Однако не следовало ожидать, что англичане прибегнут к ближней блокаде; следовательно, невелики были и шансы ослабить противника у своих берегов. Тем не менее начальник Генмора фон Поль считал, что английский флот перейдет в наступление и сражение может произойти у Гельголанда. Он рассчитывал, что к осени обстановка сложится для германского флота более благоприятно. С таким планом Флот открытого моря вступал в войну. Более того, политическое руководство, желая продемонстрировать миролюбие Германии, перед войной распределило линейный флот между Балтийским и Северным морями, и когда потребовалось его собрать, при проходе еще не готовым Кильским каналом часть кораблей получила повреждения, которые проявились в ходе боевых действий.
При таких обстоятельствах Ингенолю пришлось руководить боевыми действиями. В начале Первой мировой войны он сам был сторонником доктрины уравнивания сил с британским флотом методами малой войны для последующего генерального сражения и разгрома Великобритании на море. Выманить противника в море можно было лишь активными крейсерскими операциями, а безопасность этих операций обеспечивала только поддержка всего флота. Однако линейному Флоту открытого моря было запрещено удаляться более чем на сто миль от Гельголанда. Командующий пробовал проявлять максимум активности в этих пределах. На коммуникациях действовали вспомогательные крейсера и подводные лодки, корабли ставили мины и проникали до английских берегов. Однако главные силы стояли без движения, что отрицательно действовало на настроение личного состава. На настойчивое предложение Ингеноля активизировать действия ему отвечали отказом, мотивируя это тем, что одним существованием готовый к бою флот не позволял неприятелю нападать на берега Северного и Балтийского морей и мешать торговле с нейтральными странами на Балтике, избавляя армию от обороны побережья. Опасаясь уменьшения авторитета флота после неудачного генерального сражения, корабли удерживали на базах. Разрешалось использовать благоприятные случаи, но лишь линейным крейсерам.
Все эти обстоятельства привели к тому, что Ингеноль составил для линейного флота оборонительный план и ожидал противника у Гельголанда, ограничиваясь операциями эсминцев у берегов Великобритании.
Первоначально ожидание германского морского командования оправдалось. Английское командование 28 августа осуществило набег на германские легкие силы, стоявшие в Гельголандской бухте. Рано утром английские крейсера атаковали германское охранение, потопили старый миноносец и удалились в море. За ними послали в погоню германские крейсера даже без эскорта эсминцев. Однако крейсера внезапно столкнулись с засадой, ибо английский крейсерский отряд сопровождали линейные крейсера, которые потопили «Кельн» и «Майнц».
Командующий Флотом открытого моря адмирал Ингеноль лишь в полдень узнал о нападении британских линейных крейсеров и приказал разводить пары на 14 дредноутах, но было уже поздно. Таким образом, немцы упустили возможность сразиться у своих баз с неприятельским флотом, если бы он был поблизости. Моряки были недовольны бездеятельностью. В объяснении, направленном Тирпицу, было отмечено, что Ингеноль ожидал атаки английского флота в Гельголандской бухте за минными заграждениями. Командование флота оправдало это решение. Кайзер не желал потерь вообще — посему на все выходы в море и крупные операции командующий должен был получать его разрешение. Когда Тирпиц высказал несогласие с таким ограничением, разговор вызвал отчуждение монарха к адмиралу.
Заметки Тирпица в дневнике за август—октябрь 1914 года свидетельствуют, что Ингенолю не давали проявлять активность. 3 сентября гросс-адмирал записывал: «Действия Ингеноля тормозит кайзер. Он не желает подвергать флот никакому риску. Он хочет повременить до зимы, а может быть и до конца войны…» 28 сентября Тирпиц заметил, что и Поль, и Ингеноль не гении, 29 сентября — что Ингеноль посылает запросы в расчете на отрицательный ответ Поля и кайзера, и писал: «В таком положении нужно рисковать головой, если считать, что делаешь правильно».
8 октября Тирпиц отметил, что считает «абсолютно неправильным приказ Ингеноля „не рисковать“ и не вступать в бой с превосходящими силами врага. Другими словами, это называется набальзамировать наш флот… Чтобы сделать что-нибудь с нашим флотом, нужен человек большой решимости, а Ингеноль при всех своих хороших качествах лишен ее».
12 сентября сообщение адмирала фон Ингеноля, по мнению Тирпица, свидетельствовало о бесперспективности пытаться уравнять силы методами малой войны. Тирпиц полагал, что следует воздержаться от генерального сражения до выяснения позиции Турции, и во всяком случае порицал план прорыва блокады у Лидеснеса 3 линейными крейсерами без поддержки флота. В письме Полю от 1 октября Тирпиц аргументированно настаивал: «…я считаю, что инициативу адмирала Ингеноля ни в коем случае не стоит ограничивать и что нужно разрешить ему действовать по собственному усмотрению, в зависимости от обстоятельств… По моему личному мнению, наш флот обладает гораздо большей силой, чем можно заключить по нынешнему способу ведения войны. Это особенно относится к нашим совершенно неиспользуемым миноносцам… я полагаю, что дальнейшие вылазки всего нашего линейного флота становятся совершенно необходимыми». По его мнению, при известии о неприятельских кораблях в море надо было не задерживать выход трех крейсеров, а вывести весь флот. 11 октября Тирпиц отметил, что директива, требующая от флота не выходить в море и избегать потерь, лишает его возможности дать решительный бой.
Вероятно, именно настойчивость Тирпица способствовала тому, что Ингенолю, наконец, ослабили путы. К осени активность германского флота стала возрастать. Фридрих фон Ингеноль намеревался силами эскадры линейных крейсеров Франца фон Хиппера обстреливать берега Англии, чтобы выманить часть английского флота в открытое море и разгромить его. Так как кайзер запретил выводить для стратегического прикрытия линейные корабли, все ограничилось безрезультатным обстрелом побережья и постановкой большого минного заграждения, после чего германские корабли вернулись к своим портам, избежав встречи с вышедшими в море английскими линейными крейсерами.
Тирпиц писал в воспоминаниях об этом периоде:
«Боязнь задеть самолюбие начальника Генмора не позволяла мне непосредственно общаться с командующим флотом Ингенолем — человеком храбрым и рыцарственным. Но впечатление, вынесенное мною из ознакомления с работой командования флота во время моего посещения Вильгельмсхафена 25 октября, усилило мои сомнения насчет того, стоило ли приписывать бездействие флота только указаниям ставки. После беседы со мной Ингеноль добился разрешения кайзера сделать набег на Ярмут, который и был им произведен 3 ноября. Этот набег, а также исполненное надежды письмо Ингеноля от 9 ноября, в котором он выражает уверенность, что столкновение с англичанами, возможное во время таких набегов, закончится нашей победой, побудили меня добиваться для него полнейшей свободы действий. Морской кабинет считал в то время смену командующего флотом по меньшей мере преждевременной».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170