..
С т о г о в. Мы весьма отстали в технике против иностранцев.
Я к о в л е в. Зато в доброте души - мы впереди всех народов.
С т о г о в (усмехаясь едва заметно). Говорят, что так...
Д у н я (вбегает, - это девица лет 25-ти, жеманится, приглядываясь к Стогову, картавит). П'едставьте, всё ещё летят иск'ы. Я вынесла на те'асу батистовое платье, и вд'уг оно заго'елось, - вот какая ды'а. Я п'ибежала сказать вам...
Я к о в л е в (внушительно). Искры летят оттого, что люди роются на пожарище.
Д у н я (удивилась). Да?
Я к о в л е в. А вы думали - отчего?
Д у н я. П'едставьте, я вовсе не думала об этом!
Н а т а ш а (уронила на пол блюдце). Ах, несчастная!
Я к о в л е в. Хозяйка, эх...
П о л и н а (с верха). Нет ключа.
Я к о в л е в. Как же это?..
К л а в д и я. Идёмте, я отопру без ключа!
Я к о в л е в (Стогову). Пожалуйте. Хаос у нас. (Ведёт его к двери в кухню. Навстречу - Ефимов, в руках его по тяжёлой связке книг, он держит их, как вёдра с водою.)
Д у н я. Ах, какой ужас был ночью, какое раззорение!
Н а т а ш а. Забыла, Дуня, нужно сказать - 'аззоение...
Д у н я. Ах, оставь! Что тебе? Ты любишь осмеивать всех, а мне нравится картавить.
Е ф и м о в (опустил книги на пол, отирает пот с лица). Для Натальи Ивановны стеснять людей - первое удовольствие.
Н а т а ш а. "Философия составляла любимый предмет Агафьи".
Д у н я. Это что ещё за Агафья?
Н а т а ш а. Старушка одна у Льва Толстого, в "Анне Карениной".
Е ф и м о в. Ваш Толстой мыло считал произведением искусства.
Н а т а ш а. Агафьюшка, это не Толстой, а Левин.
Е ф и м о в. Всё равно. У серьёзного писателя и герои не говорят глупостей.
Д у н я. Наташа, - кто этот господин?
Н а т а ш а (отломила ручку чашки). Ещё одно несчастие!
П о л и н а (как во сне, спускается с лестницы, испуганно остановилась). Какое несчастие?
Н а т а ш а (показывая ей чашку). Как трудно трудиться, Поля!
Е ф и м о в (толкая ногой связку книг). Вот, - за швейную машину энциклопедическим словарём заплатили. И то - слава богу, - могли ничего не заплатить, а машина-то уже в ссудной кассе заложена. Да... В других странах невозможно подобное... извращение фактов, а у нас... (Огорчённо махнул рукою, взял книги, идёт к себе.)
Н а т а ш а. Ты этого бритого не встречала раньше?
П о л и н а (беспокойно). Где же? Куда я хожу? Только в церковь...
Д у н я (идёт за Ефимовым). Интересного мужчину и в церкви заметишь.
П о л и н а (ходит по комнате, дотрагиваясь до разных вещей). Ничего я не замечала. Всё это напрасно...
Н а т а ш а. Что ты ворчишь?
Б о б о в а (входит с узлом в руке. Женщина за сорок, говорит певуче, крепкая, бойкая). Здравствуйте, дорогие, на долгие года! Страхи-то, ужасти, пожарище-то каков! Я, подобно мыше летучей, всюю ноченьку металась, не знай как! Третий разок посещает господь городок наш огненной бедой, и раз от разу всё погибельней. Растут, видно, грехи-то наши, возрастают... Не помочь ли вам в уборке-то, устали, поди-ко?
(Полина, разбирая вещи, часто поглядывает в окно на двор, прислушивается.)
Н а т а ш а. Вот именно - помоги! Умираю от усталости...
Б о б о в а. Женишка твоего видела сейчас.
Н а т а ш а (равнодушно). Где?
Б о б о в а. Сюда идёт с Кемским.
(Наташа, составив на поднос чайную посуду, несёт её в кухню.)
Б о б о в а (Полине). Нет, как ведь господь милостиво оградил вас, всего на два дома до вашего иссяк огонь...
П о л и н а (глухо). Сгореть бы и этому...
Б о б о в а. Ну, зачем же? Нас не стены держат, а глупость да робость наша. Однако неудобный домок, неудобный! Что это Наташа не уговорит крёстного отца совсем подарить ей рухлядь эту? А то - живёте вы под барским капризом: сегодня - любезны, а завтра - пошли прочь! А Наташе-то продать бы дом этот, а я бы покупателя нашла.
