Клеопатра никогда не верила Октавиану, а потому с подозрением отнеслась и к договору в Брундизии. Но хуже всего для нее было то обстоятельство, что договор этот, в знак скрепления союза, обязывал овдовевшего Антония жениться на Октавии, сестре Октавиана. Эта молодая женщина считалась красавицей, наделенной к тому же прекрасным характером. Она слыла умной и высокообразованной женщиной и вращалась в обществе литераторов и людей искусства, которых поддерживал друг ее брата, знаменитый Меценат. Когда последний восхвалял естественные волосы Октавии, то он, возможно, косвенно задевал Клеопатру, чьи волосы, по слухам, не отличались подобными достоинствами. Октавия также недавно стала вдовой, и от первого мужа у нее осталось трое детей. По закону она еще не могла выходить замуж, так как не истек десятимесячный срок траура. Но сенат дал специальное разрешение на брак, и Антоний и Октавия стали мужем и женой.
Однако неудовольствие Клеопатры по поводу этих событий едва ли могли разделить многие люди в римском мире. Новый союз был воспринят людьми как залог окончания гражданской войны и долгожданного мира. Вскоре объявили о беременности Скрибогии, жены Октавиана, а вслед за этим забеременела и Октавия, новая жена Антония. В эту пору надежд на лучшее будущее поэт Вергилий написал Четвертую эклогу, предвещавшую золотой век, который утвердит на земле тот, кто вскоре должен родиться. Стиль пророчества, в котором выдержаны эти стихи, поневоле создает многозначность относительно самого будущего мессии и его родителей. Возможно, что первоначальный ее вариант был более однозначным, в пользу только одного из двух будущих детей властителей, однако в дальнейшем, уже в эпоху Октавиана Августа, она подверглась редактированию. Но в любом случае эклога выражает глубокое и искреннее желание мира со стороны поколения, уставшего от войн. В такое время пессимистические настроения Клеопатры диссонировали с настроениями большинства римлян.
Существовала ли в этот период личная переписка между Антонием и Клеопатрой, матерью его новорожденных детей? Обязан ли был египетский царский двор поздравлять Антония со свадьбой? На эти вопросы точных ответов у нас нет. Нам лишь известно, что Клеопатра узнавала о делах Антония через одного египетского астролога, находившегося в свите полководца. Кроме того, он, по указанию царицы, время от времени напоминал Антонию, что ему следует вести свою игру и блюсти собственные интересы, не слишком подпадая под влияние Октавиана.
* * *
Оккупировав Сирию в 40 году до н.э. парфяне вторглись в Иудею и свергли Гиркана, Фазеля и Ирода. Гиркана они депортировали, Фазель был убит, а Ироду с трудом удалось бежать в Египет. Вместо Гиркана парфяне передали управление его племяннику Антигону, ставшему их марионеткой.
Неизвестно, встречалась ли Клеопатра с тридцатидвухлетним Иродом ранее, но на этот раз она приняла его без враждебности. Вообще говоря, Птолемеи без особого дружелюбия воспринимали Иудейское государство, которое всего лет двести назад было частью их империи. Но теперь, когда парфяне захватили Сирию и дошли уже почти до границ Египта, такие соображения в расчет не принимались. Парфян Клеопатра вовсе не собиралась поддерживать, так как Египет был им нужен как плацдарм для нападения на Рим. Между тем царица продолжала, как и ее отец, ориентироваться на Римскую державу и на человека, который олицетворял ее для Клеопатры, – на триумвира Марка Антония.
Ирод же более всего желал поскорее попасть в Рим, чтобы получить помощь с целью восстановить свою власть, отнятую парфянами. Клеопатра готова была ему содействовать и, но некоторым данным, предлагала ему возглавить египетскую армию (см. И. Флавий. Иудейская война). Хотя эта версия, вероятно, исходила от самого же Ирода, она не обязательно недостоверна: иудейские военачальники в птолемеевской армии не были новостью, а в создавшейся острой ситуации потребность в хороших командирах была особенно велика, тем более что Ирод уже успел хорошо зарекомендовать себя в Иудее. К тому же Клеопатра была подругой тещи Ирода, бежавшей вместе с ним из Иерусалима.
Но если Клеопатра и делала такое предложение Ироду, оно явно было отвергнуто, поскольку она дала ему корабль, на котором он добрался до Родоса, а оттуда отправился в Рим. Там, по предложению Антония, триумвиры не только передали Ироду власть над Иудеей, которой прежде обладал Гиркан, но и дали ему титул царя, что не разрешалось никому в течение уже двадцати с лишним лет. Теперь же римлянам был нужен надежный союзник в войне с Парфией, и они изменили этому правилу. Узнав об этом, Клеопатра, возможно, пожалела, что оказала гостеприимство и содействие Ироду – излишнее усиление Иудеи вовсе не входило в ее планы. Что касается самих римлян, в том числе сторонников Антония, таких, как Корвин и Атраний, поддержавших Ирода в сенате, то они не очень доверяли Клеопатре, и им, вероятно, нужен был противовес Египту на Востоке – сильная Иудея.
