..
Словом, с Соней осталась сидеть ее давняя московская охранница, а Виктор, позвав с собой мажордома, отправился в подвальную лабораторию. Через несколько минут они поднялись к Соне с докладом.
– Мне жаль, мадемуазель Софи! – произнес мажордом, склоняя голову. – Но та женщина не выздоровела.
Старик понимал, что, в сущности, это плохая новость. Она ведь говорит о том, что кровь у Сони никакая не особенная. Но еще эта новость говорит о том, что вечная жизнь, которой так жаждала мадам Гранде, не существует. Увы, увы!
Но Виктор, подскочив к возлюбленной, с какой-то особой радостью в голосе выкрикнул:
– Сонечка, милая, та старушка скончалась! Так что ты свободна – никто не станет больше покушаться на твою кровь. Видно, действия эликсира хватает только на два поколения. А ты у меня – третья. На тебя не хватило. И теперь ты только моя! Мы будем жить вместе и умрем в один день!
И, выхватив девушку прямо из постели, он закружил ее по комнате.
Мажордом вздохнул – и чему радуются? Тут вечность канула в Лету… Молодые не понимают, как быстротечно время! Но ответ Сони удивил старика:
– Зато мы всегда станем возрождаться. И искать друг друга. Потом находить и узнавать!
– Конечно, моя любовь, моя Несравненная! – воскликнул Виктор.
– Как скажете, сир! – Соня с наигранной покорностью склонила головку. – Мой король…
Мажордом вздохнул: может, молодежь права? Вот взглянешь на них и уверуешь в переселение душ: точно Людовик XV и маркиза де Помпадур. Только стоит надеяться, более счастливые…
Но ведь тогда и он, старый Филипп, возродившись вновь, встретит свою бедную Мадлен, мать Гастона. И во второй раз он ни за что не бросит ее и своего будущего сынишку. Ни за какие сокровища, будь они неладны!..
Получается, стоит только правильно прожить одну жизнь, будешь правильно жить и последующие – встречать тех, кого любишь, и побеждать тех, кто приносит в этот мир зло…
– Только я не понимаю, что за тайное Общество основала моя родственница злодейка? – услышал Филипп вопрос Виктора.
– Общество «Дети Короля» основала не она, а сама маркиза, – ответила Соня. – Я дам тебе почитать ее записки, и ты все поймешь!
– Так записки все-таки существуют? – удивился Виктор.
– Так, может, существуют и сокровища? – насторожился мажордом. – Хозяйка, которая была гранд-магистром, уверяла всех, что Общество ищет драгоценности маркиза Помпадур.
Соня вздохнула: говорить или нет? Нехорошо начинать новую жизнь со лжи, тем более если тот, кому врешь – твой будущий муж.
– Сокровища были… – осторожно протянула она.
– И что с ними теперь?
Соня уставилась в глаза мужчин, вмиг вспыхнувшие алчным пламенем. Ох уж эти искатели сокровищ – мало им крови, которая пролилась! Да и что с них взять? Один жил в услужении, поэтому всегда мечтал разбогатеть. Второй, конечно, богат, но ведь его королевская кровь вечно требует новых сокровищ.
И, движимая вечным инстинктом мудрой женщины, Соня твердо сказала:
– Сокровища были, но нет никаких указаний на то, где они теперь. Они пропали, и вряд ли уже найдутся.
– Ну и хорошо! – Мажордом вздохнул, словно с его плеч упал тяжкий груз. – Ни одни камешки не стоят человеческих жизней. И я рад, что избавился от этого наваждения. Бог с ними, с сокровищами, лишь бы выжил мой сын!
Ну а Виктор подмигнул Соне:
– Видишь, у каждого свои сокровища! Я-то уж точно не в накладе – мое сокровище со мной!