(Глинкин входит из магазина. Красивый молодой человек 22-25 лет. Лицо нахальное. Немного выпивши или с похмелья. В кожаной куртке, охотничьих сапогах, в картузе с дворянской кокардой. В руках - портфель.)
Б о б о в а. Дворянину - почтение! Что это, какой кожаный сегодня?
Г л и н к и н. Не твоё дело. Где Яковлев?
Б о б о в а. Уж очень ты строго спрашиваешь!
Г л и н к и н (Полине). Вы что же не здороваетесь со мной?
П о л и н а. А вы со мной?
Г л и н к и н. Пардон. Я спросил: где Яковлев?
Б о б о в а. А ты кого спросил?
Г л и н к и н. Не всё равно - кого?
Б о б о в а (Полине). Это куда?
П о л и н а. Дайте мне, это наверх. (Идёт.)
Г л и н к и н (ворчит ей вслед). Копчёная селёдка. Как живёшь, Бобиха?
Б о б о в а. А как привыкла: хихоньки да хахоньки, доходишки махоньки, живу - не тужу, всем служу, а тебе - погожу. Когда должишки-то отдашь мне?
Г л и н к и н (ходит вокруг стола). Успеешь. (Суёт пальцы в карман жилета, предполагая найти там часы. Часов нет. Он косится на карман, на пальцы, щёлкает ими. Напевает из Фауста.) "На земле весь род людской..."
Б о б о в а (улыбаясь, следя за ним). Забыл, что часики-то у меня в закладе.
Г л и н к и н. Я гадостей не люблю помнить.
Б о б о в а. Свадьба-то у вас - когда?
Г л и н к и н. Это не твоё дело. Семья - священный оазис в пустыне жизни, и никто не смеет вторгаться в недра брака. Да. Для вас, вот таких, брак - любительский спектакль, а для меня это парадное представление на сцене императорского театра. Поняла? Нет, конечно. (Осматривает стены, насвистывая.)
Н а т а ш а (вышла, приседает). Виконт!
Г л и н к и н. Здравствуйте. А где ваш отец?
Н а т а ш а. Пошёл сдавать какому-то господину квартиру во флигеле. Ну-с?
Г л и н к и н. Странно. Разве во флигеле можно жить? Куда это вы?
Н а т а ш а. За провизией к обеду.
Г л и н к и н. Полезное путешествие. Водки купить не забудьте.
Н а т а ш а. Виконт - я знаю ваши вкусы...
С т о г о в (входит). Человек должен иметь хозяина...
Я к о в л е в (идя за ним, весело). И надо всеми - господь! Приятно слышать такие речи в наше время всяческого буйства. Очень приятно... Теперь позвольте вас познакомить с моими: дочь - Наталья.
С т о г о в (кланяется, не подавая руки). Пётр Васильевич Стогов.
(Наташа комически важно приседает.)
Г л и н к и н (тоже важно). Тихон Степанов Глинкин, юрист.
Н а т а ш а. Из пятого класса реального училища.
Г л и н к и н (окинув её сердитым взглядом). Личный секретарь судебного следователя Кемского.
(Стогов серьёзно кланяется, но в глазах усмешка.)
Н а т а ш а. То есть - писарь.
Я к о в л е в. А эта - торгует старинными вещами.
Б о б о в а. Продаю, покупаю, распрекрасную невесту сосватать могу.
С т о г о в. Выгодно старинными вещами торговать?
Г л и н к и н. Ерунда! Обман! Она сама выдумывает эти вещи...
Б о б о в а. Вещь, сударь мой, нельзя выдумать, её надо сделать. И без обману нельзя. Все любят обмануты быть, лишь бы хорошо обманули.
Я к о в л е в. А вот - жена...
(Полина прячет руки за спину, отступив.)
С т о г о в (кланяется ей). Так вы позвольте мне смерить там, - нет ли у вас рулетки или аршина?
Я к о в л е в. Полина...
П о л и н а (села на стул). Нет.
Я к о в л е в. Как - нет?
Н а т а ш а. Аршин у меня в комнате. (Полина не двигается.)
Я к о в л е в. Ты слышишь?
Н а т а ш а (идёт). Я принесу.
Я к о в л е в (жене). Ты - что?
П о л и н а (тихо). Устала...
Я к о в л е в. Ну... все устали!..
Н а т а ш а (подавая аршин). Извольте.
С т о г о в (кланяясь). Благодарю.
Я к о в л е в. Может - помочь вам, а?
С т о г о в. Нет, не беспокойтесь, я сам... (Ушёл.)
Я к о в л е в. Ну, - похоже, что хороший постоялец, видимо - со средствами. Вот я забочусь обо всех, как лучше, покойнее, а вы...
Н а т а ш а. "Аббат, мы это слышали". (Идёт в магазин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
С т о г о в. Мы весьма отстали в технике против иностранцев.
