Знаю. Кольцо? (Она старается сохранить самообладание.) Уже у тебя на пальце. Смотри, как горит в темноте.
Роланд (с горечью). Горит, говоришь? Сожжет меня!
Сильви. На прощанье, Роланд…
Священник. Прошу прощения, церковь закрывается.
Прощайте, дочь моя, теперь вам в обратный путь
По морю отчаяния к вашему тихому дому,
К яблоневому саду. Там вы найдете себе
Подходящего мужа. Будете вместе растить
Ваши деревья: поить их водой по весне,
По осени – лестницы ставить и ярким ковром
Раскладывать яблоки на полу, и…
Роланд. На прощание, Сильви…
Священник. Прошу прощения, церковь закрывается.
Прощайте, сын мой. Вам идти вперед,
Сквозь коварные хитрости леса,
Сквозь немое сомненье пустыни.
Я хочу остеречь вас: если в лесу
Вам послышатся голоса, Не обращайте вниманья, Роланд, не обращайте вниманья…
Его голос становится тише и возникает «музыка леса».
На фоне сплетающихся мелодий выделяются голоса птиц, хриплые и механические. Они говорят чересчур ритмично.
Попугай. Крошка Полли! Крошка Полли! Кто идет?
Ворон. Карр-карр! Карр-карр! Кто это по лесу ходит?
Попугай. Крошка Полли! Как он бледен!
Ворон. Карр-карр! Смерть белит еще белее.
Попугай. Крошка Полли! Он идет.
Ворон. Карр-карр! Поприветствуй.
Попугай. Роланд, куда ты так быстро идешь?
Ворон. Не думай, от прошлого ты не уйдешь.
Оба. Ничего не получится! Ничего не получится!
Попугай. Все еще в Поиске? Все в пути?
Ворон. Только достойный может найти.
Оба. Ты не таков! Ты не таков!
Попугай. Юноша милый, идти не стоит.
Ворон. Пусть погибают только герои.
Оба. Ты должен жить! Ты должен жить!
«Музыка леса» становится громче. Роланд проходит мимо.
Попугай. Крошка Полли! Он ушел. Ворон. Карр-карр! Пошел он к черту. Попугай. Крошка Полли! Он и пошел.
«Музыка леса» уступает место «музыке пустыни». Роланд говорит сам с собой.
Роланд (очень устало). О, эта пустыня!
И лес был не слишком хорош, но с нею ему не сравниться.
Когда-то рассказы Учителя были мне странны.
Но вот я и здесь, песок засыпается мне в башмаки,
И хуже всего, что есть в этом что-то знакомое,
И без конца, без конца…
«Музыка пустыни» прекращается. В наступившее безмолвие вползает механический голос.
Голос часов. Тик-так, тик-так!
Камни, песок, кости и хлам,
Сотни часов – все, как один,
Сотни минут – все, словно час.
Ничто не кончается: не начиналось,
Только бездушные стрелки ползут.
Тик-так, тик-так!
В пустыне всегда будет так.
Тик-так, тик-так…
Часы тихо тикают, снова звучит «музыка пустыни» .
Роланд. Плоская. Вез цвета и без формы. Только здесь и там
Порожденья прошлого – пустые
Образы, встающие из пыли.
Вот они мне снова повторяют
То, чего я не хотел бы помнить.
Мираж… мираж… мираж…
Музыка смолкает, тиканье часов становится слышнее.
Голос часов. Так-так, тик-так
Тик-так, тик-так.
Пока говорит первый фантом, тиканье продолжается.
Алкаш. Славный мальчик, но для этой роли
Я не придумал больше слов.
Он ни за что не угадает,
Что мне сейчас снится.
Гляди, я тяну за шнурок – и кукла шагает.
Левой, правой, левой, правой…
Его слова начинают звучать в такт с тиканьем часов.
Голос часов. Тик-так и т. д.
Алкаш. Левой, правой и т. д.
На этом фоне говорит второй фантом.
Официант. Златые дни, сэр, златые дни.
Вы заметили, сэр, в пустыне
Время течет незаметно…
Так я сразу подумал, как только увидел вас:
Вы сами не знаете, сэр, куда едете.
Златые дни, сэр, златые дни…
Его голос присоединяется к первым двум.
Голос часов. Тик-так и т. д.
Алкаш. Левой, правой и т. д.
Официант. Златые дни и т. д.
Hеэрa…adagio…ralentando…
В этом досье есть и будущее,
И тебе из него не выпутаться.
