западной Римской империей 30 лет правил сын Галлы Плацидии от второго брака Валентиниан III. Имя Феодосия одновременно содержит демонстративный намек на проготскую политику Феодосия I, которого Иордан назвал «другом мира и готов» (Иордан, 146).
Подобное понимание политики Феодосия показывает, какие надежды тогда питал Атаульф; его программу можно обобщить в словах «мир путем как можно более тесного римско-готского союза». В качестве сына Атаульфа Феодосий в перспективе мог быть провозглашен королем вестготов. Тогда он одновременно встал бы во главе Римской империи и готского племени. Однако, так как ребенок умер спустя несколько месяцев после рождения, этим планам не суждено было осуществиться.
Если внимательно рассмотреть политику Атаульфа по отношению к Риму, особенный вес приобретает сообщение Иордана о намерениях Алариха. Как сообщает Иордан, он просил Гонория поселить вестготское племя в Италии, чтобы оно жило рядом с римлянами и оба народа стали как бы единым целым (Там же, 152: … quatenus si permitteret, ut Gothi pacati in Italia residerent, sic eos cum Romanorum populo vivere, ut una gens utraque credere possit (Если бы он позволил готам мирно поселиться в Италии, они жили бы с римским народом так, что можно было бы поверить, что оба народа составляют одно целое (пер. Е. Ч. Скржинской)). Иную позицию занял Шмидт (S. 447)., посчитавший это высказывание продуктом остготской пропаганды Кассиодора.
Впрочем, после всего вышесказанного, такая точка зрения кажется ошибочной).
Следовательно, Аларих стремился к сближению римлян и вестготов, которое должно было в итоге привести к слиянию. Устойчиво проготская политика Стилихона предполагает, что этот римский полководец вполне обоснованно надеялся найти понимание среди готов. Таким образом, концепция Атаульфа возникла вовсе не на пустом месте; скорее она представляется естественным продолжением прежних тенденций. Всвязи с этим кажется маловероятным предположение Л. Шмидта, согласно которому проримская позиция Атаульфа является результатом влияния Галлы Плацидии, якобы выставившей необходимым условием своего согласия на брак изменение Атаульфом вестготской политики (Schmidt, S. 456). Движущими причинами такой политики были явления как материального, так и идейного порядка. Вестготы должны были на собственном горьком опыте понять, что все победы над империей не имеют никакой цены, если не удается добыть продовольствие. Кроме того, вожди вестготов довольно рано могли оценить значение государственной организации; в словах Атаульфа явственно звучит уважение к строю и порядку римского государства. Его жалобу на готов следует понимать в том смысле, что он считал их неспособными создать организацию, хотя бы отдаленно напоминающую римскую. Примечательно, что Аларих, Атаульф и Валия поначалу были враждебно настроены к Риму. Но затем все трое убедились, что разрушение империи, если оно вообще возможно, не принесет вестготам никакой выгоды.
Таким образом, встает вопрос, имела ли бы успех политика, направленная на сотрудничество между римлянами и вестготами. Одни вестготы, несомненно, не могли поправить пошатнувшееся военное положение империи. В этом пункте Атаульф переоценил возможности своего племени. Сверх того, нехватка войск была лишь следствием конституционного кризиса империи, который нельзя было устранить, лишь прибегнув к помощи вестготов. Создается впечатление, что обе стороны неверно оценили положение. Вестготы, как и римляне, не смогли осознать подспудных причин слабости империи.
Римляне неоднократно завязывали дружественные отношения с вестготами.
Приведенное выше высказывание Атаульфа Орозий узнал от человека, принадлежавшего в Нарбонне к ближайшему окружению короля (Orosius VII, 43, 4).
Паулин из Пеллы, которого Аттал назначил смотрителем королевской сокровищницы (comes sacrarum largitionum), присоединился к этой партии «из любви к готскому миру» (Paulinus von Pella, Eucharisticos, v. 302). Он рассказывает, что многие готы защищали хозяев, у которых они останавливались, от посягательств их соотечественников (Ibid., v. 289). Римское окружение Аттала также оказывало определенное влияние на руководящие круги вестготов. По меньшей мере, у них была возможность получить сведения об устройстве и организации римского государства из первых рук. Низшие слои общества, по-видимому, получали представление о римском образе жизни и воззрениях от многочисленных перебежчиков (Орозий (VII, 41, 7) говорит о том, что были такие римляне, которые с большей охотой жили под властью готов, чем под властью империи. Так как Орозий писал вскоре после 418 г. и, такми образом,описывал обстоятельства, предшествовавшие поселению, следовательно, эти римляне присоединялись к готскому племени еще во времена его миграций). И все же во время миграций отсутствовали предпосылки для интенсивной романизации. Хотя то, что вестготы научились ценить материальные достижения римской цивилизации, доказывает требование предоставить им большое количество перца.
