Другие религиозные силы начинают играть свою роль: сексуальность, плодородие, мифология женщины и Земли я т. п. Религиозный опыт становится более конкретным, более тесно связанным с Жизнью. Великие Богини-Матери, сильные Боги или гении плодородия оказываются значительно более «динамичными» и более доступными человеку, чем Бог Создатель.
Но, как мы только что видели, в случае крайней опасности, когда все предпринятые меры оказывались напрасными, и особенно тогда, когда несчастье исходило от Неба: засуха, гроза, эпидемии, человек вновь обращался к высшему Существу со своими мольбами. Такое поведение характерно не только для первобытных народов. Возьмем древних евреев. Всякий раз, когда они переживали эпоху мира и относительного экономического процветания, они отдалялись от Яхве и сближались с Астартами и Баалами соседних народов. И только исторические катастрофы заставляли их вновь поворачиваться к Богу Яхве. И тогда они звали Вечного и говорили: «Мы согрешили, так как забыли Вечного и служили Баалам и Астартам, но сейчас, освободи нас из рук наших врагов и мы будем служить тебе» (I Samuel, XII, 10).
Древние евреи обращались к Яхве в периоды исторических катастроф, перед лицом исторической неизбежности уничтожения. Первобытные люди вспоминали о своих высших существах во время космических катастроф. Но- смысл возвращения к Небесному Богу в обоих случаях одинаков: в критической ситуации, когда ставится под угрозу само существование человеческого коллектива, люди забывают о божествах, которые охраняют и вдохновляют их в обычных условиях повседневной жизни, и вновь обращаются к Высшему Богу. Внешне эта ситуация представляется парадоксальной: божества, заменившие у первобытных народов богов небесной структуры, были подобно Баалам и Астартам древних евреев божествами плодородия, изобилия, полноты жизни, короче, божествами, стимулирующими и наполняющими Жизнь, как космическую жизнь растительного и животного мира, так и само человеческое существование. Внешне эти божества были сильными, всемогущими . Их религиозная значимость гется именно их силой, их неисчерпаемыми жизненными запасами, их плодовитостью.
И в то же время их поклонников, как первобытных людей, так и древних евреев, не покидало чувство, что все эти Великие Богини, все эти боги — покровители сельского хозяйства — были не в силах спасти их, охранить их жизнь в реальных критических ситуациях. Эти боги и богини могли лишь воспроизводить и умножать Жизнь, более того, они были способны на это лишь в «нормальные» периоды. Божества, превосходно управляющие космическими ритмами, оказываются бессильными, когда речь идет о спасении Космоса или человеческого общества в момент крайней опасности («исторического» кризиса у древних евреев).
Различные божества, заместившие Высших Существ, обладали наиболее конкретными и наиболее яркими возможностями — возможностями способствовать Жизни. Но именно поэтому они не являются «специалистами» зарождения , они утратили наиболее тонкие, «благородные», «духовные» способности Богов Создателей . Открыв священность Жизни, человек все больше и больше оказывается в плену собственного открытия: он отдается во власть жизненных иеро-фаний и отдаляется от священности, стоящей над его повседневными, непосредственными нуждами.
3.4. Незыблемость небесных символов
Отметим, однако, что даже тогда, когда в религиозной жизни небесные боги более не главенствуют, звездные области, небесный символизм, мифы и обряды вознесения и т. п. продолжают занимать центральное место в экономике священного . То, что «вверху», «верхнее» продолжает обнаруживать трансцендентное в любой религиозной системе. И если небо не фигурирует более в культе, затеряно где-то в мифологии, оно тем не менее присутствует в религиозной жизни посредством символизма. Этот небесный символизм пронизывает и поддерживает в свою очередь множество обрядов (вознесения, восхождения, посвящения, коронования и т. п.), мифов (о космическом Дереве, о космической Горе, о цепи, соединяющей Землю и Небо, и т. п.), легенд (о чудесном полете и т. п.). Символизм «Центра Мироздания», о широчайшем распространении которого мы уже говорили, также иллюстрирует значимость небесного символизма: именно в «Центре» осуществляется сообщение с Небом, что в свою очередь является примерным образом трансцендентности.
Можно даже сказать, что сама структура Космоса сохраняет воспоминание о Высшем небесном Существе. Как если бы Боги создали Мир таким образом, что в нем не могло не отразиться их существование , так как никакой мир невозможен без вертикального измерения и само это измерение уже наводит на мысль о всевышнем.
