Тогда обратились ко мне.
Я не стал убеждать больного, обращаясь к его здравому смыслу, что в голове голуби жить не могут. Наоборот, я принес с собой на первую же встречу длинную блестящую трубу на треноге — вроде переносного телескопа — с какими-то колесиками и винтиками. Установил ее и посмотрел сквозь эту трубу на голову больного.
— Да, граф, — сказал я, — вы правы. У вас в голове — голубиное гнездо. И — преогромное. Целая голубятня!
— А разве я сомневаюсь в этом? И день и ночь крыльями хлопают... А тут как-то к ним кошка забралась! Вот переполох был. Я думал, у меня голова лопнет...
— Могу выгнать ваших ненормальных жильцов, и притом так, что они не вернутся.
— Буду весьма обязан...
Еще раз посмотрев в трубу, «пересчитав голубей», «прикинув», как лучше их выгнать, я вернулся домой. На другой день граф прислал за мной с раннего утра.
— Вывелись птенцы — голубята! — объявил он почти радостно.
Снова пошла в ход труба — кстати, в ней не было даже оптического стеклышка. Выведение птенцов было подтверждено. На другой день была назначена решительная «чистка» графской головы-голубятни...
Заранее договорившись с родственниками графа, я провел в сад трех моих помощников с живыми голубями в руках. Завязав больному глаза, свел и его вниз. По моему знаку один из помощников выпустил голубя — я выстрелил перед лицом больного из пистолета. Затем, достав из кармана заранее подстреленного голубя, сунул ему в руку.
— Один готов, — сказал я. — Если бы я его не застрелил в воздухе, он мог бы вернуться. А теперь — шалишь! Все кончено...
Так повторялось еще два раза. Затем «выскочили» — просто от страха перед выстрелами — и новорожденные голуби...
Потом я позволил больному снять с лица повязку и открыть глаза.
Он собственноручно в моем присутствии закопал трупики бедных птичек под гигантским развесистым дубом в своем парке.
Голова у него оставалась «чистой» в течение нескольких лет, пока суть происходившего не раскрыл ему один близкий знакомый, полагая, что граф излечился навсегда. Узнав истину, тот с криком схватился за голову... Голуби с тех пор «жили» в ней у него до самой смерти. Думаю, средств вторично излечить его уже не было...
Что это? Шарлатанство? Нет, гипноз. Внушение. Просто я опустился до умственных способностей моего больного и средствами, доступными его пониманию, уничтожил его болезнь. Точнее, внушил ему, что он не болен... Человек поверил мне и мог бы оставаться здоровым до самой смерти...
Гипнозом же внушаю я отвращение к алкоголю, к папиросам и вообще к табачному дыму, к другим наркотикам.
Только должен сказать сразу: профессионально я этим не занимаюсь — обращаться ко мне с просьбами об излечении не следует. Если у вас не хватает сил и воли бросить пить — обратитесь к врачам. У них есть сейчас великолепные, многократно проверенные средства лечения самых застарелых алкоголиков... Если вы хотите бросить курить — не курите, и все. Не верю, что есть на свете хотя бы один человек, который, собрав всю волю свою в кулак, не мог бы в течение года ни разу не взять в рот папиросу. А после этого, даже если он и возьмет ее, она не доставит ему удовольствия. Только не надо снова приобретать эту привычку.
Лечил же от алкоголизма и от курения я большей частью случайно, близких мне людей.
Когда я внушал своим больным отвращение к алкоголю, я сам — месяцами! — не мог выносить даже слабых запахов спиртных напитков. Это отвращение к ним сначало охватывало всего меня. И уже после этого мог я его передать моим подопечным.
Когда назначенный мной период лечения кончается, я теряю отвращение к вину. Но излеченный мной человек его сохраняет на долгие годы. А там — все зависит от него самого.
Я много курю. Но, когда идут сеансы внушения отвращения к табаку, я сам бросаю курить и без судорог в теле не могу переносить самого слабого запаха папиросного дыма. Снова я закуриваю, только закончив цикл внушений...
Вот и все о гипнозе. Но мне хочется еще раз повторить ту же мысль, что я не раз уже высказывал на этих страницах.
Гипноз — область удивительно мало изученная. И к тому ж это область, изучение которой может открыть необыкновенные возможности.
Позволю себе проиллюстрировать это утверждение «посторонним», так сказать, примером.
Всего несколько лет назад впервые появилось в печати тогда почти неизвестное слово «гипнопедия». Этим термином был окрещен новый метод обучения, вернее, запоминания во сне с помощью совершенно своеобразной формы гипноза.
Суть его проста. Скажем, вам надо овладеть английским языком. Известно, какое это сложное и кропотливое дело — изучение языка, особенно если вы вышли из детского возраста. Самое неприятное — запоминание слов, «зубрежка». Гипнопедия избавляет от нее. Вся зубрежка слов переносится на период сна...
