Во сне он парил среди густых зеленых крон и видел, насколько красивы внизу зеленые, бесконечные в своей необъятности поля, прорезавшие их столь же необъятной протяженности желтые песчаные дороги… … Почудилось, что где-то рядом раздался страшный удар грома. Санька еще был во сне, но уже лежал с открытыми глазами. И то, что он увидел, показалось нереальным. В дверях его коморки стоял оперуполномоченный уголовного розыска Родионов и шмонал его одежду, висевшую на гвозде. Тут же, с автоматом в руках. застыл спецназовец, третий человек занял пост у входной двери.
— Что, доигрался, сосунок? — спросил Родионов и кинул на топчан Санькины джинсы. — Одевайся, поедешь с нами.
— А что я такого сделал? Язык помимо воли задал глупейший вопрос.
— Зарезал человека, вот что… Твой дружок Тубик уже раскололся. Слышь, Гунар, — приказал оперуполномоченный человеку с автоматом, — надень на всякий случай на сосунка наручники. — Где нож, которым ты вчера орудовал? — обратился полицейский к подростку.
Санька ошалело уставился на спрашивающего и на его побелевших от нервотрепки губах тихо заметался страх. Тяжелая рука Родионова отмела его от топчана и рывком приподняла угол тюфяка. На фанерной подложке, вороново поблескивая, лежал китайского образца двухзарядный «ТТ».
— Вот тебе номер, искали зайца, а нашли волка, — явное удовлетворение сквозило в голосе полицейского. — Может, еще что-то предъявишь без особого приглашения, а, гаденыш? — Родионов мизинцем подцепил пистолет за курковую скобу и опустил пистолет в целлофановый пакет, который держал наготове человек в цивильном костюме.
Кто-то крутанул ему руки, завел их под самые лопатки, и Санька ощутил на запястьях утренний холодок металла. Щелкнули наручники. Его схватили за волосы и грубо выволокли на кухню. Позади, вытянувшись вдоль стенки, осталась лежать опавшая Мэри, напоминающая большую лягушку.
В комнату протиснулся одетый в бронежилет спецназовец и приподнял стволом автомата «похудевшую» за ночь Мэри. На его лице появилось брезгливое выражение, однако в глазах вспыхнул и угас тупой интерес. "Что это за порнография? — спросил человек. — Искусственная блядь, что ли? "
Мать Санька увидел краем глаза: она замерла возле стола со стаканом в руке — видимо, ей было плохо и она холодной водой пыталась утешить свою зачумленную душу. Под правым глазом грязным пятном расползлась тушь, голова напоминала разворошенный стог сена. В губах вибрировала сигарета.
Он бросил мимолетный взгляд на вешалку, где ночью висела чужая дубленка, взглянул на подставку, на которой лежал чемоданчик, но ни дубленки, ни кейса там уже не было.
Когда Саньку тянули через порог, к нему кинулась мать.
— Шурик, куда они тебя?! — женщина хотела подойти к сыну, но ее бесцеремонно оттолкнул волокущий Саньку человек. Она попятилась, зацепилась за стул и, запутавшись в собственных ногах, упала на пол.
На улице по-прежнему было морозно. Звезды притухли. Когда Саньку закинули в фургон «берты», он почувствовал тошнотворный запах, исходящий от боксиков — от них несло мочой и блевотиной. Щека прижалась к холодному, обитому железом полу, машину встряхнуло, захлопнулась дверца и его тело ощутило движение. Его мутило.
Полицейский, который сопровождал его в машине, закурил и до Санькиных ноздрей долетели табачные ароматы, за одну затяжку которыми он готов был отдать все… Но у него за душой ничего не было: его худое, неокрепшее тело бросало на колдобинах, он бился головой о металлическую стойку, отделяющую один боксик от другого. Помимо воли что-то теплое потекло по щеке, но у него не было возможности вытереться. Руки его были скованы за спиной, плечи разламывались от нестерпимой боли, но все это в общем-то уже не имело для него абсолютно никакого значения…
Сентябрь, 2001 года.

1 2 3 4