.. Лучше отпустить. - Ну, для этого у нас имеются кое-какие приспособления. Напугаем, будет вести себя хорошо. А если отпустить, он этот адрес заложит из мести. Ты-то домой можешь поехать, а мне что потом, прямиком в КПЗ отправляться ночевать? - А ты куда собирался после того, как простишь Наташу свою?- усмехнулся Сырник. - Домой,- сказал я.- Знаешь, чертовски хочется вернуться домой, выпустить из клетки малыша, прилечь на диване и задремать. И будь, что будет. - Пускай приходят и берут? - Ну, у меня дверь стальная, и пистолет есть. Не возьмут. Я поговорю с ними, скажу, чтобы малыша не обижали, может быть, его возьмет мать или сестра... - И пулю себе в лоб, да? Заткнись, Корнилов! Я тоже хочу домой, у меня две дочки, соскучился уже... Но твое нытье мне уже осто..., понял? Я все понял. Время апатии кончилось, я пока жив, я свободен, и, значит, буду воевать за это. Первый раз, что ли? К тому же, у нас тут немало веселых штучек было, специально для крайних случаев приспособленных. Голь, как говорится, на выдумки хитра, а если, к тому же, и руки не крюки, и некоторые знания имеются, то выдумки очень даже интересными получаются. Вадима мы оставили в ванной, но правую руку освободили. Он мог раздеться и принять ванну, потом - одеться, потом снова раздеться, и так до тех пор, пока мы ни вернемся. Мог перекусить, в раковине стояла тарелка, наполненная припасами из холодильника. А чтобы Вадим не буянил, не стучал по трубам и не орал, призывая на помощь соседей, я быстро примотал изолентой к косяку двери круглую коробочку "Комбата". Того самого, которым травят тараканов. В ней был неоновый индикатор, батарейка и миниатюрная кнопка. Два провода с клеммами выходили наружу. Я прикрепил ее так, что Вадим не мог дотянуться. - Ты тут не шуми,- сказал я ему,- не пытайся звать на помощь. Я зажму контакты дверью, если их разомкнут - через десять секунд будет взрыв. Там пластид. Для тебя хватит с большим запасом, понял? Отключить взрывное устройство за десять секунд могу только я, ибо знаю, где оно находится, где кнопка. Даже опытные саперы вряд ли успеют, понял? Вадим облизнул пересохшие губы, кивнул. - Тогда проверим,- сказал я.- Олег, останешься здесь, посмотришь, все ли в порядке, не села батарейки? Кстати, если сядет, может рвануть. - Я новую поставил,- пробасил Сырник, отодвигаясь в угол ванной. Вадим, не долго думая, лег на дно ванны, испуганно глядя на черную коробочку смерти. Я соединил контакты - загорелся индикатор. Зажал контакты дверью и вышел из ванной. Потом вошел, посмотрел на Сырника. Он хоть и знал, что никакого пластида в коробочке не было, а все же изрядно вспотел. Про Вадима и говорить было нечего, он был мокрым потому, что лежал в ванне. - Все нормально,- сказал Сырник.- Но когда нажмешь эту чертову кнопку, я тут не останусь. Я разомкнул контакты и демонстративно нажал миниатюрную кнопку. - Понял?- сказал Вадиму Сырник.- Так что, не дури. Сиди тихо, не рванет. Вернемся - отпустим. Можешь помыться, покушать, мы не злодеи. Но сиди тихо,- он отвинтил шланг душа.Кстати, не пытайся направить струю воды - рванет. А так - ничего. Отдыхай. Сырник вышел из ванной со шлангом в руке, а я снова замкнул контакты и, выходя из ванной, придерживал рукой до тех пор, пока дверь ни прищемила их. Я видел лицо Вадима, оно было бледным, испарина покрыла лоб. Он шевелил губами, пытаясь что-то сказать и не мог. Мне нравилось, что он верил в мое "взрывное устройство". Жестокая шутка, но что поделаешь? Они со мной и с моим Борькой не шутили. - Слышь, Андрюха, я же видел, как ты эту хреновину делал, я смеялся и не мог понять, кого напугает этот "Комбат"?- шепотом сказал мне Сырник в комнате.- Но когда остался в ванной, как-то не по себе стало, честное слово. Даже подумал, а вдруг ты и вправду сунул туда детонатор и пластид? На ванную много не надо. Я лишь усмехнулся в ответ. Были у меня такие штуки и с настоящим пластидом, но хранил их я в другом месте, и даже Сырник об этом не знал. Мы экипировались по полной программе (честно говоря, никогда не думал, мне мне пригодятся ботинки с толстыми подошвами, а Сырнику - рубашка с особыми пуговицами) и пошли вниз к машине Сырника.