Обучающемуся в период сна тихим голосом магнитофон «шепчет» содержание изучаемого урока. Шепчет один раз, второй, третий... Человек спит и обычно даже не видит снов. Но утром, к ему собственному удивлению, оказывается, что он знает все те слова, которые входят в очередное задание. Я читал, что такое «ночное» задание состоит в настоящее время из 30-40 слов, но специалисты-педагоги, овладевающие методом гипнопедии, считают, что и триста слов в ночь — вполне приемлемая норма. Все, кто изучали иностранный язык, знают, какой это нелегкий труд — выучить триста новых слов. А методом гипнопедии это осуществляется фактически незаметно для изучающего.
Что такое гипнопедия? Убежден: еще один очень мало известный вид гипноза. Он начинает находить все более широкое применение и, безусловно, имеет все шансы стать важнейшим средством интенсификации процесса обучения как школьников, так и взрослых.
Кстати, и обычный гипноз следовало бы медикам применять пошире. Настало уже для этого время.
Гипноз — опасное оружие. Но, так же как энергию атома, его следует использовать разумно.
Глава V
НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ПОЗНАНИЕ
Это самая трудная для меня глава. Все, о чем я писал раньше, я, материалист, могу объяснить пусть не в деталях, но достаточно четко. И если иной раз не совпадала моя точка зрения с точкой зрения того или иного ученого, это не меняло сути дела: то ли, иное ли объяснение механизма моего искусства будет в конце концов принято наукой в качестве объективной истины, мне не очень важно. Важно для меня другое: убежденность, что этот материальный механизм будет найден.
А сейчас я должен перейти к группе явлений, четкое объяснение которых я сегодня предложить бессилен. Мало того, я не могу дать и нечеткого и сколь либо сносного гипотетического их объяснения. Но я не могу обойти их совсем, ибо это факты, а о них принято говорить, что это вещь упрямая. И еще я позволю себе последовать совету великого русского ученого Дмитрия Менделеева, сказавшего как-то относительно явлений, не укладывающихся в общепринятые рамки: «Их не должно игнорировать, а следует точно рассматривать, т. е. указать, что в них принадлежит к области всем известных естественных явлений, что к вымыслу и к галлюцинации, что к числу постыдных обманов, и, наконец, не принадлежит ли что-либо к разделу ныне необъяснимых явлений, совершающихся по неизвестным еще законам природы. После такого рассмотрения явления эти утратят печать таинственности, привлекающей к ним многих, и места для мистицизма не останется».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Я не стал убеждать больного, обращаясь к его здравому смыслу, что в голове голуби жить не могут. Наоборот, я принес с собой на первую же встречу длинную блестящую трубу на треноге — вроде переносного телескопа — с какими-то колесиками и винтиками. Установил ее и посмотрел сквозь эту трубу на голову больного.
— Да, граф, — сказал я, — вы правы. У вас в голове — голубиное гнездо. И — преогромное. Целая голубятня!
— А разве я сомневаюсь в этом? И день и ночь крыльями хлопают... А тут как-то к ним кошка забралась! Вот переполох был. Я думал, у меня голова лопнет...
— Могу выгнать ваших ненормальных жильцов, и притом так, что они не вернутся.
— Буду весьма обязан...
Еще раз посмотрев в трубу, «пересчитав голубей», «прикинув», как лучше их выгнать, я вернулся домой. На другой день граф прислал за мной с раннего утра.
— Вывелись птенцы — голубята! — объявил он почти радостно.
Снова пошла в ход труба — кстати, в ней не было даже оптического стеклышка. Выведение птенцов было подтверждено. На другой день была назначена решительная «чистка» графской головы-голубятни...
Заранее договорившись с родственниками графа, я провел в сад трех моих помощников с живыми голубями в руках. Завязав больному глаза, свел и его вниз. По моему знаку один из помощников выпустил голубя — я выстрелил перед лицом больного из пистолета. Затем, достав из кармана заранее подстреленного голубя, сунул ему в руку.
— Один готов, — сказал я. — Если бы я его не застрелил в воздухе, он мог бы вернуться. А теперь — шалишь! Все кончено...
Так повторялось еще два раза. Затем «выскочили» — просто от страха перед выстрелами — и новорожденные голуби...
Потом я позволил больному снять с лица повязку и открыть глаза.
Он собственноручно в моем присутствии закопал трупики бедных птичек под гигантским развесистым дубом в своем парке.
Голова у него оставалась «чистой» в течение нескольких лет, пока суть происходившего не раскрыл ему один близкий знакомый, полагая, что граф излечился навсегда. Узнав истину, тот с криком схватился за голову... Голуби с тех пор «жили» в ней у него до самой смерти. Думаю, средств вторично излечить его уже не было...
Что это? Шарлатанство? Нет, гипноз. Внушение. Просто я опустился до умственных способностей моего больного и средствами, доступными его пониманию, уничтожил его болезнь. Точнее, внушил ему, что он не болен... Человек поверил мне и мог бы оставаться здоровым до самой смерти...