И, притянув девушку к себе, он обнял ее. Но та вдруг, беспокойно вздохнула:
– Думаешь, теперь все станет хорошо? А как же Общество? Они же могут мстить…
– Не беспокойтесь, мадемуазель Софи! – тихо произнес мажордом. – Может, раньше Общество и было сильным, но на нынешнее время оно – блеф. Все держалось на тройке магистров. Но Первый и Второй магистры мертвы. Так что в последнее время мадам Гранде верховодила одна. Никто, конечно, не знал, что гранд-магистр – женщина. Мадам Гранде просто платила деньги за разные услуги, а при этом еще делала вид, что Общество всесильно. Она вообще любила играть – то ли в масонов, то ли в розенкрейцеров. Устраивала спектакли. Было всего несколько человек, которые знали истину. Но мадам умела, так сказать, раздувать угли. Когда несколько лет назад погиб один гонец, который отвозил что-то по ее просьбе, она разыграла целый спектакль. Он, бедняга, перепил, должно быть, и свалился с моста. Но мадам пустила слух, что его покарала рука Общества за то, что он разгласил тайну.
– Так убийства были понарошку? – удивилась Соня.
– Увы, мадемуазель, не все. Мадам Гранде убирала тех, кто ей мешал. А в последнее время словно с цепи сорвалась. Видно, решила покончить с Обществом, забрать себе все деньги и заметала следы. Заманивала к себе неугодных и нажимала тайный рычаг на ручке своего кресла. Пол в комнате наклонялся, и несчастный падал в каменный мешок. Это хитроумное устройство сконструировал еще давний владелец этого дома – часовщик. Он ужасно боялся грабителей, вот и постарался. А мадам знала все его хитрости и пользовалась им. Несчастный, упавший в каменный мешок, умирал от голода и жажды. А недельки через две Морис, главный помощничек нашей дьяволицы, вытаскивал тела и сбрасывал в речку. Ну а тех, кто еще не умер в подвале, Морис просто убивал.
– Где же он сейчас? – вскричал Виктор. – С ним следует поскорее разобраться!
– Увы, месье… Он пропал.
– Удрал в страхе перед наказанием?
– Нет, месье. Он пошел шпионить за вами по приказу хозяйки, когда Шарль повел вас во дворец по тайному ходу. Но вы вернулись, а Морис нет.
– А как он был одет? – встрепенулась Соня.
– Он всегда одет одинаково – во все черное: и плащ, и одежда.
– А какой он из себя?
– Небольшого росточка, худенький, вертлявый. Противный, как блевотина. Простите, мадемуазель…
Соня заулыбалась:
– Так мы можем его не опасаться! Он не вернется. Он упал с лестницы, когда мы бродили по дворцу, и сломал себе шею.
– Так это тот второй, что валялся около нижней ступеньки? – подозрительно сверкнув глазами, поинтересовался Виктор. – И он сам сломал себе шею?
Соня набрала побольше воздуха и подтвердила:
– Он упал и сломал шею!
И хотя она-то точно знала, что шею Морису сломал «милейший» Николай Петрович, но сказать это у нее язык не поворачивался. Все-таки Николай Петрович Контии был ее учителем… Наставником, так сказать… Хотя потом и решил убить свою ученицу…
– А Шарль где? – девушка перевела разговор.
– Когда он вернулся без вас, мадам Гранде выгнала его, даже не заплатив жалованья за последний месяц. Так что уж он-то не станет мстить за вероломную мадам.
И тут Виктор улыбнулся:
– Зато я с удовольствием заплачу ему вдвойне – ведь это он проводил нас во дворец! Помнишь Розовый будуар, милая?
Соня кивнула и вдруг, словно наяву, увидела маркизу де Помпадур в ее любимом фисташковом платье с розочкой у корсажа. Фаворитка улыбалась:
– Нелегко быть Версальской грешницей, верно, моя девочка?
А возникший неизвестно откуда Людовик по-свойски ткнул пальцем под ребро своего потомка:
– Нелегко быть королем, верно, мой мальчик?
И оба царственных предка, взглянув друг на друга, дружно обратились к потомкам:
– Но ведь все к лучшему, не так ли?
И мажордом в удивлении услышал, как русские гости в один голос отвечают кому-то:
– Конечно, все к лучшему!