Этнический состав племени с трудом поддается определению, так как во время миграций он подвергся значительным изменениям. Уже во Фракии к вестготам присоединились рудокопы. К ним добавились остготские, аланские и гуннские отряды.
Численность вестготских войск резко возросла после убийства Стилихона, когда к вестготам из Италии бежали солдаты-германцы; по некоторым данным, тогда к ним перешло 30 000 человек, среди которых были, вероятно, и остготы, в 406 г. попавшие в римский плен. В 408 г. к Алариху перешло приблизительно 40 000 рабов (Wenskus, S. 476).
Должно быть, большинство воинов было германского происхождения, но среди них находились и негерманцы. Наконец, ко времени правления Валии вестготы получили подкрепление со стороны отряда остготов во главе с Беремудом и его сыном Витирихом, стремившихся избавиться от гуннского владычества (Иордан, 174). Так как Беремуд принадлежал к роду Амалов, он надеялся со временем стать правителем вестготов.
Л. Шмидт оценивает численность вестготов к моменту битвы при Адрианополе примерно в 40 000 человек, в то время как при расселении в Галлии она могла составлять приблизительно 100 000 (Schmidt, S.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Позднее Атаульф в корне изменил свою первоначальную позицию. То, что его высказывание не было ни голословным заявлением, ни выдумкой Орозия, подтверждается свадьбой Атаульфа и Галлы Плацидии, прошедшей по римскому обряду (Schmidt, S. 456). Брак гота с римлянкой был из ряда вон выходящим событием, особенно если вспомнить, что смешанные браки были запрещены вплоть до VI века. О политической значимости этой свадьбы можно судить по выбору имени для ребенка, названного в честь своего деда Феодосием (Ibid., S. 458). В этом Атаульф отступил от обычая давать вестготским царевичам германские имена, неукоснительно соблюдавшегося до VII века. Кроме того, имя Феодосий говорит о том, что этот ребенок мог претендовать на императорский трон. Ввиду бездетности Гонория подобные надежды вовсе не были беспочвенны. И действительно, позднее Западной Римской империей 30 лет правил сын Галлы Плацидии от второго брака Валентиниан III. Имя Феодосия одновременно содержит демонстративный намек на проготскую политику Феодосия I, которого Иордан назвал «другом мира и готов» (Иордан, 146).
Подобное понимание политики Феодосия показывает, какие надежды тогда питал Атаульф; его программу можно обобщить в словах «мир путем как можно более тесного римско-готского союза». В качестве сына Атаульфа Феодосий в перспективе мог быть провозглашен королем вестготов. Тогда он одновременно встал бы во главе Римской империи и готского племени. Однако, так как ребенок умер спустя несколько месяцев после рождения, этим планам не суждено было осуществиться.
Если внимательно рассмотреть политику Атаульфа по отношению к Риму, особенный вес приобретает сообщение Иордана о намерениях Алариха. Как сообщает Иордан, он просил Гонория поселить вестготское племя в Италии, чтобы оно жило рядом с римлянами и оба народа стали как бы единым целым (Там же, 152: … quatenus si permitteret, ut Gothi pacati in Italia residerent, sic eos cum Romanorum populo vivere, ut una gens utraque credere possit (Если бы он позволил готам мирно поселиться в Италии, они жили бы с римским народом так, что можно было бы поверить, что оба народа составляют одно целое (пер. Е. Ч. Скржинской)). Иную позицию занял Шмидт (S. 447)., посчитавший это высказывание продуктом остготской пропаганды Кассиодора.
Впрочем, после всего вышесказанного, такая точка зрения кажется ошибочной).