Я к о в л е в. Зато в доброте души - мы впереди всех народов.
С т о г о в (усмехаясь едва заметно). Говорят, что так...
Д у н я (вбегает, - это девица лет 25-ти, жеманится, приглядываясь к Стогову, картавит). П'едставьте, всё ещё летят иск'ы. Я вынесла на те'асу батистовое платье, и вд'уг оно заго'елось, - вот какая ды'а. Я п'ибежала сказать вам...
Я к о в л е в (внушительно). Искры летят оттого, что люди роются на пожарище.
Д у н я (удивилась). Да?
Я к о в л е в. А вы думали - отчего?
Д у н я. П'едставьте, я вовсе не думала об этом!
Н а т а ш а (уронила на пол блюдце). Ах, несчастная!
Я к о в л е в. Хозяйка, эх...
П о л и н а (с верха). Нет ключа.
Я к о в л е в. Как же это?..
К л а в д и я. Идёмте, я отопру без ключа!
Я к о в л е в (Стогову). Пожалуйте. Хаос у нас. (Ведёт его к двери в кухню. Навстречу - Ефимов, в руках его по тяжёлой связке книг, он держит их, как вёдра с водою.)
Д у н я. Ах, какой ужас был ночью, какое раззорение!
Н а т а ш а. Забыла, Дуня, нужно сказать - 'аззоение...
Д у н я. Ах, оставь! Что тебе? Ты любишь осмеивать всех, а мне нравится картавить.
Е ф и м о в (опустил книги на пол, отирает пот с лица). Для Натальи Ивановны стеснять людей - первое удовольствие.
Н а т а ш а. "Философия составляла любимый предмет Агафьи".
Д у н я. Это что ещё за Агафья?
Н а т а ш а. Старушка одна у Льва Толстого, в "Анне Карениной".
Е ф и м о в. Ваш Толстой мыло считал произведением искусства.
Н а т а ш а. Агафьюшка, это не Толстой, а Левин.
Е ф и м о в. Всё равно. У серьёзного писателя и герои не говорят глупостей.
Д у н я. Наташа, - кто этот господин?
Н а т а ш а (отломила ручку чашки). Ещё одно несчастие!
П о л и н а (как во сне, спускается с лестницы, испуганно остановилась). Какое несчастие?
Н а т а ш а (показывая ей чашку). Как трудно трудиться, Поля!
Е ф и м о в (толкая ногой связку книг). Вот, - за швейную машину энциклопедическим словарём заплатили. И то - слава богу, - могли ничего не заплатить, а машина-то уже в ссудной кассе заложена. Да... В других странах невозможно подобное... извращение фактов, а у нас... (Огорчённо махнул рукою, взял книги, идёт к себе.)
Н а т а ш а. Ты этого бритого не встречала раньше?
П о л и н а (беспокойно). Где же? Куда я хожу? Только в церковь...
Д у н я (идёт за Ефимовым). Интересного мужчину и в церкви заметишь.
П о л и н а (ходит по комнате, дотрагиваясь до разных вещей). Ничего я не замечала. Всё это напрасно...
Н а т а ш а. Что ты ворчишь?
Б о б о в а (входит с узлом в руке. Женщина за сорок, говорит певуче, крепкая, бойкая). Здравствуйте, дорогие, на долгие года! Страхи-то, ужасти, пожарище-то каков! Я, подобно мыше летучей, всюю ноченьку металась, не знай как! Третий разок посещает господь городок наш огненной бедой, и раз от разу всё погибельней. Растут, видно, грехи-то наши, возрастают... Не помочь ли вам в уборке-то, устали, поди-ко?
(Полина, разбирая вещи, часто поглядывает в окно на двор, прислушивается.)
Н а т а ш а. Вот именно - помоги! Умираю от усталости...
Б о б о в а. Женишка твоего видела сейчас.
Н а т а ш а (равнодушно). Где?
Б о б о в а. Сюда идёт с Кемским.
(Наташа, составив на поднос чайную посуду, несёт её в кухню.)
Б о б о в а (Полине). Нет, как ведь господь милостиво оградил вас, всего на два дома до вашего иссяк огонь...
П о л и н а (глухо). Сгореть бы и этому...
Б о б о в а. Ну, зачем же? Нас не стены держат, а глупость да робость наша. Однако неудобный домок, неудобный! Что это Наташа не уговорит крёстного отца совсем подарить ей рухлядь эту? А то - живёте вы под барским капризом: сегодня - любезны, а завтра - пошли прочь! А Наташе-то продать бы дом этот, а я бы покупателя нашла.