Будучи буквально изгнанным из религиозной жизни, небесная священность остается жить в символизме. Религиозный символ передает сообщение, даже если он и не осознается более во всей своей полноте, так как символ адресован человеческому существу в целом, а не только его разуму.
3.5. Структура водного символизма
Прежде чем говорить о Земле, следует представить религиозные оценки Вод. Мы делаем это по двум причинам. Во-первых, потому, что Воды существовали до Земли. Приведем по эму поводу библейское высказывание: «… и тьма над бездною; и дух Божий носился над водою» (Бытие, гл. I, 2). Во-вторых, анализы-религиозные оценки Вод, лучше понимаешь структуру и функцию символа. А ведь символизм играет значительную роль в религиозной жизни человечества; благодаря символам Мир становится «прозрачным», способным «показать» всевышнее.
Воды символизируют универсальную совокупность потенциально возможного; они есть fons et origo , хранилище всех возможностей существования; они предшествуют всякой форме и составляют основу всякого создания. Одним из символических образов Создания является Остров, который «возникает» внезапно посреди волн. И наротив, погружение символизирует возврат к доформенному, в однообразный мир предсуществования. Всплытие повторяет космогонический акт проявления формы; погружение, напротив, равноценно гожению форм. Именно поэтому символизм Вод предполагает в равной степени как смерть, так и возрождение. Контакт с водой да заключает в себе некое возрождение: во-первых, цотому, что разложением следует «новое рождение», а во-вторых, потому, что погружение «удобряет» и множит жизненный потенциал. На антропологическом уровне водной космогонии соответствуют верования, зерждающие, что человечество зародилось в Водах. Потопу или периодическому погружению континентов (мифы, подобные мифу об тлантиде) на человеческом уровне соответствует так называемая вторая смерть» человека («сырость» и leimon Ада и т. п.) или причащая смерть через крещение. Но как в космологическом, так и в гропологическом планах погружение в Воды означает не оконча-Рельное угасание, а временное возвращение в область бесформенного, которым следует сотворение новой жизни или «нового человека», в зависимости от того, идет ли речь о космическом, биологическом или сотериологическом. По своей структуре «потоп» сопоставим с «крещением», а поминальные возлияния с люстрациями новорожденных, а также с ритуальными весенними банями, приносящими здоровье и плодовитость.
В каких бы религиозных системах мы не сталкивались с Водами, они везде сохраняют одну и ту же функцию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Но, как мы только что видели, в случае крайней опасности, когда все предпринятые меры оказывались напрасными, и особенно тогда, когда несчастье исходило от Неба: засуха, гроза, эпидемии, человек вновь обращался к высшему Существу со своими мольбами. Такое поведение характерно не только для первобытных народов. Возьмем древних евреев. Всякий раз, когда они переживали эпоху мира и относительного экономического процветания, они отдалялись от Яхве и сближались с Астартами и Баалами соседних народов. И только исторические катастрофы заставляли их вновь поворачиваться к Богу Яхве. И тогда они звали Вечного и говорили: «Мы согрешили, так как забыли Вечного и служили Баалам и Астартам, но сейчас, освободи нас из рук наших врагов и мы будем служить тебе» (I Samuel, XII, 10).
Древние евреи обращались к Яхве в периоды исторических катастроф, перед лицом исторической неизбежности уничтожения. Первобытные люди вспоминали о своих высших существах во время космических катастроф. Но- смысл возвращения к Небесному Богу в обоих случаях одинаков: в критической ситуации, когда ставится под угрозу само существование человеческого коллектива, люди забывают о божествах, которые охраняют и вдохновляют их в обычных условиях повседневной жизни, и вновь обращаются к Высшему Богу. Внешне эта ситуация представляется парадоксальной: божества, заменившие у первобытных народов богов небесной структуры, были подобно Баалам и Астартам древних евреев божествами плодородия, изобилия, полноты жизни, короче, божествами, стимулирующими и наполняющими Жизнь, как космическую жизнь растительного и животного мира, так и само человеческое существование. Внешне эти божества были сильными, всемогущими . Их религиозная значимость гется именно их силой, их неисчерпаемыми жизненными запасами, их плодовитостью.
И в то же время их поклонников, как первобытных людей, так и древних евреев, не покидало чувство, что все эти Великие Богини, все эти боги — покровители сельского хозяйства — были не в силах спасти их, охранить их жизнь в реальных критических ситуациях. Эти боги и богини могли лишь воспроизводить и умножать Жизнь, более того, они были способны на это лишь в «нормальные» периоды. Божества, превосходно управляющие космическими ритмами, оказываются бессильными, когда речь идет о спасении Космоса или человеческого общества в момент крайней опасности («исторического» кризиса у древних евреев).