Было еще вполне светло, когда мы подъехали к деревне Дерюгино. Вполне типичная подмосковная деревня - на пригорке темные деревянные дома, крашеные заборы, трава под ними. Две улицы. Есть, правда, и вполне недавние двухэтажные срубы, это те, кто уже мог купить участок в недалеком Подмосковье, но еще не мог переселиться в дачный поселок у подножья холма, на берегу озера. Он расцветал кирпичными стенами и разноцветной финской черепицей в полукилометре от самой деревни. С одной стороны озеро, с другой - лес. Сказочный городок! И, конечно же, охраняемый. И дача мистера Полякова находилась именно там. И Наташа была именно на этой даче, по собственной воле, или по принуждению, нам предстояло выяснить. И ждали нас там, конечно, ждали, после моего звонка в их контору, после исчезновения Вадима, после разговора с Букониным и визита на дачу Мирзоева, не могли не ждать. Мы обогнули деревню и заехали в лесок, остановились в полукилометре от дачного поселка. - Улица Приватизации, дом пять,- мрачно сказал Сырник.Обнаглели, падлы! - Почему?- спросил я. - Да потому что, как услышу про приватизацию, в морду бить охота. Я тогда только пришел в ментуру, полторы тыщи получал. А пачка "Явы" - девяносто рублей стоила. Дочка старшая родилась, ну я и поверил этому козлу, отнес ваучеры в инвестиционную фирму "Программа приватизации", три ваучера, на тридцать тысяч рублей. Моя зарплата за двадцать месяцев... На всем экономил, а ваучеры отнес, как он советовал. Ты вот скажи мне, Корнилов, если б в Америке, или там, в Германии, министр сказал - отдайте вашу зарплату за двадцать месяцев, и ваши дети будут жить безбедно, а потом оказалось - он наколол всех. Что с ним было бы? - Наверно, повесился б,- сказал я. - А этот, сука, не вешается. Еще что-то вещает, говнюк! Обобрал моих детей, всех детей, и - не вешается! Это ж на мои бабки его кенты купили заводы, самолеты, нефтекомпании. Ну, не только на мои, на деньги всех нас. А де наша доля? Нету! - Самое время говорить о приватизации,- сказал я. - Да нет, ну ты прикинь - если живет в доме придурок, вламывается в квартиры с автоматом, грабит, а потом говорит давайте жить дружно, я богатый, а вы бедные, так получилось. Я работал, а вы сидели и думали, что будете получать дивиденды. Станете возникать - все на хрен рухнет. Так у меня одно желание - мочить козла. Это ж для него все рухнет, а для меня давно уже рухнуло, если по большому счету говорить. И знаешь, все наши менты так думают, только никто не скажет вслух. - Теперь уже поздно. У них службы охраны почище Конторы. - Ты хочешь сказать, что я должен простить того, кто ограбил моих детей? Того, кто обещал им безбедную жизнь на проценты, и наколол, как последних лохов? Никогда! Знаешь, у нас на складе работает грузчиком мужик, кандидат философских наук. Он мне сказал классную фразу какого-то Розанова, не знаю такого. Так вот, этот Розанов брякнул в 1911 году, что вся частная собственность в России происходит из выпросил, подарил, или обобрал кого-то. Потому ненадежна и не уважается. Умный был мужик! Так это в 911-м! Уж там собственность была настоящая! А этих, которые за десять лет из грязи да в князи, во владельцы больших заводов, кто ж будет уважать, а? - Ну, ты разошелся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44