Филипп Леду незаметно перекрестился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Словом, с Соней осталась сидеть ее давняя московская охранница, а Виктор, позвав с собой мажордома, отправился в подвальную лабораторию. Через несколько минут они поднялись к Соне с докладом.
– Мне жаль, мадемуазель Софи! – произнес мажордом, склоняя голову. – Но та женщина не выздоровела.
Старик понимал, что, в сущности, это плохая новость. Она ведь говорит о том, что кровь у Сони никакая не особенная. Но еще эта новость говорит о том, что вечная жизнь, которой так жаждала мадам Гранде, не существует. Увы, увы!
Но Виктор, подскочив к возлюбленной, с какой-то особой радостью в голосе выкрикнул:
– Сонечка, милая, та старушка скончалась! Так что ты свободна – никто не станет больше покушаться на твою кровь. Видно, действия эликсира хватает только на два поколения. А ты у меня – третья. На тебя не хватило. И теперь ты только моя! Мы будем жить вместе и умрем в один день!
И, выхватив девушку прямо из постели, он закружил ее по комнате.
Мажордом вздохнул – и чему радуются? Тут вечность канула в Лету… Молодые не понимают, как быстротечно время! Но ответ Сони удивил старика:
– Зато мы всегда станем возрождаться. И искать друг друга. Потом находить и узнавать!
– Конечно, моя любовь, моя Несравненная! – воскликнул Виктор.
– Как скажете, сир! – Соня с наигранной покорностью склонила головку. – Мой король…
Мажордом вздохнул: может, молодежь права? Вот взглянешь на них и уверуешь в переселение душ: точно Людовик XV и маркиза де Помпадур. Только стоит надеяться, более счастливые…
Но ведь тогда и он, старый Филипп, возродившись вновь, встретит свою бедную Мадлен, мать Гастона. И во второй раз он ни за что не бросит ее и своего будущего сынишку. Ни за какие сокровища, будь они неладны!..
Получается, стоит только правильно прожить одну жизнь, будешь правильно жить и последующие – встречать тех, кого любишь, и побеждать тех, кто приносит в этот мир зло…
– Только я не понимаю, что за тайное Общество основала моя родственница злодейка? – услышал Филипп вопрос Виктора.
– Общество «Дети Короля» основала не она, а сама маркиза, – ответила Соня. – Я дам тебе почитать ее записки, и ты все поймешь!
– Так записки все-таки существуют? – удивился Виктор.
– Так, может, существуют и сокровища? – насторожился мажордом. – Хозяйка, которая была гранд-магистром, уверяла всех, что Общество ищет драгоценности маркиза Помпадур.
Соня вздохнула: говорить или нет? Нехорошо начинать новую жизнь со лжи, тем более если тот, кому врешь – твой будущий муж.
– Сокровища были… – осторожно протянула она.
– И что с ними теперь?
Соня уставилась в глаза мужчин, вмиг вспыхнувшие алчным пламенем. Ох уж эти искатели сокровищ – мало им крови, которая пролилась! Да и что с них взять? Один жил в услужении, поэтому всегда мечтал разбогатеть. Второй, конечно, богат, но ведь его королевская кровь вечно требует новых сокровищ.
И, движимая вечным инстинктом мудрой женщины, Соня твердо сказала:
– Сокровища были, но нет никаких указаний на то, где они теперь. Они пропали, и вряд ли уже найдутся.
– Ну и хорошо! – Мажордом вздохнул, словно с его плеч упал тяжкий груз. – Ни одни камешки не стоят человеческих жизней. И я рад, что избавился от этого наваждения. Бог с ними, с сокровищами, лишь бы выжил мой сын!
Ну а Виктор подмигнул Соне:
– Видишь, у каждого свои сокровища! Я-то уж точно не в накладе – мое сокровище со мной!
