Должно остаться. В бутылке. Дубчик, а ну сбегай. Голова раскалывается.
Дубчик послушно встал и молча побрел улицей в другой конец деревни, где что-то должно было остаться. Иван-Снайпер немного посидел, борясь с дремотой. Его голова стала клониться на грудь, и наконец он расслабленно опустился спиной на траву.
— Так что теперь мы — вдвоем? — вопросительно произнес Леплевский.
Иван-Снайпер не ответил. Ковыряя травинкой в зубах, Леплевский поглядел на него и понял: их заводила спал.
— Ну вот — дождались!
Он, однако, продолжал наблюдение за двором напротив, но там ничего пока не менялось. Коза между тем приблизилась к ним и, недоуменно подняв голову, уставилась на двух мужиков, которые нежданно оказались на ее привычном пути. Леплевский замахал рукой: «Пошла прочь!», но коза и не думала уходить. Мальчуганы засмеялись, наверно хотели посмотреть, как учитель станет отгонять бодливую козу. Он хотел встать и шугануть ее, но вдруг во дворе напротив увидел людей. Ну, конечно, тот, что в ватнике, сгорбленный и белоголовый, — главный деревенский сексот Косатый, рядом его баба, а спиной к улице стоял рослый плечистый мужчина в черном пиджаке, с портфелем в руках. Они прощались. Обменявшись рукопожатием с хозяином, гость легким движением руки коснулся шляпы на голове и, не оглядываясь, пошел к улице.
— Иван! Иван! — Леплевский толкнул в бок товарища. — Идет! Он идет!
Иван-Снайпер лишь пробормотал что-то и вытянул ноги. С досады Леплевский выругался, не зная, что делать. Усов уже заметил их за дорогой, и Леплевскому показалось: сейчас повернет обратно — может, на огороды…
Однако Усов не повернул на огороды, только замедлил шаг, выходя из переулка, и тотчас уверенно направился через дорогу. Несомненно, к ним. От неожиданности Леплевский медленно поднялся на ноги, попытался застегнуть пиджак, но почему-то не мог нащупать верхнюю пуговицу. Не мог оторвать взгляда от внушительной фигуры Усова, его твердого, решительного лица, коротенького галстука на груди и — особенно — от пестрых рядов его многочисленных наград на левой стороне груди. «Как у маршала», — мелькнула нелепая мысль в разворошенном сознании учителя.
— Здравствуй, учитель! — бодро поздоровался Усов. — На косьбу собрался?
— Да нет, знаете, — невнятно выдавил из себя Леплевский.
— А это кто? — кивнул Усов на распластанную фигуру Ивана-Снайпера.
— Да так. Сосед…
— Ну, а как жизнь?
— Ничего вроде.
Усов смотрел ему прямо в лицо, и в этом взгляде не было ни враждебности, ни настороженности, одна спокойная уверенность безгрешного праведника. Растерянный Леплевский никак не мог найти верный тон и не знал, как вести себя. Иван-Снайпер спал, словно убитый, а что мог он один? Да и вообще стоило ли что-нибудь делать? Спокойная уверенность гостя обезоруживала, и Леплевский про себя посмеялся над своей недавней решимостью. А они еще беспокоились, как бы Усов не убежал огородами. Зачем ему куда-то бежать?
— Я в курсе, — сказал Усов, сверля его испытующим взглядом. — Всех реабилитировали, выплатили деньги…
— Спасибо, — неожиданно выдавил из себя Леплевский.
— Главное теперь — не озлобиться. Работать, работать надо! Для страны, для народа, для партии.
— Конечно же, партия…
— Правильно! Партия всегда права! Человек может ошибиться, партия — никогда. Ну, учитель, желаю успеха.
Он протянул Леплевскому руку, и тот с облегчением слабо пожал ее. Пока он спокойно удалялся по улице, обходя засохшие и свежие коровьи лепехи, Леплевский не сводил взгляда с его крутоплечей фигуры. С запоздалой злостью пнул ногой распластанного Ивана-Снайпера, возле которого в канаве валялся сухой кол с обломанным концом.
Потом тихо выругался и потащился домой.