О событиях в самом Египте в этот период нам почти ничего не известно. После репрессий Антония против Арсинои и других врагов Клеопатры оппозиция не проявляла себя открыто, к тому же парфянская угроза в то время сплотила египтян вокруг царицы.
Тем временем Антоний снова оказался в гуще политической борьбы. Весной 39 года до н.э. Секст Помпей, захвативший Сицилию и Сардинию, своими пиратскими набегами поставил под, угрозу поставки хлеба в Рим. Триумвиры решили попытаться заключить с ним мирный договор. Действительно, такое соглашение было наконец подписано в Мизене, на берегу Неаполитанского залива (см. Плутарх. Антоний). В обмен на прекращение своих рейдов Секст Помпей получил легализацию своей власти над Сицилией и Сардинией, а также над Корсикой. Более того, Антоний обещал передать ему во владение Пелопоннес. Эта щедрость была вызвана удовлетворением по поводу того, что мировое соглашение лишило Октавиана возможности одержать победу над Помпеем, что принесло бы владыке Запада слишком много славы. Все акции Антония получили поддержку сената, а сам он тогда стал жрецом в храме обожествленного Цезаря. Таким образом, Антоний воздавал почести названому отцу Октавиана, а сенат, с благословения Октавиана, подтверждал надежды Антония, что он, благодаря его победам на Востоке, будет признан наследником военной славы Цезаря. Вскоре в Синопе (Малая Азия), находившемся под властью Антония, начали чеканить монеты, на которых были изображены Цезарь и Антоний. О сыне Клеопатры Цезарионе как о наследнике Цезаря за пределами Египта никогда не говорилось.
Однако Мизенское соглашение оказалось фикцией. Вскоре Антоний (поддержанный в этом Октавианом) не только стал оттягивать передачу Пелопоннеса Помпею, но и велел основать на острове Закинф в Ионическом море военно-морскую базу, чтобы не допустить Помпея в этот регион. Когда Секст Помпей возобновил в ответ на это враждебные действия, Октавиан развелся с его родственницей Скрибонией и женился на Ливии Друзилле, светской красавице аристократического происхождения, бросив тем самым вызов республиканским традициям.
В августе (или сентябре) 38 года до н.э. Октавия подарила Антонию ребенка – девочку, которую назвали Антонией. После этого Антоний наконец уехал из Италии в Афины вместе с женой, и они провели зиму в Афинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Однако неудовольствие Клеопатры по поводу этих событий едва ли могли разделить многие люди в римском мире. Новый союз был воспринят людьми как залог окончания гражданской войны и долгожданного мира. Вскоре объявили о беременности Скрибогии, жены Октавиана, а вслед за этим забеременела и Октавия, новая жена Антония. В эту пору надежд на лучшее будущее поэт Вергилий написал Четвертую эклогу, предвещавшую золотой век, который утвердит на земле тот, кто вскоре должен родиться. Стиль пророчества, в котором выдержаны эти стихи, поневоле создает многозначность относительно самого будущего мессии и его родителей. Возможно, что первоначальный ее вариант был более однозначным, в пользу только одного из двух будущих детей властителей, однако в дальнейшем, уже в эпоху Октавиана Августа, она подверглась редактированию. Но в любом случае эклога выражает глубокое и искреннее желание мира со стороны поколения, уставшего от войн. В такое время пессимистические настроения Клеопатры диссонировали с настроениями большинства римлян.
Существовала ли в этот период личная переписка между Антонием и Клеопатрой, матерью его новорожденных детей? Обязан ли был египетский царский двор поздравлять Антония со свадьбой? На эти вопросы точных ответов у нас нет. Нам лишь известно, что Клеопатра узнавала о делах Антония через одного египетского астролога, находившегося в свите полководца. Кроме того, он, по указанию царицы, время от времени напоминал Антонию, что ему следует вести свою игру и блюсти собственные интересы, не слишком подпадая под влияние Октавиана.
* * *
Оккупировав Сирию в 40 году до н.э. парфяне вторглись в Иудею и свергли Гиркана, Фазеля и Ирода. Гиркана они депортировали, Фазель был убит, а Ироду с трудом удалось бежать в Египет. Вместо Гиркана парфяне передали управление его племяннику Антигону, ставшему их марионеткой.
