– Все не так, - устало произнесла Роуз. - Я удивлена, что ты до сих пор не понял, Дрейк. Он - доктор. Он прилетел к нам, чтобы провести необходимые медицинские исследования. Да, пребывание рядом с людьми для него мучительно. Но он должен завершить свою работу! По-твоему, нашим докторам доставляет удовольствие ездить в тропики и подставлять себя под укусы комаров?
– При чем здесь комары? - резко спросил Дрейк. - Комары-то здесь при чем?
– Ни при чем, - опешила Роуз. - Просто я о них подумала, вот и все. Вспомнила Рида и его эпопею с желтой лихорадкой.
– Поступай как знаешь, - пожал плечами Дрейк.
Поколебавшись, Роуз пролепетала:
– Ты же на меня не сердишься, правда? - Ей показалось, что эту фразу произнесла маленькая девочка.
– Нет.
Но она поняла, что на самом деле муж очень сердит.
Роуз с сомнением оглядела себя в высокое зеркало. Она никогда не отличалась особой красотой и давно с этим смирилась, тем более что внешность не играла в ее жизни никакой роли. Менее всего внешность могла повлиять на общение с обитателем планеты Гаукина. Роуз мучило другое. Как справиться с ролью хозяйки, тактичной по отношению к внеземному существу и собственному мужу одновременно? Интересно, что в результате окажется более сложным?
Дрейк предупредил, что задержится на работе. До его прихода оставалось более получаса. Роуз склонялась к мысли, что он нарочно все подстроил, дабы оставить жену наедине с проблемой. Ее охватило легкое раздражение.
Еще до полудня он позвонил ей в институт и сухо осведомился:
– Когда ты его привезешь?
– Часа через три, - так же коротко ответила она.
– Хорошо. Как его зовут? Его гаукинянское имя?
– Зачем это тебе? - Роуз не удалось скрыть холодные нотки в голосе.
– Будем считать, что я провожу свое собственное исследование. В конце концов, он собирается заявиться в мой дом.
– Ради всего святого, Дрейк! Не переноси свои служебные проблемы домой!
– Почему же? - тонким и гаденьким голоском поинтересовался муж. Разве ты не делаешь то же самое?
Все обстояло именно так, и Роуз покорно предоставила ему требуемую информацию.
Впервые в жизни между ними возникло подобие ссоры.
Усевшись перед высоким, размером с человеческий рост, зеркалом, Роуз задумалась. Не стоит, наверное, даже пытаться увидеть проблему с его точки зрения. Дело было в том, что она вышла замуж за полицейского. Конечно, Дрейк был не простым полицейским, он был членом Всемирной Комиссии по безопасности.
Узнав об их союзе, друзья Роуз просто опешили. Сам по себе брак явился огромным сюрпризом. Но если уж она решила выйти замуж, рассуждали друзья, то почему не за другого биолога, не за химика, наконец? Как ей вообще пришло в голову связать свою жизнь с полицейским? Никто, конечно, не высказывал своих соображений вслух, однако...
Поначалу она решительно отметала подобные сомнения. Человек волен заключать брак по своему выбору и усмотрению, и нет ничего предосудительного в том, что женщина, доктор философии, выбирает в супруги человека, не преодолевшего даже начальных рубежей высшего образования. Кому какое дело? Он был красив, по-своему умен и вполне устраивал Роуз.
И тем не менее полностью отделаться от снобистских мыслей не удавалось. Она свято верила, что ее работа и биологические исследования гораздо важнее деятельности мужа, строго ограниченной пределами его крошечного кабинета в здании ООН на Ист-Ривер.
Разволновавшись, Роуз подскочила со стула, глубоко вздохнула и решила больше об этом не думать. Она отчаянно пыталась избежать ссоры. Роуз мечтала, чтобы гаукинянин пожил у них в гостях, но в остальном ей бы не хотелось ни в чем стеснять Дрейка. Он и так пошел на серьезные уступки.
Харг Толан спокойно стоял посреди гостиной, когда она спустилась по лестнице. Он не сидел, поскольку не мог сидеть в силу своего анатомического строения, а стоял на двух парах конечностей, расположенных довольно близко друг от друга. Третья пара имела существенные отличия и свисала с той части тела, которая у человека называлась бы грудной клеткой. Кожа его была твердой, блестящей и бугристой, а в лице присутствовало что-то чужое, бычье. При этом он не был откровенно отвратителен и даже прикрыл одеждой нижнюю часть тела, дабы не смущать пригласивших его людей.
– Миссис Смоллет, - произнес доктор, - я ценю ваше гостеприимство гораздо выше, чем могу выразить средствами вашего языка. - При этом гаукинянин поклонился, и передние конечности на мгновение коснулись пола.
Роуз знала, что этот жест на планете Гаукина означает благодарность. Больше всего ее радовало, что он неплохо изъясняется по-английски. Строение рта и отсутствие резцов придавали присвист всем шипящим звукам.
– Мой муж придет с минуты на минуту, - сказала она. - Тогда мы сядем есть.
– Ваш муж? - В течение некоторого времени гость молчал, потом добавил: - Да, конечно.
Роуз пропустила его замечание мимо ушей. Среди пяти населяющих обозримую галактику мыслящих рас существовал постоянный источник взаимного непонимания. Он касался половой жизни и сопутствующих ей социальных институтов. Так, например, понятие жены и мужа существовало только на Земле. Прочие расы могли осознать его только на интеллектуальном уровне, на эмоциональном это не удавалось никому.
– Я посоветовалась насчет меню с сотрудниками нашего института, сказала она. - Надеюсь, вы не будете сильно разочарованы.
Гаукинянин стремительно заморгал. Роуз вспомнила, что это означало крайнее изумление.
– Белки, конечно, вещь полезная, дорогая миссис Смоллет, ответил он, - но все, чего мне не хватает в вашей пище, я прихватил с собой в форме концентратов.
Белки действительно были полезны, и Роуз ни секунды не сомневалась в истинности этого утверждения. За диету гостя она переживала чисто формально. Открытие жизни на других планетах позволило вывести интересную закономерность. Несмотря на то, что в основе жизни могли лежать не белковые и даже не углеродные соединения, все цивилизации имели исключительно белковое происхождение. Это означало, что каждая из пяти форм разумной жизни могла продержаться достаточно долго на пище других четырех.
Роуз услышала, как Дрейк вставил ключ в замочную скважину, и невольно напряглась.
Надо признать, вел он себя правильно. Решительно войдя в комнату, Дрейк без колебаний вытянул руку в сторону гаукинянина и громко произнес:
– Добрый вечер, доктор Толан.
Гаукинянин вложил в его ладонь огромную и неуклюжую с виду переднюю конечность, и они вроде бы как пожали друг другу руки. Роуз уже прошла через подобную процедуру и знала жутковатое ощущение, которое испытывает человек, дотрагиваясь до руки гаукинянина. Кажется, прикасаешься к чему-то шершавому, сухому и горячему. Соответственно, сообразила она, гаукинянину их руки должны казаться холодными и скользкими.
Пока совершался ритуал приветствия, Роуз воспользовалась случаем и внимательно рассмотрела конечность пришельца, являвшую собой великолепный пример конвергенционной эволюции. Морфологическое развитие пошло по совершенно иному, по сравнению с человеческой кистью, пути, и тем не менее определенное сходство было налицо.
Пальцев было четыре, большой отсутствовал. Каждый палец состоял из пяти независимых шарнирных суставов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12