И, притянув девушку к себе, он обнял ее. Но та вдруг, беспокойно вздохнула:
– Думаешь, теперь все станет хорошо? А как же Общество? Они же могут мстить…
– Не беспокойтесь, мадемуазель Софи! – тихо произнес мажордом. – Может, раньше Общество и было сильным, но на нынешнее время оно – блеф. Все держалось на тройке магистров. Но Первый и Второй магистры мертвы. Так что в последнее время мадам Гранде верховодила одна. Никто, конечно, не знал, что гранд-магистр – женщина. Мадам Гранде просто платила деньги за разные услуги, а при этом еще делала вид, что Общество всесильно. Она вообще любила играть – то ли в масонов, то ли в розенкрейцеров. Устраивала спектакли. Было всего несколько человек, которые знали истину. Но мадам умела, так сказать, раздувать угли. Когда несколько лет назад погиб один гонец, который отвозил что-то по ее просьбе, она разыграла целый спектакль. Он, бедняга, перепил, должно быть, и свалился с моста. Но мадам пустила слух, что его покарала рука Общества за то, что он разгласил тайну.
– Так убийства были понарошку? – удивилась Соня.
– Увы, мадемуазель, не все. Мадам Гранде убирала тех, кто ей мешал. А в последнее время словно с цепи сорвалась. Видно, решила покончить с Обществом, забрать себе все деньги и заметала следы. Заманивала к себе неугодных и нажимала тайный рычаг на ручке своего кресла. Пол в комнате наклонялся, и несчастный падал в каменный мешок. Это хитроумное устройство сконструировал еще давний владелец этого дома – часовщик. Он ужасно боялся грабителей, вот и постарался. А мадам знала все его хитрости и пользовалась им. Несчастный, упавший в каменный мешок, умирал от голода и жажды. А недельки через две Морис, главный помощничек нашей дьяволицы, вытаскивал тела и сбрасывал в речку. Ну а тех, кто еще не умер в подвале, Морис просто убивал.
– Где же он сейчас? – вскричал Виктор. – С ним следует поскорее разобраться!
– Увы, месье… Он пропал.
– Удрал в страхе перед наказанием?
– Нет, месье. Он пошел шпионить за вами по приказу хозяйки, когда Шарль повел вас во дворец по тайному ходу. Но вы вернулись, а Морис нет.
– А как он был одет? – встрепенулась Соня.
– Он всегда одет одинаково – во все черное: и плащ, и одежда.
– А какой он из себя?
– Небольшого росточка, худенький, вертлявый. Противный, как блевотина. Простите, мадемуазель…
Соня заулыбалась:
– Так мы можем его не опасаться! Он не вернется. Он упал с лестницы, когда мы бродили по дворцу, и сломал себе шею.
– Так это тот второй, что валялся около нижней ступеньки? – подозрительно сверкнув глазами, поинтересовался Виктор. – И он сам сломал себе шею?
Соня набрала побольше воздуха и подтвердила:
– Он упал и сломал шею!
И хотя она-то точно знала, что шею Морису сломал «милейший» Николай Петрович, но сказать это у нее язык не поворачивался. Все-таки Николай Петрович Контии был ее учителем… Наставником, так сказать… Хотя потом и решил убить свою ученицу…
– А Шарль где? – девушка перевела разговор.
– Когда он вернулся без вас, мадам Гранде выгнала его, даже не заплатив жалованья за последний месяц. Так что уж он-то не станет мстить за вероломную мадам.
И тут Виктор улыбнулся:
– Зато я с удовольствием заплачу ему вдвойне – ведь это он проводил нас во дворец! Помнишь Розовый будуар, милая?
Соня кивнула и вдруг, словно наяву, увидела маркизу де Помпадур в ее любимом фисташковом платье с розочкой у корсажа. Фаворитка улыбалась:
– Нелегко быть Версальской грешницей, верно, моя девочка?
А возникший неизвестно откуда Людовик по-свойски ткнул пальцем под ребро своего потомка:
– Нелегко быть королем, верно, мой мальчик?
И оба царственных предка, взглянув друг на друга, дружно обратились к потомкам:
– Но ведь все к лучшему, не так ли?
И мажордом в удивлении услышал, как русские гости в один голос отвечают кому-то:
– Конечно, все к лучшему!
Филипп Леду незаметно перекрестился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58