Напечатано: «Дружба Народов» №11, 1997
Найдено: magazines.russ.ru
1997
1 2 3 4 5 6
Дубчик послушно встал и молча побрел улицей в другой конец деревни, где что-то должно было остаться. Иван-Снайпер немного посидел, борясь с дремотой. Его голова стала клониться на грудь, и наконец он расслабленно опустился спиной на траву.
— Так что теперь мы — вдвоем? — вопросительно произнес Леплевский.
Иван-Снайпер не ответил. Ковыряя травинкой в зубах, Леплевский поглядел на него и понял: их заводила спал.
— Ну вот — дождались!
Он, однако, продолжал наблюдение за двором напротив, но там ничего пока не менялось. Коза между тем приблизилась к ним и, недоуменно подняв голову, уставилась на двух мужиков, которые нежданно оказались на ее привычном пути. Леплевский замахал рукой: «Пошла прочь!», но коза и не думала уходить. Мальчуганы засмеялись, наверно хотели посмотреть, как учитель станет отгонять бодливую козу. Он хотел встать и шугануть ее, но вдруг во дворе напротив увидел людей. Ну, конечно, тот, что в ватнике, сгорбленный и белоголовый, — главный деревенский сексот Косатый, рядом его баба, а спиной к улице стоял рослый плечистый мужчина в черном пиджаке, с портфелем в руках. Они прощались. Обменявшись рукопожатием с хозяином, гость легким движением руки коснулся шляпы на голове и, не оглядываясь, пошел к улице.
— Иван! Иван! — Леплевский толкнул в бок товарища. — Идет! Он идет!
Иван-Снайпер лишь пробормотал что-то и вытянул ноги. С досады Леплевский выругался, не зная, что делать. Усов уже заметил их за дорогой, и Леплевскому показалось: сейчас повернет обратно — может, на огороды…
Однако Усов не повернул на огороды, только замедлил шаг, выходя из переулка, и тотчас уверенно направился через дорогу. Несомненно, к ним. От неожиданности Леплевский медленно поднялся на ноги, попытался застегнуть пиджак, но почему-то не мог нащупать верхнюю пуговицу. Не мог оторвать взгляда от внушительной фигуры Усова, его твердого, решительного лица, коротенького галстука на груди и — особенно — от пестрых рядов его многочисленных наград на левой стороне груди. «Как у маршала», — мелькнула нелепая мысль в разворошенном сознании учителя.
— Здравствуй, учитель! — бодро поздоровался Усов. — На косьбу собрался?
— Да нет, знаете, — невнятно выдавил из себя Леплевский.
— А это кто? — кивнул Усов на распластанную фигуру Ивана-Снайпера.
— Да так. Сосед…
— Ну, а как жизнь?
— Ничего вроде.
Усов смотрел ему прямо в лицо, и в этом взгляде не было ни враждебности, ни настороженности, одна спокойная уверенность безгрешного праведника. Растерянный Леплевский никак не мог найти верный тон и не знал, как вести себя. Иван-Снайпер спал, словно убитый, а что мог он один? Да и вообще стоило ли что-нибудь делать? Спокойная уверенность гостя обезоруживала, и Леплевский про себя посмеялся над своей недавней решимостью. А они еще беспокоились, как бы Усов не убежал огородами. Зачем ему куда-то бежать?
— Я в курсе, — сказал Усов, сверля его испытующим взглядом. — Всех реабилитировали, выплатили деньги…
— Спасибо, — неожиданно выдавил из себя Леплевский.
— Главное теперь — не озлобиться. Работать, работать надо! Для страны, для народа, для партии.
— Конечно же, партия…
— Правильно! Партия всегда права! Человек может ошибиться, партия — никогда. Ну, учитель, желаю успеха.
Он протянул Леплевскому руку, и тот с облегчением слабо пожал ее. Пока он спокойно удалялся по улице, обходя засохшие и свежие коровьи лепехи, Леплевский не сводил взгляда с его крутоплечей фигуры. С запоздалой злостью пнул ногой распластанного Ивана-Снайпера, возле которого в канаве валялся сухой кол с обломанным концом.
Потом тихо выругался и потащился домой.
Напечатано: «Дружба Народов» №11, 1997
Найдено: magazines.russ.ru
1997
1 2 3 4 5 6