Следовательно, Аларих стремился к сближению римлян и вестготов, которое должно было в итоге привести к слиянию. Устойчиво проготская политика Стилихона предполагает, что этот римский полководец вполне обоснованно надеялся найти понимание среди готов. Таким образом, концепция Атаульфа возникла вовсе не на пустом месте; скорее она представляется естественным продолжением прежних тенденций. Всвязи с этим кажется маловероятным предположение Л. Шмидта, согласно которому проримская позиция Атаульфа является результатом влияния Галлы Плацидии, якобы выставившей необходимым условием своего согласия на брак изменение Атаульфом вестготской политики (Schmidt, S. 456). Движущими причинами такой политики были явления как материального, так и идейного порядка. Вестготы должны были на собственном горьком опыте понять, что все победы над империей не имеют никакой цены, если не удается добыть продовольствие. Кроме того, вожди вестготов довольно рано могли оценить значение государственной организации; в словах Атаульфа явственно звучит уважение к строю и порядку римского государства. Его жалобу на готов следует понимать в том смысле, что он считал их неспособными создать организацию, хотя бы отдаленно напоминающую римскую. Примечательно, что Аларих, Атаульф и Валия поначалу были враждебно настроены к Риму. Но затем все трое убедились, что разрушение империи, если оно вообще возможно, не принесет вестготам никакой выгоды.
Таким образом, встает вопрос, имела ли бы успех политика, направленная на сотрудничество между римлянами и вестготами. Одни вестготы, несомненно, не могли поправить пошатнувшееся военное положение империи. В этом пункте Атаульф переоценил возможности своего племени. Сверх того, нехватка войск была лишь следствием конституционного кризиса империи, который нельзя было устранить, лишь прибегнув к помощи вестготов. Создается впечатление, что обе стороны неверно оценили положение. Вестготы, как и римляне, не смогли осознать подспудных причин слабости империи.
Римляне неоднократно завязывали дружественные отношения с вестготами.
Приведенное выше высказывание Атаульфа Орозий узнал от человека, принадлежавшего в Нарбонне к ближайшему окружению короля (Orosius VII, 43, 4).
Паулин из Пеллы, которого Аттал назначил смотрителем королевской сокровищницы (comes sacrarum largitionum), присоединился к этой партии «из любви к готскому миру» (Paulinus von Pella, Eucharisticos, v. 302). Он рассказывает, что многие готы защищали хозяев, у которых они останавливались, от посягательств их соотечественников (Ibid., v. 289). Римское окружение Аттала также оказывало определенное влияние на руководящие круги вестготов. По меньшей мере, у них была возможность получить сведения об устройстве и организации римского государства из первых рук. Низшие слои общества, по-видимому, получали представление о римском образе жизни и воззрениях от многочисленных перебежчиков (Орозий (VII, 41, 7) говорит о том, что были такие римляне, которые с большей охотой жили под властью готов, чем под властью империи. Так как Орозий писал вскоре после 418 г. и, такми образом,описывал обстоятельства, предшествовавшие поселению, следовательно, эти римляне присоединялись к готскому племени еще во времена его миграций). И все же во время миграций отсутствовали предпосылки для интенсивной романизации. Хотя то, что вестготы научились ценить материальные достижения римской цивилизации, доказывает требование предоставить им большое количество перца.
Этнический состав племени с трудом поддается определению, так как во время миграций он подвергся значительным изменениям. Уже во Фракии к вестготам присоединились рудокопы. К ним добавились остготские, аланские и гуннские отряды.
Численность вестготских войск резко возросла после убийства Стилихона, когда к вестготам из Италии бежали солдаты-германцы; по некоторым данным, тогда к ним перешло 30 000 человек, среди которых были, вероятно, и остготы, в 406 г. попавшие в римский плен. В 408 г. к Алариху перешло приблизительно 40 000 рабов (Wenskus, S. 476).
Должно быть, большинство воинов было германского происхождения, но среди них находились и негерманцы. Наконец, ко времени правления Валии вестготы получили подкрепление со стороны отряда остготов во главе с Беремудом и его сыном Витирихом, стремившихся избавиться от гуннского владычества (Иордан, 174). Так как Беремуд принадлежал к роду Амалов, он надеялся со временем стать правителем вестготов.
Л. Шмидт оценивает численность вестготов к моменту битвы при Адрианополе примерно в 40 000 человек, в то время как при расселении в Галлии она могла составлять приблизительно 100 000 (Schmidt, S.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46