Долгая память - хуже, чем сифилис,
Особенно в узком кругу.
Идет вакханалия воспоминаний,
Hе пожелать и врагу.
И стареющий юноша, в поисках кайфа,
Лелеет в зрачках своих вечный вопрос,
И поливает вином, и откуда-то сбоку
С прицельным вниманьем глядит Электрический пес.
И мы несем свою вахту в прокуренной кухне,
В шляпах из перьев и в трусах из свинца,
И если кто-то издох от удушья,
То отряд не заметил потери бойца.
И сплоченность рядов есть свидетельство дружбы
Или страха сделать свой собственный шаг,
И над кухней-замком возвышенно реет
Похожий на плавки и пахнущий плесенью флаг.
И у каждого здесь есть излюбленный метод
Приводить в движенье сияющий прах:
Гитаристы лелеют свои фотоснимки,
А поэты торчат на своих номерах.
Hо сами давно звонят лишь друг другу,
Обсуждая, насколько прекрасен наш круг.
А этот пес, - он вгрызается в стены
В вечном поиске новых и ласковых рук.
И женщины, те, что могли быть как сестры,
Красят ядом рабочую плоскость ногтей,
И во всем, что движется, видят соперниц,
Хотя уверяют, что видят блядей.
И от таких проявлений любви к своим ближним
Мне становится страшно за рассудок и нрав,
Hо этот пес не чужд парадоксов,
Он влюблен в этих женщин, и с его точки зренья он прав.
Потому что другие здесь не вдохновляют
Hи на жизнь, ни на смерть, ни на несколько строк.
И один с изумлением смотрит на Запад,
А другой с восторгом глядит на Восток.
И каждый уже десять лет учит роли,
О которых лет десять, как стоит забыть.
А этот пес смеется над нами,
Он не занят вопросом, каким и зачем ему быть.
У этой песни нет конца и начала,
Hо есть эпиграф, вот несколько фраз:
" Мы выросли в поле такого напряга,
Где любое устройство сгорает на "раз".
И, логически мысля, сей пес невозможен,
Hо он жив, как не снилось и нам - мудрецам,
И друзья меня спросят:" О ком эта песня?"
Я отвечу загадочно: " Ах, если б я знал это сам..."
1