Различные божества, заместившие Высших Существ, обладали наиболее конкретными и наиболее яркими возможностями — возможностями способствовать Жизни. Но именно поэтому они не являются «специалистами» зарождения , они утратили наиболее тонкие, «благородные», «духовные» способности Богов Создателей . Открыв священность Жизни, человек все больше и больше оказывается в плену собственного открытия: он отдается во власть жизненных иеро-фаний и отдаляется от священности, стоящей над его повседневными, непосредственными нуждами.
3.4. Незыблемость небесных символов
Отметим, однако, что даже тогда, когда в религиозной жизни небесные боги более не главенствуют, звездные области, небесный символизм, мифы и обряды вознесения и т. п. продолжают занимать центральное место в экономике священного . То, что «вверху», «верхнее» продолжает обнаруживать трансцендентное в любой религиозной системе. И если небо не фигурирует более в культе, затеряно где-то в мифологии, оно тем не менее присутствует в религиозной жизни посредством символизма. Этот небесный символизм пронизывает и поддерживает в свою очередь множество обрядов (вознесения, восхождения, посвящения, коронования и т. п.), мифов (о космическом Дереве, о космической Горе, о цепи, соединяющей Землю и Небо, и т. п.), легенд (о чудесном полете и т. п.). Символизм «Центра Мироздания», о широчайшем распространении которого мы уже говорили, также иллюстрирует значимость небесного символизма: именно в «Центре» осуществляется сообщение с Небом, что в свою очередь является примерным образом трансцендентности.
Можно даже сказать, что сама структура Космоса сохраняет воспоминание о Высшем небесном Существе. Как если бы Боги создали Мир таким образом, что в нем не могло не отразиться их существование , так как никакой мир невозможен без вертикального измерения и само это измерение уже наводит на мысль о всевышнем.
Будучи буквально изгнанным из религиозной жизни, небесная священность остается жить в символизме. Религиозный символ передает сообщение, даже если он и не осознается более во всей своей полноте, так как символ адресован человеческому существу в целом, а не только его разуму.
3.5. Структура водного символизма
Прежде чем говорить о Земле, следует представить религиозные оценки Вод. Мы делаем это по двум причинам. Во-первых, потому, что Воды существовали до Земли. Приведем по эму поводу библейское высказывание: «… и тьма над бездною; и дух Божий носился над водою» (Бытие, гл. I, 2). Во-вторых, анализы-религиозные оценки Вод, лучше понимаешь структуру и функцию символа. А ведь символизм играет значительную роль в религиозной жизни человечества; благодаря символам Мир становится «прозрачным», способным «показать» всевышнее.
Воды символизируют универсальную совокупность потенциально возможного; они есть fons et origo , хранилище всех возможностей существования; они предшествуют всякой форме и составляют основу всякого создания. Одним из символических образов Создания является Остров, который «возникает» внезапно посреди волн. И наротив, погружение символизирует возврат к доформенному, в однообразный мир предсуществования. Всплытие повторяет космогонический акт проявления формы; погружение, напротив, равноценно гожению форм. Именно поэтому символизм Вод предполагает в равной степени как смерть, так и возрождение. Контакт с водой да заключает в себе некое возрождение: во-первых, цотому, что разложением следует «новое рождение», а во-вторых, потому, что погружение «удобряет» и множит жизненный потенциал. На антропологическом уровне водной космогонии соответствуют верования, зерждающие, что человечество зародилось в Водах. Потопу или периодическому погружению континентов (мифы, подобные мифу об тлантиде) на человеческом уровне соответствует так называемая вторая смерть» человека («сырость» и leimon Ада и т. п.) или причащая смерть через крещение. Но как в космологическом, так и в гропологическом планах погружение в Воды означает не оконча-Рельное угасание, а временное возвращение в область бесформенного, которым следует сотворение новой жизни или «нового человека», в зависимости от того, идет ли речь о космическом, биологическом или сотериологическом. По своей структуре «потоп» сопоставим с «крещением», а поминальные возлияния с люстрациями новорожденных, а также с ритуальными весенними банями, приносящими здоровье и плодовитость.
В каких бы религиозных системах мы не сталкивались с Водами, они везде сохраняют одну и ту же функцию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37