Но поцелуй меня, Роланд,
Поцелуй меня, поцелуй меня…
Присоединяется к предыдущим голосам.
Голос часов. Тик-так и т. д.
Алкаш. Левой, правой и т. д.
Официант. Златые дни и т. д.
Hеэра. Поцелуй меня и т. д.
Сильви. Почему ты уходишь так скоро?
Только что показалось солнце.
Ты не годишься в рыцари, Роланд.
Твоя любовь ко мне победит, ты вернешься,
И мы с тобой, мы с тобой…
Присоединяется к остальным.
Голос часов. Тик-так и т. д.
Алкаш. Левой, правой и т. д.
Официант. Златые дни и т. д.
Hеэра. Поцелуй меня и т. д.
Сильви. Мы с тобой и т. д.
Хор становится все громче и громче. Роланд теряет терпение.
Роланд (кричит). Нет!
Голоса резко обрываются.
Образы из памяти и пыли! Призрачные голоса!
Но где же голос, пославший меня в путь?
Где облик – первый из тех, что я помню?
Почему она не пришла, хотя бы в видении?
Матушка, где вы? Я вас зову!
Вы мне велели – и я пошел
Не по собственной вере и воле,
Но ради вас. Если б не вы,
Я б не искал этой Башни,
Названной Темной, поскольку ее
Просто-напросто нет.
Одна ваша воля
Все еще гонит меня,
Одно только жженье
Кольца под перчаткой.
(Внезапно чем-то поражен.)
… Жженье?… Но что это?
Ведь жжения нет…
Не верю… Сниму перчатку…
Громкий аккорд.
Кольцо! Кольцо остыло!
Цвета нет, вся кровь иссякла.
Но это значит… это значит…
Голос матери (она шепчет). Да, Роланд, я хочу, чтобы ты возвратился.
Роланд. А Поиск?
Голос матери. Он прекратится.
Лежа на смертном одре, я передумала.
Пусть отправляется в путь мой последний ребенок -
Каменный.
Ты возвращайся, Роланд.
Пауза. Роланд пытается осознать происходящее.
Роланд. Кольцу я должен верить.
Это жизнь! Отбой! Отмена! Вечный праздник света!
И яблони будут цвести возле домика Сильви…
Это был голос матери?
Да, и кольцо
Бледно как смерть, и нет никакого долга.
Впрочем, она умирает, и долг мой
Быть подле нее.
Пусть примет пустыня это кольцо:
Оно бесполезно. (Швыряет кольцо, раздается звон.)
Что это?
Как будто ударилось обо что-то твердое…
Первый звук, который здесь слышу.
Куда же я кинул кольцо?
Здесь камень? И надпись?
Чем-то похож на версту.
К чему только версты в пустыне?
(С истерическим смешком.)
Ну, сколько там еще до Вавилона? Сейчас посмотрим.
Жаль, все буквы занесены песком…
«В память…»
(Медленно расшифровывает надпись.)
«В память тех, которые не вернулись,
Чей прах остался Нигде. В память всех,
Кто шел к своей смерти по собственной воле,
Завещая волю другим».
Врываются странно звучащие, насмешливые голоса птиц.
Попугай. Крошка Полли! Вот так история!
Ворон. Карр-карр! Да и не новая!
Попугай. Крошка Полли! Безвестным героям!
Ворон. Карр-карр! Нам-то что до них!
Попугай. «Кто шел к своей смерти»! Крошка Полли!
Ворон. «По собственной воле»! Карр-карр!
Роланд. По собственной воле? Со мною все было не так.
Мать послала меня сюда, и мать призывает назад.
Найти бы кольцо… Куда это я его бросил?
Хм. Да, совершенно остыло: ей нужно, чтоб я возвратился.
И правда пора. Ведь эта пустыня не кончится.
Ее горизонт отступает и манит и вновь отступает…
Какая тут Башня, когда и бугорка не найдешь. Все ровно и пусто…
Чтоб я по собственной воле?…
(До сих пор он говорил спокойно, но теперь выходит из себя.)
Да разве у меня… Учителя, горнисты, женщины,
Старик пьянчуга, плут Официант…
И каждый заставлял плясать свое. Моя-то воля!
Да я не понимаю этих слов!
Пауза.
Конечно, мать, теперь я возвращаюсь. Так…
Где следы? Пойду по ним назад…
Пауза.
Роланд. Разве эти?
А впрочем, так и есть, и сам ты не велик,
Безумец, думал – шествуешь в герои,
А оказалось – начертил пунктир
Пути к позору…
Впрочем, что позор
Тебе, безвольному…
«По собственной воле, завещая волю другим».