Неизвестно, встречалась ли Клеопатра с тридцатидвухлетним Иродом ранее, но на этот раз она приняла его без враждебности. Вообще говоря, Птолемеи без особого дружелюбия воспринимали Иудейское государство, которое всего лет двести назад было частью их империи. Но теперь, когда парфяне захватили Сирию и дошли уже почти до границ Египта, такие соображения в расчет не принимались. Парфян Клеопатра вовсе не собиралась поддерживать, так как Египет был им нужен как плацдарм для нападения на Рим. Между тем царица продолжала, как и ее отец, ориентироваться на Римскую державу и на человека, который олицетворял ее для Клеопатры, – на триумвира Марка Антония.
Ирод же более всего желал поскорее попасть в Рим, чтобы получить помощь с целью восстановить свою власть, отнятую парфянами. Клеопатра готова была ему содействовать и, но некоторым данным, предлагала ему возглавить египетскую армию (см. И. Флавий. Иудейская война). Хотя эта версия, вероятно, исходила от самого же Ирода, она не обязательно недостоверна: иудейские военачальники в птолемеевской армии не были новостью, а в создавшейся острой ситуации потребность в хороших командирах была особенно велика, тем более что Ирод уже успел хорошо зарекомендовать себя в Иудее. К тому же Клеопатра была подругой тещи Ирода, бежавшей вместе с ним из Иерусалима.
Но если Клеопатра и делала такое предложение Ироду, оно явно было отвергнуто, поскольку она дала ему корабль, на котором он добрался до Родоса, а оттуда отправился в Рим. Там, по предложению Антония, триумвиры не только передали Ироду власть над Иудеей, которой прежде обладал Гиркан, но и дали ему титул царя, что не разрешалось никому в течение уже двадцати с лишним лет. Теперь же римлянам был нужен надежный союзник в войне с Парфией, и они изменили этому правилу. Узнав об этом, Клеопатра, возможно, пожалела, что оказала гостеприимство и содействие Ироду – излишнее усиление Иудеи вовсе не входило в ее планы. Что касается самих римлян, в том числе сторонников Антония, таких, как Корвин и Атраний, поддержавших Ирода в сенате, то они не очень доверяли Клеопатре, и им, вероятно, нужен был противовес Египту на Востоке – сильная Иудея.
О событиях в самом Египте в этот период нам почти ничего не известно. После репрессий Антония против Арсинои и других врагов Клеопатры оппозиция не проявляла себя открыто, к тому же парфянская угроза в то время сплотила египтян вокруг царицы.
Тем временем Антоний снова оказался в гуще политической борьбы. Весной 39 года до н.э. Секст Помпей, захвативший Сицилию и Сардинию, своими пиратскими набегами поставил под, угрозу поставки хлеба в Рим. Триумвиры решили попытаться заключить с ним мирный договор. Действительно, такое соглашение было наконец подписано в Мизене, на берегу Неаполитанского залива (см. Плутарх. Антоний). В обмен на прекращение своих рейдов Секст Помпей получил легализацию своей власти над Сицилией и Сардинией, а также над Корсикой. Более того, Антоний обещал передать ему во владение Пелопоннес. Эта щедрость была вызвана удовлетворением по поводу того, что мировое соглашение лишило Октавиана возможности одержать победу над Помпеем, что принесло бы владыке Запада слишком много славы. Все акции Антония получили поддержку сената, а сам он тогда стал жрецом в храме обожествленного Цезаря. Таким образом, Антоний воздавал почести названому отцу Октавиана, а сенат, с благословения Октавиана, подтверждал надежды Антония, что он, благодаря его победам на Востоке, будет признан наследником военной славы Цезаря. Вскоре в Синопе (Малая Азия), находившемся под властью Антония, начали чеканить монеты, на которых были изображены Цезарь и Антоний. О сыне Клеопатры Цезарионе как о наследнике Цезаря за пределами Египта никогда не говорилось.
Однако Мизенское соглашение оказалось фикцией. Вскоре Антоний (поддержанный в этом Октавианом) не только стал оттягивать передачу Пелопоннеса Помпею, но и велел основать на острове Закинф в Ионическом море военно-морскую базу, чтобы не допустить Помпея в этот регион. Когда Секст Помпей возобновил в ответ на это враждебные действия, Октавиан развелся с его родственницей Скрибонией и женился на Ливии Друзилле, светской красавице аристократического происхождения, бросив тем самым вызов республиканским традициям.
В августе (или сентябре) 38 года до н.э. Октавия подарила Антонию ребенка – девочку, которую назвали Антонией. После этого Антоний наконец уехал из Италии в Афины вместе с женой, и они провели зиму в Афинах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57