Почти все мои друзья в Индии и Европе знают, что я много путешествовал по
севере Южной Америки, а также Мексике. Наш журнал уже писал об этом. В один
из очень теплых дней в июле 1881 года я стоял в притворе церкви Св. Терезы в
городе Каракасе в Венесуэле. Город этот был основан испанцами, завоевавшими
Перу и Мексику, и население его испаноязычно. У входа в храм столпилось огромное
множество людей, а затем появилась процессия, впереди которой шел маленький
мальчик с оглушительной трещоткой, звуки которой должны были отпугивать
дьявола. Как только я увидел это, я услышал голос, который сказал мне по-
английски: "Забавно, что они сохранили из древности лишь этот обычай".
Повернувшись, я увидел пожилого человека весьма примечательной наружности. Он
как-то по-особенному улыбнулся, произнеся: "Пойдемте со мной, поговорим". Я
подчинился, м вскоре он привел меня к дому, на который я часто обращал внимание
раньше. Здесь над дверью висела любопытная дощечка с надписью на старо-
испанском, сообщавшая о том, что дом этот посвящен покровительству святых
Иосифа и Марии. По приглашению моего спутника я вошел внутрь, и сразу же
увидел, что дом этот необычен для Каракаса. Вместо ленивых чумазых слуг-
венесуэльцев здесь были лишь опрятные слуги-индусы, что было бы обычным
явлением в соседней английской колонии Тринидаде. Вместо тяжелого запаха
чеснока и тому подобных специй, привычных для города, воздух был напоен
удивительными ароматами, известными лишь на востоке. Итак, я сразу же заключил,
что встретился с восхитительным приключением.
Когда мы уселись в комнате, где по стенам были развешаны гобелены, а в
воздухе веяли опахала, которые, явно внесли лишь недавно, мы продолжили беседу.
Я пытался выяснить кто же передо мной, но мой собеседник постоянно уклонялся
от ответа. Хотя он не говорил открыто и не отрицал того, что знает о Теософском
Обществе мадам Блаватской или о Махатмах, он постоянно делал такие ссылки, что
я был уверен, что он знает о них все и подошел ко мне в церкви намеренно. После
долгой беседы, во время которой я постоянно ощущал, что он наблюдает за мной
и чувствовал воздействие его взгляда, он сказал, что намерен объяснить мне кое-
что, так как теперь мы уже вполне знакомы. Не удовольствие и не выгода привели
его сюда, но лишь долг. Я сказал, что ходят слухи, будто в Перу есть подземные
ходы, полные сокровищ. Мой собеседник подтвердил, что это действительно так,
и его присутствие здесь непосредственно с этим и связано. Ходы эти идут от Перу
до самого Каракаса, где мы сейчас и находились. В Перу они отлично укрыты и
непроходимы так, что человек просто не сможет в них попасть, но здесь, в Каракасе,
входы охраняются не так хорошо. Хотя в 1812 году ужасное землетрясение сровняло
с землей большую часть города. Венесуэльцы славятся своей жадностью, и
хранители тайны из Индии направили его сюда, чтобы никто не смог найти входы.
Их можно было найти лишь в определенное время года, а когда же эти периоды
кончались, он спокойно удалялся, так как до наступления нового срока никто не
смог бы найти входы без помощи адептов. В этот момент рассказ был прерван
странным звуком колокольчика, и он попросил меня подождать до его возвращения,
ибо его позвали, и вышел из комнаты. Я ждал довольно долго, погруженный в
раздумья, и, так как становилось действительно поздно и обед уже давно прошел,
я был готов уже уходить. Едва я собрался это сделать, тотчас же появился слуга-
индус и встал напротив единственной двери. Лишь только он вошел, я услышал звук
голоса, исходившего словно из длинной трубы: "Пока не двигайся". Я вернулся и сел
на свое место, и тут я заметил, что на стене, там, куда я раньше не обращал
внимания, висит странная, широкая, ослепительно сверкающая, серебряная пластина.
Видимо, подошел час дня, когда на нею должны были попадать лучи солнца, и я
увидел на ней знаки, смысл которых был мне непонятен. Случайно взглянув на
соседнюю стену, я заметил, что пластина отбрасывает отражение на поверхность,
словно специально предназначенную для этой цели, и на ней отражается все, что
есть на пластине. Здесь была диаграмма с компасом, неким символом и странными
знаками. Я подошел было поближе, чтобы рассмотреть все повнимательнее, но
именно в этот момент солнце скрылось за домами, и знаки исчезли. Все, что я успел
заметить, было лишь то, что буквы походили на увеличенные знаки тамильского или
телугского языка, а может быть, и языка Зенд. Еще раз тихо зазвучал колокольчик -
и мой знакомец вернулся. Он извинился, заметив, что был далеко отсюда, но что мы
еще встретимся. Я спросил его где, на что он ответил: "В Лондоне". Обещая
заглянуть еще раз, я поспешил уйти. На следующий день, безуспешно пытаясь найти
его, я обнаружил целых два дома, посвященных Иосифу и Марии, но так и не смог
бы сказать, в котором из них я его видел. В обоих домах были испанцы, испанские
слуги и испанские запахи.
В 1884 году я приехал в Лондон. К тому времени я совсем забыл об этом
приключении. Однажды я свернул на старую аллею, чтобы найти древнюю римскую
стену на улице Стрэнд, возраст которой, как говорят, был две тысячи лет. Когда я
приблизился к стене и стал ее разглядывать, я заметил мужчину, по виду
иностранца, наблюдавшего за мной с того момента, как только я вошел. И я
чувствовал, что он знает меня или же я видел его где-то, но не мог бы утверждать
это с полной уверенностью. Глаза его, казалось, не принадлежали его телу, и
внешность его была одновременно поразительна и привлекательна. Он обратился к
своему спутнику, но и голос его тоже не о чем мне не говорил. Затем, когда его
спутник вышел, он, подойдя ко мне, спросил:
"Вы не забыли еще дом Иосифа и Марии?"
В ту же секунду я узнал выражение этого взгляда, смотревшего через окна его
души, но в то же время это был совсем другой человек. Не собираясь подыгрывать
ему, я просто ответил "нет" и стал ждать.
"Удалось ли вам разобрать отражение серебряной пластины на стене?" Теперь
место было обозначено совершенно точно, но это еще ничего не говорило о человеке.
"Так что ж, выходит в Каракасе я видел лишь ваши глаза, но не ваше тело".
Он рассмеялся:
"Я вовсе забыл об этом, я тот же человек, а тело это я занял сейчас, и оно
будет служить мне какое-то время, но уж очень сложно его контролировать. Это не
совсем то, чего мне бы хотелось. Конечно, вы узнали выражение моих глаз, но я
совсем упустил из виду, что вы смотрите на мое тело обычными глазами".
И в этот раз мы снова отправились к нему домой. Надо заметить, что когда
я не думал о личности, но слушал лишь его душу, то совершенно забывал о
перемене, но перемены были, и он великодушно поведал мне на редкость интересные
вещи о себе. Он начал так:
"Я позволил себе обмануть себя, забыв о том месте, где Бхагавад-Гита учит
нас, что лучший друг своей душе - сам человек.

------------------------------------
ВСТАВКИ ПЕРЕВОДА СТРАНИЦ 170 - 171
------------------------------------
>
... свисал с цепи вокруг шеи с орнаментом, который, если и не был
розенкрейцеровским, то определенно был очень древним.
Затем я заметил еще одну перемену. Вместе с ним, казалось, пришли еще
некие посетители, но вошли они не через дверь, и были это не люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14