1 2 3 4 5 6 7
Роланд (с горечью). Горит, говоришь? Сожжет меня!
Сильви. На прощанье, Роланд…
Священник. Прошу прощения, церковь закрывается.
Прощайте, дочь моя, теперь вам в обратный путь
По морю отчаяния к вашему тихому дому,
К яблоневому саду. Там вы найдете себе
Подходящего мужа. Будете вместе растить
Ваши деревья: поить их водой по весне,
По осени – лестницы ставить и ярким ковром
Раскладывать яблоки на полу, и…
Роланд. На прощание, Сильви…
Священник. Прошу прощения, церковь закрывается.
Прощайте, сын мой. Вам идти вперед,
Сквозь коварные хитрости леса,
Сквозь немое сомненье пустыни.
Я хочу остеречь вас: если в лесу
Вам послышатся голоса, Не обращайте вниманья, Роланд, не обращайте вниманья…
Его голос становится тише и возникает «музыка леса».
На фоне сплетающихся мелодий выделяются голоса птиц, хриплые и механические. Они говорят чересчур ритмично.
Попугай. Крошка Полли! Крошка Полли! Кто идет?
Ворон. Карр-карр! Карр-карр! Кто это по лесу ходит?
Попугай. Крошка Полли! Как он бледен!
Ворон. Карр-карр! Смерть белит еще белее.
Попугай. Крошка Полли! Он идет.
Ворон. Карр-карр! Поприветствуй.
Попугай. Роланд, куда ты так быстро идешь?
Ворон. Не думай, от прошлого ты не уйдешь.
Оба. Ничего не получится! Ничего не получится!
Попугай. Все еще в Поиске? Все в пути?
Ворон. Только достойный может найти.
Оба. Ты не таков! Ты не таков!
Попугай. Юноша милый, идти не стоит.
Ворон. Пусть погибают только герои.
Оба. Ты должен жить! Ты должен жить!
«Музыка леса» становится громче. Роланд проходит мимо.
Попугай. Крошка Полли! Он ушел. Ворон. Карр-карр! Пошел он к черту. Попугай. Крошка Полли! Он и пошел.
«Музыка леса» уступает место «музыке пустыни». Роланд говорит сам с собой.
Роланд (очень устало). О, эта пустыня!
И лес был не слишком хорош, но с нею ему не сравниться.
Когда-то рассказы Учителя были мне странны.
Но вот я и здесь, песок засыпается мне в башмаки,
И хуже всего, что есть в этом что-то знакомое,
И без конца, без конца…
«Музыка пустыни» прекращается. В наступившее безмолвие вползает механический голос.
Голос часов. Тик-так, тик-так!
Камни, песок, кости и хлам,
Сотни часов – все, как один,
Сотни минут – все, словно час.
Ничто не кончается: не начиналось,
Только бездушные стрелки ползут.
Тик-так, тик-так!
В пустыне всегда будет так.
Тик-так, тик-так…
Часы тихо тикают, снова звучит «музыка пустыни» .
Роланд. Плоская. Вез цвета и без формы. Только здесь и там
Порожденья прошлого – пустые
Образы, встающие из пыли.
Вот они мне снова повторяют
То, чего я не хотел бы помнить.
Мираж… мираж… мираж…
Музыка смолкает, тиканье часов становится слышнее.
Голос часов. Так-так, тик-так
Тик-так, тик-так.
Пока говорит первый фантом, тиканье продолжается.
Алкаш. Славный мальчик, но для этой роли
Я не придумал больше слов.
Он ни за что не угадает,
Что мне сейчас снится.
Гляди, я тяну за шнурок – и кукла шагает.
Левой, правой, левой, правой…
Его слова начинают звучать в такт с тиканьем часов.
Голос часов. Тик-так и т. д.
Алкаш. Левой, правой и т. д.
На этом фоне говорит второй фантом.
Официант. Златые дни, сэр, златые дни.
Вы заметили, сэр, в пустыне
Время течет незаметно…
Так я сразу подумал, как только увидел вас:
Вы сами не знаете, сэр, куда едете.
Златые дни, сэр, златые дни…
Его голос присоединяется к первым двум.
Голос часов. Тик-так и т. д.
Алкаш. Левой, правой и т. д.
Официант. Златые дни и т. д.
Hеэрa…adagio…ralentando…
В этом досье есть и будущее,
И тебе из него не выпутаться.
Но поцелуй меня, Роланд,
Поцелуй меня, поцелуй меня…
Присоединяется к предыдущим голосам.