Гипнозом же внушаю я отвращение к алкоголю, к папиросам и вообще к табачному дыму, к другим наркотикам.
Только должен сказать сразу: профессионально я этим не занимаюсь — обращаться ко мне с просьбами об излечении не следует. Если у вас не хватает сил и воли бросить пить — обратитесь к врачам. У них есть сейчас великолепные, многократно проверенные средства лечения самых застарелых алкоголиков... Если вы хотите бросить курить — не курите, и все. Не верю, что есть на свете хотя бы один человек, который, собрав всю волю свою в кулак, не мог бы в течение года ни разу не взять в рот папиросу. А после этого, даже если он и возьмет ее, она не доставит ему удовольствия. Только не надо снова приобретать эту привычку.
Лечил же от алкоголизма и от курения я большей частью случайно, близких мне людей.
Когда я внушал своим больным отвращение к алкоголю, я сам — месяцами! — не мог выносить даже слабых запахов спиртных напитков. Это отвращение к ним сначало охватывало всего меня. И уже после этого мог я его передать моим подопечным.
Когда назначенный мной период лечения кончается, я теряю отвращение к вину. Но излеченный мной человек его сохраняет на долгие годы. А там — все зависит от него самого.
Я много курю. Но, когда идут сеансы внушения отвращения к табаку, я сам бросаю курить и без судорог в теле не могу переносить самого слабого запаха папиросного дыма. Снова я закуриваю, только закончив цикл внушений...
Вот и все о гипнозе. Но мне хочется еще раз повторить ту же мысль, что я не раз уже высказывал на этих страницах.
Гипноз — область удивительно мало изученная. И к тому ж это область, изучение которой может открыть необыкновенные возможности.
Позволю себе проиллюстрировать это утверждение «посторонним», так сказать, примером.
Всего несколько лет назад впервые появилось в печати тогда почти неизвестное слово «гипнопедия». Этим термином был окрещен новый метод обучения, вернее, запоминания во сне с помощью совершенно своеобразной формы гипноза.
Суть его проста. Скажем, вам надо овладеть английским языком. Известно, какое это сложное и кропотливое дело — изучение языка, особенно если вы вышли из детского возраста. Самое неприятное — запоминание слов, «зубрежка». Гипнопедия избавляет от нее. Вся зубрежка слов переносится на период сна...
Обучающемуся в период сна тихим голосом магнитофон «шепчет» содержание изучаемого урока. Шепчет один раз, второй, третий... Человек спит и обычно даже не видит снов. Но утром, к ему собственному удивлению, оказывается, что он знает все те слова, которые входят в очередное задание. Я читал, что такое «ночное» задание состоит в настоящее время из 30-40 слов, но специалисты-педагоги, овладевающие методом гипнопедии, считают, что и триста слов в ночь — вполне приемлемая норма. Все, кто изучали иностранный язык, знают, какой это нелегкий труд — выучить триста новых слов. А методом гипнопедии это осуществляется фактически незаметно для изучающего.
Что такое гипнопедия? Убежден: еще один очень мало известный вид гипноза. Он начинает находить все более широкое применение и, безусловно, имеет все шансы стать важнейшим средством интенсификации процесса обучения как школьников, так и взрослых.
Кстати, и обычный гипноз следовало бы медикам применять пошире. Настало уже для этого время.
Гипноз — опасное оружие. Но, так же как энергию атома, его следует использовать разумно.
Глава V
НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ПОЗНАНИЕ
Это самая трудная для меня глава. Все, о чем я писал раньше, я, материалист, могу объяснить пусть не в деталях, но достаточно четко. И если иной раз не совпадала моя точка зрения с точкой зрения того или иного ученого, это не меняло сути дела: то ли, иное ли объяснение механизма моего искусства будет в конце концов принято наукой в качестве объективной истины, мне не очень важно. Важно для меня другое: убежденность, что этот материальный механизм будет найден.
А сейчас я должен перейти к группе явлений, четкое объяснение которых я сегодня предложить бессилен. Мало того, я не могу дать и нечеткого и сколь либо сносного гипотетического их объяснения. Но я не могу обойти их совсем, ибо это факты, а о них принято говорить, что это вещь упрямая. И еще я позволю себе последовать совету великого русского ученого Дмитрия Менделеева, сказавшего как-то относительно явлений, не укладывающихся в общепринятые рамки: «Их не должно игнорировать, а следует точно рассматривать, т. е. указать, что в них принадлежит к области всем известных естественных явлений, что к вымыслу и к галлюцинации, что к числу постыдных обманов, и, наконец, не принадлежит ли что-либо к разделу ныне необъяснимых явлений, совершающихся по неизвестным еще законам природы. После такого рассмотрения явления эти утратят печать таинственности, привлекающей к ним многих, и места для мистицизма не останется».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32