(Глинкин входит из магазина. Красивый молодой человек 22-25 лет. Лицо нахальное. Немного выпивши или с похмелья. В кожаной куртке, охотничьих сапогах, в картузе с дворянской кокардой. В руках - портфель.)
Б о б о в а. Дворянину - почтение! Что это, какой кожаный сегодня?
Г л и н к и н. Не твоё дело. Где Яковлев?
Б о б о в а. Уж очень ты строго спрашиваешь!
Г л и н к и н (Полине). Вы что же не здороваетесь со мной?
П о л и н а. А вы со мной?
Г л и н к и н. Пардон. Я спросил: где Яковлев?
Б о б о в а. А ты кого спросил?
Г л и н к и н. Не всё равно - кого?
Б о б о в а (Полине). Это куда?
П о л и н а. Дайте мне, это наверх. (Идёт.)
Г л и н к и н (ворчит ей вслед). Копчёная селёдка. Как живёшь, Бобиха?
Б о б о в а. А как привыкла: хихоньки да хахоньки, доходишки махоньки, живу - не тужу, всем служу, а тебе - погожу. Когда должишки-то отдашь мне?
Г л и н к и н (ходит вокруг стола). Успеешь. (Суёт пальцы в карман жилета, предполагая найти там часы. Часов нет. Он косится на карман, на пальцы, щёлкает ими. Напевает из Фауста.) "На земле весь род людской..."
Б о б о в а (улыбаясь, следя за ним). Забыл, что часики-то у меня в закладе.
Г л и н к и н. Я гадостей не люблю помнить.
Б о б о в а. Свадьба-то у вас - когда?
Г л и н к и н. Это не твоё дело. Семья - священный оазис в пустыне жизни, и никто не смеет вторгаться в недра брака. Да. Для вас, вот таких, брак - любительский спектакль, а для меня это парадное представление на сцене императорского театра. Поняла? Нет, конечно. (Осматривает стены, насвистывая.)
Н а т а ш а (вышла, приседает). Виконт!
Г л и н к и н. Здравствуйте. А где ваш отец?
Н а т а ш а. Пошёл сдавать какому-то господину квартиру во флигеле. Ну-с?
Г л и н к и н. Странно. Разве во флигеле можно жить? Куда это вы?
Н а т а ш а. За провизией к обеду.
Г л и н к и н. Полезное путешествие. Водки купить не забудьте.
Н а т а ш а. Виконт - я знаю ваши вкусы...
С т о г о в (входит). Человек должен иметь хозяина...
Я к о в л е в (идя за ним, весело). И надо всеми - господь! Приятно слышать такие речи в наше время всяческого буйства. Очень приятно... Теперь позвольте вас познакомить с моими: дочь - Наталья.
С т о г о в (кланяется, не подавая руки). Пётр Васильевич Стогов.
(Наташа комически важно приседает.)
Г л и н к и н (тоже важно). Тихон Степанов Глинкин, юрист.
Н а т а ш а. Из пятого класса реального училища.
Г л и н к и н (окинув её сердитым взглядом). Личный секретарь судебного следователя Кемского.
(Стогов серьёзно кланяется, но в глазах усмешка.)
Н а т а ш а. То есть - писарь.
Я к о в л е в. А эта - торгует старинными вещами.
Б о б о в а. Продаю, покупаю, распрекрасную невесту сосватать могу.
С т о г о в. Выгодно старинными вещами торговать?
Г л и н к и н. Ерунда! Обман! Она сама выдумывает эти вещи...
Б о б о в а. Вещь, сударь мой, нельзя выдумать, её надо сделать. И без обману нельзя. Все любят обмануты быть, лишь бы хорошо обманули.
Я к о в л е в. А вот - жена...
(Полина прячет руки за спину, отступив.)
С т о г о в (кланяется ей). Так вы позвольте мне смерить там, - нет ли у вас рулетки или аршина?
Я к о в л е в. Полина...
П о л и н а (села на стул). Нет.
Я к о в л е в. Как - нет?
Н а т а ш а. Аршин у меня в комнате. (Полина не двигается.)
Я к о в л е в. Ты слышишь?
Н а т а ш а (идёт). Я принесу.
Я к о в л е в (жене). Ты - что?
П о л и н а (тихо). Устала...
Я к о в л е в. Ну... все устали!..
Н а т а ш а (подавая аршин). Извольте.
С т о г о в (кланяясь). Благодарю.
Я к о в л е в. Может - помочь вам, а?
С т о г о в. Нет, не беспокойтесь, я сам... (Ушёл.)
Я к о в л е в. Ну, - похоже, что хороший постоялец, видимо - со средствами. Вот я забочусь обо всех, как лучше, покойнее, а вы...
Н а т а ш а. "Аббат, мы это слышали". (Идёт в магазин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12