Голос часов. Тик-так и т. д.
Алкаш. Левой, правой и т. д.
Официант. Златые дни и т. д.
Hеэра. Поцелуй меня и т. д.
Сильви. Почему ты уходишь так скоро?
Только что показалось солнце.
Ты не годишься в рыцари, Роланд.
Твоя любовь ко мне победит, ты вернешься,
И мы с тобой, мы с тобой…
Присоединяется к остальным.
Голос часов. Тик-так и т. д.
Алкаш. Левой, правой и т. д.
Официант. Златые дни и т. д.
Hеэра. Поцелуй меня и т. д.
Сильви. Мы с тобой и т. д.
Хор становится все громче и громче. Роланд теряет терпение.
Роланд (кричит). Нет!
Голоса резко обрываются.
Образы из памяти и пыли! Призрачные голоса!
Но где же голос, пославший меня в путь?
Где облик – первый из тех, что я помню?
Почему она не пришла, хотя бы в видении?
Матушка, где вы? Я вас зову!
Вы мне велели – и я пошел
Не по собственной вере и воле,
Но ради вас. Если б не вы,
Я б не искал этой Башни,
Названной Темной, поскольку ее
Просто-напросто нет.
Одна ваша воля
Все еще гонит меня,
Одно только жженье
Кольца под перчаткой.
(Внезапно чем-то поражен.)
… Жженье?… Но что это?
Ведь жжения нет…
Не верю… Сниму перчатку…
Громкий аккорд.
Кольцо! Кольцо остыло!
Цвета нет, вся кровь иссякла.
Но это значит… это значит…
Голос матери (она шепчет). Да, Роланд, я хочу, чтобы ты возвратился.
Роланд. А Поиск?
Голос матери. Он прекратится.
Лежа на смертном одре, я передумала.
Пусть отправляется в путь мой последний ребенок -
Каменный.
Ты возвращайся, Роланд.
Пауза. Роланд пытается осознать происходящее.
Роланд. Кольцу я должен верить.
Это жизнь! Отбой! Отмена! Вечный праздник света!
И яблони будут цвести возле домика Сильви…
Это был голос матери?
Да, и кольцо
Бледно как смерть, и нет никакого долга.
Впрочем, она умирает, и долг мой
Быть подле нее.
Пусть примет пустыня это кольцо:
Оно бесполезно. (Швыряет кольцо, раздается звон.)
Что это?
Как будто ударилось обо что-то твердое…
Первый звук, который здесь слышу.
Куда же я кинул кольцо?
Здесь камень? И надпись?
Чем-то похож на версту.
К чему только версты в пустыне?
(С истерическим смешком.)
Ну, сколько там еще до Вавилона? Сейчас посмотрим.
Жаль, все буквы занесены песком…
«В память…»
(Медленно расшифровывает надпись.)
«В память тех, которые не вернулись,
Чей прах остался Нигде. В память всех,
Кто шел к своей смерти по собственной воле,
Завещая волю другим».
Врываются странно звучащие, насмешливые голоса птиц.
Попугай. Крошка Полли! Вот так история!
Ворон. Карр-карр! Да и не новая!
Попугай. Крошка Полли! Безвестным героям!
Ворон. Карр-карр! Нам-то что до них!
Попугай. «Кто шел к своей смерти»! Крошка Полли!
Ворон. «По собственной воле»! Карр-карр!
Роланд. По собственной воле? Со мною все было не так.
Мать послала меня сюда, и мать призывает назад.
Найти бы кольцо… Куда это я его бросил?
Хм. Да, совершенно остыло: ей нужно, чтоб я возвратился.
И правда пора. Ведь эта пустыня не кончится.
Ее горизонт отступает и манит и вновь отступает…
Какая тут Башня, когда и бугорка не найдешь. Все ровно и пусто…
Чтоб я по собственной воле?…
(До сих пор он говорил спокойно, но теперь выходит из себя.)
Да разве у меня… Учителя, горнисты, женщины,
Старик пьянчуга, плут Официант…
И каждый заставлял плясать свое. Моя-то воля!
Да я не понимаю этих слов!
Пауза.
Конечно, мать, теперь я возвращаюсь. Так…
Где следы? Пойду по ним назад…
Пауза.
Роланд. Разве эти?
А впрочем, так и есть, и сам ты не велик,
Безумец, думал – шествуешь в герои,
А оказалось – начертил пунктир
Пути к позору…
Впрочем, что позор
Тебе, безвольному…
«По собственной воле, завещая волю другим».
1 2 3 4 5 6 7